Под крыльцом

«Скоро, — думал он, — очень скоро я буду самым знаменитым охотником в этих лесах!» Давным-давно он отказался от имени, которое родители дали ему при рождении, и навсегда оставил его в прошлом вместе с хьюстонскими верфями, доками, морским каналом, вечно пьяным отцом. Очень скоро у всех на устах будет его кличка — Барракуда. Он станет знаменитым. Скоро, очень скоро! Он всем им покажет!

Он потянулся за бутылкой, отхлебнул ещё глоток и снова откинулся на спинку стула. Дождь за окном шёл всё сильнее.

Праматерь шевельнулась в своей глиняной тюрьме. Надвигалась буря. Она чувствовала её приближение. Жёлтые глаза змеи блеснули во тьме. А там, снаружи, в облаках блеснула молния.

— С-с-с-с-скоро…

Барракуде наконец наскучило слушать хвастливые байки завсегдатаев таверны. Он расплатился с барменом парой ондатровых шкур, вышел за дверь и направился к своему ржавому пикапу. Капли дождя стучали по ветвям деревьев. Он залез на сиденье, завёл машину и выехал на узкую заросшую дорогу. Он не спешил возвращаться к покосившемуся дому. Свернув в другом месте, он через некоторое время очутился на небольшой лесной поляне. Заглушив мотор, он спустил стекло и глубоко вдохнул свежий ночной воздух. Он вытащил из бардачка припасённую бутылку рома, поставил её перед собой на панели и откинулся на спинку кресла, слушая шум дождя, стучавшего по крыше и по лобовому стеклу грузовика.

Он редко заглядывал на эту поляну, где ещё мальчишкой отпраздновал свою первую великую победу. Он никогда никому не рассказывал об олене. Да и зачем? Кто стал бы его слушать? Кому это интересно? То ли дело победа над гигантским аллигатором. Об этом не зазорно поведать кому угодно.

В ясную погоду над поляной в ночном небе можно было видеть звёзды. В Хьюстоне, где он жил в детстве, было полным-полно звёзд, но они казались бледными на фоне ярких огней большого города. Он отлично это помнил. А сейчас шёл дождь и звёзд в небе не было. Ну и ладно. Капли дождя разбивались о лобовое стекло и оставляли мокрые отпечатки в форме звёздочек. Он поднёс к губам бутылку, сделал большой глоток и утёр губы рукавом. Его лицо всё ещё горело от укусов москитов. Ром помогал заглушить боль.

Он непременно выловит Царя-аллигатора. Непременно. Это вопрос времени. Скоро имя Барракуда будет известно всем и каждому. Его будут повторять все, даже незнакомые люди. Даже те, кто насмехался над ним, над его изувеченным лицом. Скоро его имя будет греметь по всей округе. Очень скоро.

Он потянулся за бутылкой, снова отхлебнул из неё и опять откинулся на спинку кресла. Поляну уже затянуло сплошной пеленой дождя. Ненастье усиливалось.

На берегу лесного ручья проснулся котёнок Пак. Его разбудили холодные капли дождя. Он поднялся, встряхнулся, и тут вдруг сверху раздался ужасный грохот — КР-Р-Р-РАХ! Ослепительная молния расколола небо пополам. Мокрая шёрстка Пака стала дыбом. После падения у него всё ещё кружилась голова, все мышцы болели. Он огляделся — вокруг только непроглядная ночная тьма. Дождь капал на его серую шубку. Он почесал ухо задней лапой, потом лизнул промокший бок — тот самый, на котором осталась длинная царапина. Судя по всему, она была неглубокой, но изрядно саднила.

КР-Р-Р-Р-РАХ! Ещё один удар грома, и ещё один яркий всполох молнии, на секунду осветившей лес и высокую раскидистую ниссу. Пак взглянул вверх и сразу вспомнил, как упал с дерева. Он потянулся — кажется, все кости целы.

Тут снова вспыхнул ослепительный зигзаг молнии, и, будто бы и впрямь кто-то расстегнул на небе застёжку, оттуда хлынуло как из ведра. Это был ливень, который пропутешествовал тысячи километров, чтобы наконец стеной обрушиться на эти непроходимые хвойные леса.

Пак бросился в своё укрытие — маленькую норку в корнях старой ниссы. Промокший насквозь, он отряхнулся, залез в самый дальний угол и свернулся калачиком. Всё его тельце, от кончиков ушей до кончика хвоста, ныло и болело.

