Страница 5 из 6
– Знаешь, с ним не только можно обсуждать всё на свете, но и легко молчать. Когда люди мало знакомы, любая пауза вызывает дискомфорт. Рассказала одну историю, возникла тишина. Смотришь на собеседника – молчит, чувствуешь напряжение и начинаешь нести всякую околесицу, антимонии разводить. Потом жалеешь. А у нас такого нет: поболтали – помолчали, снова поговорили. И это молчание настолько естественно, прямо благодать какую-то ощущаешь.
– Да ты, подруга, влюбилась по полной. Мы тебя теряем.
– Вот ты когда с мамой общаешься или с братцем, вы же не беспрерывно тараторите. Наверняка бывают и паузы. Ты же нормально себя при этом чувствуешь.
– Ну… да. Перерывы есть, напряга – нет.
– Вот и у нас так. Прямо как с братом – легко и непринуждённо. Ну, так что же удалось вытащить клещами из твоего молчаливого поклонника?
– Разведён много лет назад. Занимается крупными строительными заказами, типа офисных центров.
– Слушай, Санька, такие люди просто обязаны быть коммуникабельными.
– Вот и я о том же. Видимо, на профессиональном уровне умеет сделки заключать, раз на джип заработал. А с женщинами надо быть улыбчивым, раскованным, обаятельным. В строительном бизнесе эти качества явно не обязательны.
– Куда ходили?
– Посидели в кафе, причём этот не жадничал, наоборот: «Может, ещё что-нибудь?» Договорились съездить погулять.
– В лес?
– Зачем в лес? В Петергоф, например, или в Пушкин во дворец. Интеллектуальный отдых, в общем.
– Надо же, как необыкновенно. Значит, есть ещё достойные представители отстойного пола, которые не тащат на первом свидании девушку к себе домой. Честно тебе скажу, за весь мой недолгий период работы экскурсоводом я почти не встречала влюблённых парочек, интересующихся искусством. Только группы иностранцев и школьников, незамужних дамочек-подружек, бабушек с внуками, студентов-искусствоведов, изредка геев. Так что тебе повезло с кавалером.
– Вроде бы хорошим манерам обучен, а сердце не лежит к нему.
– Меланхолик?
– Ипохондрик!
– Дожили, Александра. Вот уже и настоящие джентльмены тебе не милы.
– Трудно объяснить. Да, высокий, да, интеллигентный, да, уже в меня влюбился. Но всё не то. Нету харизмы, что ли, химии. Помнишь, в школе на полях рисовали сердечки с инициалами возлюбленного и замирали от счастья от одного его случайного взгляда? Вот снова бы испытать чувство, от которого возникает желание нарисовать сердце с заветным именем! Не хочется лететь за сухарём, понимаешь?
– Ну, ты же согласилась на загородную прогулку, значит, всё-таки даёшь ему шанс!
– Согласилась от нечего делать. А может, проснулась тяга к прекрасному. Соскучилась по дворцам, паркам и художественным шедеврам. Ты же дипломированный искусствовед, Дина, должна меня понимать!
– Смотри, эстетка, романтические прогулки провоцируют пробуждение чувств.
– Боюсь, в моём случае, поспособствуют их угасанию. А твой-то щербатый как? Не похудел ещё?
– Я его не взвешиваю. Представляешь, выкинул тут финт. Ни с того ни с сего звонит, мол, сейчас заеду – есть разговор. А я, во-первых, суп варила, во-вторых, племянник в гостях был, надолго его одного не оставишь. Ладно, думаю, сменю обстановку минут на пятнадцать. Вышла налегке: телефон в руке, ключ в кармане. Что ещё нужно для непродолжительной беседы? Приезжает на такси, взбудораженный весь.
– Выпил, что ли?
– Нет, но, видимо, собирался. Усадил в машину, какую-то ерунду мелет. Спрашиваю: «Куда едем?» Он, мол, увидишь. Что за выкрутасы? У меня там суп на плите закипает, а этот толстяк сюрпризы устраивает. Я начинаю злиться: «Ты хотел поговорить, погода хорошая, давай прогуляемся». Он вдруг приобнимает так невзначай, раньше себе такого не позволял: «Давай поболтаем, но в более непринуждённой обстановке. На улице много народу, а я хочу, чтобы мы были только вдвоём». Что я хочу, его нисколько не интересует. «Мы знакомы полгода, сколько можно строить глазки друг другу? Больше так не могу. Я снял квартиру на сутки, возьмём вина, фруктов, расслабимся». Тут меня прорвало – как можно вот так решить: хочу и всё! Не то что не спросив меня, даже не намекнув, не узнав, располагаю ли я свободным временем, в конце концов.
