Страница 105 из 175
<ИЗ ПЕСНИ ВТОРОЙ>
<Бой богатыря с Саганом, печенежским царевичем, и что было с Саганом после поединка>
Уже он с версту проскакал И видит влево от дороги Поросший лесом холм пологий; Вокруг гуляет конь лихой, Питаясь сочной муравою, И юный витязь под бронею, Подперши голову рукой, Сидит на скате, отененный Густым ракитовым кустом, И близ него стальной шелом, Высоким гребнем осененный, И меч, окованный сребром, Лежат на дерне молодом — То был владыки печенегов Неукротимый сын, Саган, Питомец брани и набегов И бич окрестных мирных стран. И в зной, и в холод, в край из края По свету белому блуждая, Он смелых витязей искал И поединки предлагал. Он видит юного героя И признает его бойцом, Достойным рыцарского боя С таким, как он, богатырем,— Покрывшись шлемом и щитом, Коня лихого кличет свистом, И зов раздался в поле чистом, И конь к наезднику спешит, И уж в седле Саган проворный, И уж на Муромца летит, Как резкий вихрь с вершины горной. От боя Муромец не прочь: Тотчас, нахмурившись как ночь, Он скачет в поле для разбегу, Встает в железных стременах И бурей мчится к печенегу, Взрывая бегом тонкий прах. Как вихри, разорвав заклепы, Стремятся в ярости своей — Так друг на друга средь полей Стремились витязи свирепы; Ужасна встреча их была И всю окрестность потрясла; Их копья разлетелись в щепы, Илья не сдвинулся с седла, Но сын Каганов закачался И, в лужу с лошади скатясь, Далеко вкруг разбрызгал грязь. Илья чуть-чуть не засмеялся, Увидя спорников позор, Но, добродушный, удержался И руку помощи простер: Он вытащил его из тины, Помог стереть с доспехов грязь И после, дружески простясь, Поехал далее с равнины. Повеся голову на грудь, И печенег коня направил Из оных мест, но предоставил Ему свободу — выбрать путь, И скоро конь его могучий. Заехал в бор густой, дремучий. Казалось, смертный никогда В его святилище немое Не пролагал еще следа; Всё было мрачно, гробовое Молчанье царствовало вкруг, Копыт лишь конских частый звук В безмолвной чаще раздавался, Пугая галок и ворон, И, громким эхом повторен, В дали таинственной терялся. Чем дале витязь в темный бор, Тем путь трудней: повсюду терны Непроницаемый забор Плетут ветвями; конь проворный, Натужа каменную грудь, И рвет, и ломит их, и топчет — Лишь гул в лесах пустынных ропщет И прочищает трудный путь. Но скоро острыми иглами Вся грудь исколола была, И кровь багровыми ручьями На землю черную лила; Усердный конь, лишенный силы, С главой поникшей стал, унылый; Саган, проворно соскоча, Повел соратника лихого Сквозь дичь кустарника густого, И сталью крепкого меча Он машет влево, машет вправо И с гневом рубит терн кудрявый; Проснулся лес, поднялся стон, Кусты трещат и уступают, И отголоски повторяют И стук, и свист, и треск, и звон. Меча ножнам не отдавая, Саган до вечера блуждал И взором выхода искал — Но всюду дичь и тьма густая! Еще на западе златом Заря, алея, догорала, Но в боре диком и густом Такая темнота настала, Что печенежский богатырь, Как франт в очках, как нетопырь, Который смеет в полдень ясный Расстаться с щелью безопасной, Ни зги не видел пред собой И часто буйной головой О пни так сильно ударялся, Что искры сыпались из глаз И звон ужасный раздавался В ушах Сагана всякий раз. Вдруг — будто струй игривых ропот — Из-за дерев раздался шепот: «Кто б ни был ты, младой боец, Когда душе надменной дорог Победой купленный венец, Последуй мне без отговорок!» И витязь следует на зов, И голос далее и дале Ведет его во мрак лесов. Но вот в туманном покрывале, Подобно круглому щиту, Луна взошла на высоту, Сквозь леса своды зеленисты Проникнул луч ее сребристый И озаряет темноту. Уж было с час, как витязь смелый Шел за таинственным вождем, И сердце сильно билось в нем И любопытством пламенело. И вот река ему видна Из-за кустов; освещена Сребро-блестящею луною, Сагану кажется она Широкой огненной стезею; Он стал на береге крутом; «Сюда!» — с другого зов раздался… Но виноват! я заболтался, Забыл о Муромце моем!..<ИЗ ПЕСНИ ПЯТОЙ>
<Нечаянное нападение Ильи Муромца на стан печенежский>