Снаружи доносился мерный шум дождя, но в норке было сухо и уютно. Как под крыльцом покосившегося дома. «Не выходите из-под крыльца. Под крыльцом вы в безопасности». Его охватило блаженное чувство покоя. Но скоро оно сменилось тревогой. Шум дождя упорно нашёптывал ему: «Обещай… обещай… обещай…»

Глубоко внизу, под корнями старой ниссы, шевельнулась древняя тварь: «Дочка… Я заберу дочку!»

Как много обещаний!..

А рядом, всего в нескольких метрах, в лесном ручье стала подниматься вода.

Рано утром Сабина услышала звук приближающегося грузовика. Потом она услышала, как Барракуда протопал по деревянным ступенькам, как за ним захлопнулась дверь. Пол у неё над головой заскрипел от его тяжёлых шагов. Знакомые звуки, которые она знала с самого рождения. Звуки, по которым она рассчитывала время, как по часам, — когда можно выходить на охоту, а когда пора возвращаться под крыльцо.

Она вслушивалась в них, насторожённо поводя ушами. Тишина. И вот наконец — бум! Снова хлопнула входная дверь. Значит, Барракуда на сей раз не забыл покормить Рейнджера. Замечательно! Сегодня будет хороший день.

Она увидела, как Барракуда ставит миску с кормом рядом с Рейнджером. Рейнджер всегда сжимался от страха, когда человек приближался к нему. Нередко появление миски с кормом сопровождалось пинком и жалобным взвизгом пса. Сабина затаила дыхание. Человек поставил миску на землю и пошёл обратно к крыльцу. Он не стал пинать Рейнджера, не закричал на него и даже не дёрнул за цепь. Просто поставил перед ним миску. Сабина облегчённо вздохнула.

Да, сегодня будет хороший день.

Она услышала, как Барракуда поднялся по ступенькам, как хлопнула дверь. Тогда она осторожно направилась к выходу. Вначале наружу высунулся её розовый носик, затем показались чуткие, подрагивающие усики. Дождь, чистый, свежий дождь, смыл всю старую грязь, принёс с собой чистоту и свежесть.

Рейнджер увидел, что она вылезла из-под крыльца. Он немного подвинулся, чтобы дать ей место возле миски. Там было совсем немного еды — горстка самого дешёвого собачьего корма. Но Рейнджер был рад и этому. И ещё он был рад, что может разделить эту скудную пайку со своей младшей сестричкой, маленькой серой кошечкой, дочкой своего верного друга. Корм в миске. Прохладный дождик. Свежий воздух. Несмотря на усталость и боль в лапе, несмотря на то что его шкура была похожа на старое, заношенное пальто, он подумал: «Хороший день. Сегодня будет хороший день».

Ни один из них не заметил, что на крыльце стоит Барракуда и смотрит на них. Он нарочно хлопнул дверью, чтобы они подумали, будто он зашёл в дом.

— Хорошая приманка, — едва слышно сказал он, глядя на пса и кошку.

Перед глазами у него неспешно проплывал гигантский, тридцатиметровый Царь-аллигатор.

Сабина была рада дождю. Она сидела возле миски рядом со своим другом Рейнджером, который доедал остатки корма. Солнце всегда таило опасность. Но сегодня солнца не было, только сплошной дождь, который быстро намочил её шубку. Свежий, прохладный дождь. Она поднялась и встряхнулась. Дождь смоет пыль и грязь, которые въелись в её шкурку под крыльцом. Двор утопал в грязи. Всюду виднелись груды мусора и старые доски. Одна из них валялась прямо возле миски Рейнджера. Это был островок посреди раскисшей грязи. Сабина уселась на доску и принялась вылизывать правую заднюю лапу. Вычистив её, она принялась за левую. День начинался так, как надо: миска с кормом для Рейнджера, шёпот прохладного дождя.

Сабина усердно занималась своим утренним туалетом, вылизывая каждую шерстинку своей серебристой шубки. Она тщательно вычистила передние лапки, в том числе и шёрстку между пальцами. Свернув голову набок, она постаралась достать язычком до загривка. Влажной лапкой вымыла мордочку, а потом принялась за животик. Время от времени она поворачивалась к Рейнджеру, чтобы лизнуть его длинные шелковистые уши.