Страница 64 из 66
Неудивительно, что веру в науку и разум, характерную для интеллектуалов XIX века и сильно пошатнувшуюся с падением прежнего мира в ходе чудовищной мясорубки Первой мировой войны, легко сменила вера в «новые науки» и сверхъестественное.
Со сторонниками Бендера яростно боролись сторонники доктрины «вечного льда» бывшего инженера и предпринимателя Гербигера. В основе теория напоминает торию о происхождении Вселенной из Большого взрыва. Гербигер четко сообщает, как произошел Большой взрыв: в огромное тело, в миллионы раз больше нашего Солнца, с высокой температурой врезалась гигантская планета, представлявшая собой скопление космического льда. Подобно упавшей в промерзшую землю капле расплавленной стали, вначале столкновение не проявило эффекта. Масса льда глубоко ушла в сверхсолнце. И в течение сотни тысяч лет не происходило ничего. Но потом давление водяных паров достигло критической величины и произошел огромный взрыв.
На этой идее Гербигер провозглашал, что в основе всего лежит борьба льда и пламени. Из этой борьбы он логически подходил к вышедшему из льда «нордическому человеку». А самое главное: он яростно противостоял современной «иудео–либеральной» науке. В листовках движения Гербиге- ра «Ведь» писалось: «Наши северные предки обрели силу в снегу и во льдах, вот почему вера в мировой лед — естественное наследство нордического человека. Австриец Гитлер выгнал еврейских политиков; другой австриец, Гербигер, выгонит еврейских ученых. Своей собственной жизнью фюрер показал, что дилетант выше профессионала. Потребовался другой дилетант, чтобы дать нам полное представление о Вселенной».
Гитлер с большим уважением относился к Гербигеру. Но среди руководителей рейха, СС, высших офицеров армии и флота было немало тех, кто верил в теорию «полой Земли». Когда–нибудь две теории неизбежно должны были столкнуться.
В апреле 1942 года на острове Рюген, находящемся недалеко от Балтийского побережья Германии, в обстановке секретности, на строго охраняемой территории выросли радарные антенны экспедиции, состоявшей из лучших специалистов по радиолокации. Руководил экспедицией специалист по инфракрасным излучениям доктор Гейнц Фишер. Вместо того чтобы обнаруживать и давать целеуказание авиации ПВО, наводить бомбардировщики люфтваффе на стратегические объекты Англии, вместо этого сверхсовременные уникальные немецкие радары круглосуточно зондировали небо. Для чего?
Дело в том, что в соответствии с теорией Бендера и основанных на этой теории расчетах специалистов Кригсма- рине экспедиция по личному заданию Гитлера пыталась получить отраженными лучами изображения кораблей британского флота, стоящего на якорной стоянке главной британской военно–морской базы Скапа—Флоу.
Видимо, база-500 была построена для того, чтобы уловить отраженные сигналы, излучаемые радарами на острове Рюген. Позднее, уже после войны, доктор Фишер весьма сдержанно прокомментировал этот эксперимент: «Нацисты заставляли меня делать работу сумасшедшего, что весьма мешало моим исследованиям». Эксперимент завершился провалом, радарные установки демонтировали и вывезли для использования в системах ПВО. Зато он принес несомненную пользу человечеству: ведь несколько месяцев крупнейшие специалисты Германии не работали на войну. Доктор Фишер после войны уехал в Германию и принял участие в создании водородной бомбы. Именно руководимая им лаборатория исследовательского центра армии США в Дейтоне, штат Огайо, в 1957 году получила температуру в миллион градусов, необходимую для начала реакции термоядерного синтеза. Сколько этот человек и ему подобные могли бы наработать на нацистский рейх, если бы не тратили время на безумные эксперименты?
Раздраженный провалом, Гитлер приказал бросить Бендера в концлагерь как лжеученого и афериста. Геринг попытался вступиться за боевого летчика, ветерана Первой мировой войны, но безуспешно: Бендер так и умер в концлагере.
Однако было бы опрометчиво полагать, что одержал победу Разум: одержала победу теория Гербигера. Именно она после провала Бендера стала в Германии единственно правильной.
