Страница 123 из 175
385. ТОСКА ПО ЮНОСТИ
Вздрогну́в от ужаса, с трепещущей душою, Стою на жизненном пути. Я слышу, вторится грозящею грозою Глас юности моей, расставшейся со мною, Ее последний звук; прости! Оледенела ль жизнь в святой груди природы? Ужель поблек весны покров? Ах! расплелись отрад младые хороводы, Как дети резвые, мои промчались годы, И лик создания суров! Здесь духи горести унынье навевают; Здесь льются слез моих струи — И чувства сироты от жизни отчуждают. Во тме прошедших лет, как молнии, сверкают Воспоминания мои! Над люлькой юности с ужасным приговором Несется грусть на крыльях бурь! Чтоб бога умолить, лечу я к небу взором… И что же? Тучами и траурным убором Покрылась светлая лазурь. Отчизна ль юности за буйными громами? Не свыше ль проблеск над главой? Анина милая, одетая лучами, И развевается в руке ее волнами Хоругвь любови роковой! Я узнаю тебя в божественном сиянье, Прекрасный друг протекших лет! Любовью ль веет мне теперь твое дыханье? Могу ль любить душой, остылою в страданье? Без юности блаженства нет! Увы! вступаю ль я под гробовые своды? Волшебница, восторгов мать, Анина! возврати потерянные годы, Чтоб вновь мне на руках кормилицы-природы Грудным младенцем засыпать! <1826>386. ВИДЕНИЕ ТАССА[235]
Тасс и Мансо.
Мансо Поверь мне, Тасс: виденье то — не дух; Ты сам творец воздушного мечтанья! Призра́к пустой — сей непонятный друг, Без сущности, без жизни, без дыханья! Ты в бездну дум глубоко погружен: Мир внутренний твоим стал миром внешним, И наяву ума чудесный сон Считаешь ты существованьем здешним. Тасс Ни госпиталь Санкт-Анны, ни вражда Альфонсова, ни злая зависть света, Феррара вся — вселенная — поэта Не убедит! Я не был никогда Безумным, верь: в безумном заговоре Против меня Италия моя! Мои враги — о стыд! — мои друзья Согласны все в жестоком приговоре — Свести меня с ума — и, Мансо, ты! Смотри: мой взор — блестит ли он безумьем Иль выспренним, божественным раздумьем? Ты побледнел: исчадью темноты Несносен свет! Не покушайтесь снова На гения! два громоносных слова, Единый взмах его орлиных крыл — И он вам в грудь вонзит когтей кинжалы! Меня ль включить в темницы и подвалы К юродивым, как в темный мир могил; Меня ль убить хотите гневом сильным И рубищем изодранным и пыльным Одеть на смех — о варвары!.. Сейчас Я храмину твою покину: тоже Считаешь ты меня безумным… Боже! Мансо Смири свой гнев несправедливый, Тасс! Ты душу мне обидою потряс; Остановись! ты ль ненависти черной Не различишь от дружбы непритворной? Безумным счел тебя Альфонсов двор — Ты награжден всемирным удивленьем; Ты отплатил ему великим мщеньем: Их имена в поэме дивной стер — И их сразит проклятие потомства! Клянусь: к тебе друзья без вероломства! Наперерыв Великого зовут — И счастлив тот, кто делит с ним приют! И я к тебе любовию прикован; Как некий бог, ты обладаешь мной, Пересоздал меня, поэт святой! Где дышишь ты, там воздух очарован И вьются там прелестные мечты: Эрминия, Клоринда и Армида, Три грации бессмертной красоты!.. Тяжка, мой друг, от Тасса мне обида! Моей тоской ты умилился, ты Останешься: улыбкою ланиты Оживлены. Неаполь знаменитый, Предел небес, ниспадший долу рай, И Павзилип, и гордый вид волкана, Сорренто брег, зерцало океана, — Останься, Тасс: взгляни и оживай! Тасс Прости меня за муки и за слезы В стенах тюрьмы: ожесточен твой друг! Мансо Но удаляй мучительные грезы; Собой дари почаще мирный круг Своих друзей; забудь тот чудный дух — Он гения игривое сотканье, Призра́к еще творимого тобой! Ты не держи беседы с ним ночной: Умножится душевное страданье! Тасс Не говори: ты не видал его! Со мной побудь; сегодня добрый гений Опять придет — невольно ты колени Согнешь пред ним!.. не знаешь ты всего! Когда б ты знал! Но что же? Без боязни Откроюсь в знак доверчивой приязни; Я расскажу, ты тайну сохрани: Она свята!.. мы, кажется, одни? В глазах людей причудливый и странный, Безумен Тасс!.. Сей дух, как гость нежданный, Явился мне в златые счастья дни — И он стоял в таинственной сени, Во светлую одежду облеченный. Позвал меня… он мне в лицо дохнул — Повеял жар по членам… исступленный, Прошедших лет я слышал ратный гул — Сей мир померк, другой рассвел… яснее… Вспылала мысль во мне об эпопее! Среди забав, средь свадебных пиров Альфонсовых я слышал духа зов — Я дал ответ… все, слушая, не знали, Что было то: их устрашил мой взор! Но гений сей порой был дух печали… Жестокий! он пресек мой разговор И страсти миг с прелестной Санвитали… Меня сразил немой его укор! Не утолив во мне душевной жажды, Он множил огнь любви другим огнем; Меня терзал!.. Он из Феррары дважды Увлек меня таинственным путем К моей сестре, пока придворных злоба Еще певцу не докопала гроба. Я заключен был в смрадный гроб тюрьмы — И он со мной, сопленник добровольный, Восторга свет творил средь грустной тьмы, Дарил меня в темнице жизнью вольной — И как друзья, как братья жили мы! Ерусалим жестоко растерзали! О, если б вы, бесчувственные, знали, Что я свой ум, восторг и сердца пыл, Весь огнь души на искры раздробил, Чтоб всякому в Ерусалиме слову, По искре дав, дать светлую обнову! Что всякий стих — частица жизни, мной Средь тайных мук вам отданной… не вся ли Утрачена? Недуг лишь роковой Остался мне… Когда б вы это знали! Я слышал весть: темницы слабый свет Темнее стал, и гнев мой вспыхнул юный, И на судей подъял свои перуны — Но он сказал заботливо: «Нет, нет!» И стихнули бушующие струны, И скромен был, как девство, мой ответ! вернуться235
Историческое предание. Тасс мечтал, что видит привидение, говаривал с ним, и друг его Мансо был однажды изумлен восторгом, каким приветствовал сумасшедший поэт мечту свою.