Страница 6 из 217
Философская позиция Сковороды в вопросе о взаимодействии невидимой и видимой «натур» характеризуется противоречием, неизбежным для представителя идеалистического–пантеизма. Мыслитель употребляет понятия «сопряженность», «сопричастность», прибегает к образноаналогическим объяснениям типа «дерево и тень», «рисунок и краски», но во всех этих случаях не в состоянии окончательно и до конца решить вопрос о вечности существования и субстанциальности материи. Противоречивость Сковороды в данном вопросе заключается в том, что и невидимая натура у него не во всем первична или первична не во времени, а только по значению. Только она в своем существовании определяется сама собой, видимая же «натура» в своем существовании не определяется сама собой, а «натурой» невидимой как тень последней. Бог и материя существуют наряду. Однако невидимая натура всегда первична в гносеологическом, этическом и эстетическом отношениях. Противопоставление двух натур у Сковороды в этическом аспекте своеобразно: невидимая натура — благая натура, и познание ее является источником добродетели, в видимой же «натуре» философ усматривает источник зла и несчастий. В этом плане можно говорить об элементах дуализма Сковороды.
Философия Сковороды отражает историческую тенденцию перехода от объективного идеализма к материалистическому пантеизму и к независимой от религии философии.
В историко–философской литературе были попытки доказать, что и в вопросе толкования субстанции Сковорода противоречив и стоит на позиции дуализма. Такой взгляд не опирается на внимательный анализ произведений философа: Сковорода не рассматривает субстанцию как что‑то материальное даже и в тех случаях, когда говорит об определенности в развитии материи. И здесь субстратом развития является идеальная основа. Сковорода считает субстанцией бога, идеальное начало, атрибутами которого являются вечность и невидимость, а признание того, что это начало проявляется в видимых вещах, ничего не меняет. При этом данная субстанция является основой как неживых вещей, так и человека и даже символического мира Библии, поскольку все вещи характеризуются единством этих двух сторон — материальной и идеальной.
Исходя из пантеистического понимания мира и бога как безначального начала, находящегося не вне природы, а «сопряженного» с ней и составляющего ее основу, Сковорода склоняется к телеологическому взгляду на живую природу. В его представлении мир, природа, человек вследствие внутренних законов детерминированы в своем развитии и целенаправлены, поскольку любое развитие является осуществлением содержащейся в вещи цели. Целесообразность жпвых организмов, животного и растительного миров является для Сковороды доказательством того, что во всем существующем заложены определенные возможности саморазвития, ограниченные «блаженной» натурой, пли богом. И поэтому он не исключает человека, человеческую самодеятельность, творчество, направленные на преобразование природы, из общего детерминированного процесса «природного» развития. Он исходит из того, что задачи и цели, которые сознательно ставят перед собой разумные существа — люди, также не зависят от самих людей, а от рождения определены их физической и духовной природой. Далекий от понимания социальной обусловленности человеческих целей и потребностей, Сковорода не может понять и того, что осуществление их определяется объективной исторической закономерностью. Физическое бытие, историческая действительность, материальная жизнь общества интересуют его лишь постольку, поскольку они являются формой существования невидимой «натуры» — этой самодвижущейся причины всего сущего.
В философии Сковороды получила обоснование идея «трех миров». Поскольку наиболее четко эта идея развернута в диалоге «Потоп Змиин», обратимся к этому произведению. Первый и главнейший мир у Сковороды — макрокосм. Это «всеобщий и мир обительный, где все рожденное обитает», он «составлен из бесчисленных мир–миров и есть великий мир». Макрокосму как всеобщему миру Сковорода противопоставляет два частных мира — микрокосм, или малый мир (человек), и символический мир (Библия).
Подчеркивая, что в макрокосме пребывает все рожденное, Сковорода имеет в виду то, что сам макрокосм является не рожденным, а вечным и безграничным. Он утверждает, что лишь в неразумной голове могла родиться мысль о том, будто великого «обительного» мира когда‑то не было и что он якобы сотворен богом и, следовательно, конечен. Веру в это он называет бессмыслицей. Понятие «макрокосм» Сковорода полностью связывает с космологическими представлениями, и прежде всего с системой Коперника и признанием существования множества миров, вечных во времени и беспредельных в пространстве. Цель познания он видит не в описании и объяснении многообразия внешних проявлений жизни, а в постижении тайных пружин развития Вселенной, в постижении под покровом внешних образов и доступных наблюдению явлений сущности внутреннего смысла вещей как источника их количественной и качественной определенности, в частности закономерностей их становления и развития, меры, ритма, симметрии, пропорции и т. п. Отсюда его постоянный интерес к системе Н. Коперника, в которой он видит подтверждение мудрости и совершенства строения природы, познание которой необходимо для человека.
Своеобразие исходных принципов философии Сковороды обусловило и особенности его концепции познания. Познание физического мира не является для философа неразрешимой проблемой. Он стопт на точке зрения безусловного признания познаваемостп мира, констатирует величественные и бесспорные успехи наук, отрицает агностицизм, верит в беспредельные возможности человеческого разума в познании истины. Из признания мудрости невидимой натуры вытекает, как было показано выше, отношение философа к чудесам и критика суеверий, возникающих на почве ложных знаний. Знание материи, по его мнению, есть необходимая ступень познания внутренней формы, сущности. Это чувственное познание плоти, внешнего является основой, опираясь на которую человек познает невидимое, главное.
Признавая результаты этой первой ступени познания совершенно достоверными, Сковорода не считает их достаточными. Он не раз обращается к осмыслению законов физики, математики, но не ради познания тайн физического мира. В законах Вселенной, например, в воспроизведенном Н. Коперником строении Солнечной системы он прежде всего видит присутствие мудрости невидимой натуры. Познание этой мудрости должно помочь человеку проникнуться верой в наличие такой же мудрой руководительницы и в нем самом. Познание тайных пружин Вселенной, разгадывание их под покровом различных образов, видов, видений должно убедить человека в том, что материальное существование не исчерпывает его бытия, что им движет духовная форма. Познание этой формы, а не материи, то есть не внешних проявлений физического разнообразия бытия, а внутреннего смысла, должно быть предметом истинного познания. То, что необходимо существует как универсальная основа бытия всего сущего, реализует себя через случайные проявленпя в существовании людей и предметов. И задача состоит в том, чтобы с помощью образов, рожденных игрой этой случайности, выявить действие законов «идеальной натуры».
Есть у Сковороды излюбленный аргумент, повторяющийся даже с некоторой навязчивостью в разных произведениях. Это рассуждение о том, что не краски являются основой картины, а рисунок, точнее, симметрия, пропорция, ритм. Вообще понятие меры, времени и пространства ассоциируется в его сознании с признаками невидимой натуры, ее количественной и качественной определенности. Он утверждает, что даже в скоротечных вещах наличие ритма, симметрии, закона есть признак этой натуры, изменяющейся в своих внешних проявлениях и постоянной, всегда равной самой себе в своей невидимой сущности.
Все «три мира», по мнению Сковороды, обладают двумя натурами — видимой и невидимой. При этом характер взаимодействия их различен в каждом из миров. В макрокосме внешнее, материальное, конечное выступает как проявление внутреннего, духовного, бесконечного. Здесь атрибуты духа переданы материи и крайности сходятся.