Глава 16
От первого лица: Генрих Герлиак, 11 ноября 1942 года,
10 часов утра, штаб полицайфюрера (ХССПФ)
«Руссланд—Митте», «Уполномоченного рейхсфюрера СС
по борьбе с бандитскими формированиями»
Бах был оживлен и полон энергии. Причина его удовлетворения жизнью лежала на поверхности: причинившая ему столько неприятных моментов операция «Каменное небо» наконец–то завершилась.
— Мы успешно выполнили свою задачу, Герлиак! Рейхсфюрер выразил мне личную благодарность за умелое обеспечение безопасности базы-500. В этом и ваша огромная заслуга! И, разумеется, покойных Штадле и Райхеля. Но, как говорится: «Скорбя о мертвых, живым поем мы песню славы!» От имени рейхсфюрера я выношу вам благодарность, Герлиак!
— Хайль Гитлер!
Значит, рейхсфюрер успешно переварил состряпанные мною материалы расследования о «гибели СС-обер- штурмбаннфюрера Штадле и профессора Фрайтага». Их смерть наступила в результате попытки захвата самолета, на котором летели Штадле и Фрайтаг, «неустановленным лицом, обладавшим навыками пилотирования и сумевшим проникнуть на территорию минского аэродрома вследствие неудовлетворительной охраны последнего». Трупы «неустановленного лица» и «профессора Фрайтага» не поддавались идентификации из–за возникшего при авиакатастрофе пожара. Тело профессора Фрайтага было опознано только по личным вещам. Зато тело Штадле сохранилось прекрасно, видимо потому, что при столкновении самолета с землей его выбросило из кабины.
С этим даже Штраух поспорить не мог: Штадле был настоящий! Как ни странно, Штраух не стал настаивать на тщательной экспертизе останков Фрайтага: я опасался идентификации по зубам. Но Штраух решил не лезть в это дело: Фрайтаг участвовал в каких–то секретных исследованиях, и от таких вещей следовало держаться подальше. И еще Штраух понимал: если он усомнится в гибели Фрайтага, то прочесывать леса Вайсрутении в поисках злосчастного профессора придется именно ему.
С подписью Штрауха под материалами расследования мое творение стало убедительным до предела. Бах был очень доволен.
А вот пропавшие вагоны со спецоборудованием так и не нашли, но теперь это было заботой начальника СД и полиции Варшавского дистрикта.
— С этого момента база-500 является исключительно местом дислокации вашей бригады, Герлиак, — сообщил Бах. — Теперь ничто не мешает развертыванию бригады до штатной численности. Пополнение начнет поступать уже в ближайшие дни. Теперь вы займетесь своим прямым делом: охотой за бандитами. Кстати, есть данные, что остатки той самой диверсионной группы НКВД все бродят по лесам. Так ли сложно добить их, пока они не разрослись до размеров партизанского соединения?
— Я работаю над этим, обергруппенфюрер! — с готовностью отрапортовал я. — На днях я отправил для внедрения в упомянутую группу перевербованного мною партизанского разведчика. Он выдал целый ряд партизанских явок, которые мы не стали трогать, чтобы не провалить агента.
— Мудрое решение! — одобрил Бах. — Очень надеюсь, что ваш агент успешно справится с заданием, ведь серьезные предпосылки для этого имеются.
Ну, я‑то как раз не сомневался, что задание не будет выполнено, поскольку труп агента потихоньку гнил в прибрежных зарослях тихой речушки. А вот то, что база-500 теперь поступает в безраздельное мое распоряжение, очень меня обрадовало! И времени для решения личных проблем станет побольше. Впрочем, проблема была одна: отправить в рейх беременную Марту. Подальше от любопытных глаз, подальше от фронта: в Баварию, под заботливое крылышко тети Софи.
25 ноября 1942 года, Москва, площадь Дзержинского,
здание НКВД
Коровин так и не узнал: собирался его бить Владимирский или нет. Он вдруг почувствовал острую боль в сердце: не вдохнуть и не выдохнуть. Видимо, он смертельно побледнел, поскольку Владимирский немедленно вызвал врача. Врач осмотрел Коровина и категорически потребовал его немедленного помещения в лазарет. И вот уже три редели Коровин лежал в крохотной одиночной палате.