– То есть, если бы не варила суп и не развлекала племянника, ты бы ему отдалась?
– Конечно, нет! Мы ведь даже не обнимались ни разу. Только беседы. И тут вдруг на тебе! Знаешь, это настолько неожиданно, как если бы подруга детства сказала ни с того ни с сего: «Мы с тобой так давно знакомы, давай, наконец, займёмся сексом, чего зря время тянем!» Эффект аналогичный. Я совершенно не была готова морально к такому повороту. Да и физически тоже. Надо предупреждать.
– Что, эпиляцию зоны бикини не успела сделать?
– Да элементарно хотя бы сумку с собой взяла. У меня ведь даже расчёски не было. Можешь себе представить мою шевелюру после ночи любви? Чем расчёсывать? Пальцами?
– Можно вилкой. Если бы ты её нашла, конечно, в этой непонятной квартире.
– Вот именно – непонятной. Мне нужно, чтобы всё было красиво: свечи, шёлковые простыни, любимая музыка. А не где попало.
– Какая ты требовательная!
– Ну, хотя бы в первый раз можно создать романтическую обстановку?
– Динка, а ты, оказывается, романтик! Всегда считала тебя прагматичным человеком.
– Жизнь заставляет быть реалисткой, а в душе я сентиментальна и ранима.
– Ой-ой-ой! Ну и чем же закончилось ваше необыкновенное свидание?
– Чем-чем. Я высказала Жиру всё, что о нём думаю, надула губки и потребовала отвезти меня обратно.
– И он беспрекословно подчинился?
– А что ему оставалось делать? Наброситься и изнасиловать меня прямо в машине?
– Да уж, такие обломы сильно задевают мужское самолюбие.
– Представляешь, как удивился таксист! Ехали-ехали, вдруг: «Поворачивай назад!»
– Нескучные попались пассажиры. Как дальше будете общаться?
– Не знаю. Скоро семинар, у нас общее задание, придётся разговаривать. Знаешь, если бы он разозлился и послал меня, я бы его просто игнорировала. А он так любезно: «Ну, обратно так обратно». Проводил до дома, улыбнулся: «Пока, увидимся».
– Сделаешь вид, что ничего не было?
– Посмотрю, как он будет себя вести.
– Ты мне напомнила Салтыкова-Щедрина: «Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать». Тебе и отношений хочется, и толстяк нравится, но при этом оскорбляет, что за полгода ухаживаний ему захотелось от тебя чего-то большего, чем подготовка к семинару. Что ж, удачи, мисс Неприступность! Позвони, интересно, чем это закончится.
– Ладно, наберу тебя. Пока, искусительница кощеев.
5
Разве «люблю» означает «отныне ты стираешь мои носки»?
– Привет, Динадин!
– О, привет, Сашка! Чувствую, тебе не терпится рассказать, как прошло ваше романтическое свидание с сухарём.
– Чуть-чуть не угадала. Вообще-то, я звоню, чтобы узнать, как развиваются твои отношения с толстуном.
– Нет! Ты первая. У тебя стопудово интересней.
– Да уж, давно так не гуляла. Созвонились, приехал. Подхожу к машине, он выскочил, дверь открывает – на сиденье три красные розы.
– Как банально.
– Вот именно! Я не люблю именно розы. И тем более красные, потому что это настолько заезженный выбор, что просто тошнит от заурядности дарящего.
– Сейчас такое многообразие цветов, что надо очень постараться, чтобы выбрать настолько предсказуемый вариант.
– Я предпочитаю орхидеи, но даже букетик васильков вызвал бы у меня большее умиление, чем тривиальные красные розы.
– И что же ты сделала с бедными цветочками? Растоптала прямо на глазах у Кощея?
– Надо было так и сделать, чтоб на всю жизнь запомнил. Но на первый раз его пожалела, закинула «букет» на заднее сиденье.
– Прямо закинула?
– Ну, небрежно положила.
– Ты хоть намекнула сухарю, что с розами он лоханулся?