Страница 77 из 125
5 <КУПЛЕТЫ ЗАДАРИНА>
По числу наличных денег Судит нас крещеный мир: Тот бесчестен, кто бедненек, Кто же с деньгами — кумир. И к какой нас благодати Честь и совесть приведут? Честь писателя — в печати, Совесть чистая — (бьет по карману с деньгами) вот тут. Пусть зовут вас шарлатаном. Нынче кто ж не шарлатан? Только бейте по карманам — Так набьете свой карман!6 <КУПЛЕТЫ КУТИЛИНА>
Мог тогда б понтировать Я в азарте смелом. А теперь изволь метать Без наличных — с мелом. Уж угодно небесам, Хоть грызи тут ногти, — Попадешься не бесам, Кредиторам в когти. Случай вдруг лишил меня Денег и невесты, Хоть мне кажется, что я В ней лишен не Весты, А ударюсь об заклад, Что не засидится… Все ее почтут за клад, — Только бы жениться. С горем может пополам И с прекислой рожей Мне придется по полам Шаркать у вельможей! Обращусь теперь к задам, Хоть уроки горьки… И примусь опять за дам, Не найду ль рутёрки? <1840>202. АЛЬПУХАРА
ГРАНАДСКАЯ БАЛЛАДА
(Из Мицкевича)
Замки маврские все пали, Сарацины все в цепях; Лишь один твердее стали, Хоть чума в его стенах. Непреклонна Альпухара, Альманзор ей верный щит, Но наутро ждут удара: Под стеной уж крест блестит. Чу! пальба, и вопль, и пламя! Вот минута тишины… На стене взвилося знамя, На мечетях нет луны! Но по трупам павших в брани Альманзор, как гений сил, Сквозь опасность, с саблей в длани, Путь широкий проложил. Горд испанский предводитель: Меж развалин и гробов Пенит кубки победитель, Делит злато и рабов. Но вот страж ему доносит: «Стран далеких паладин Говорить с героем просит, Что низринул сарацин». — «Пусть войдет!» И входит воин, Потуплен смиренный взор — То герой, что лавр достоин, Щит неверных — Альманзор. Альпухары вождь надменной Презрел бегством. Наг и бос, Он главу свою смиренно Победителю принес. «Вождь! — сказал он. — У порога Я кладу мою главу, Твоего признаю бога И пророком назову. Пусть несется весть, что братий И Аллаха я забыл, Что для вражеских объятий Грудь могучую открыл, Что гремевший мавров славой Исламизма верный сын, Под чужой склонясь державой, Стал вассалом — сарацин». Доблесть чтит прямой испанец, Победитель гостю рад: «Пусть он враг и чужестранец, По мечу он нам собрат!» И вот чествуют героя, Обнимают, руки жмут И, забыв упорство боя, Лавр в венок ему плетут. Весел мавр при новых братьях Живоносного креста, Он сжимает их в объятьях, Он целует их в уста. Бейте в бубны, ратны люди! Вождь Испании, ликуй! Мавр его жмет крепче к груди, Дольше длится поцелуй. Вдруг, окинув всё собранье, Он недвижим, взор застыл, Каждый мускул в содроганьи, На руках узоры жил. Гнутся слабые колена, Вот он с хохотом упал, На губах клубится пена, А в руке сверкнул кинжал. «А, гяуры! что ж вы в страхе? Я не в сече — на земле Я простерт пред вами в прахе… Смерть в груди и на челе! Сарацин пришел с мольбою И предательством в ваш стан, Но он нес сюда с собою Смерти верный талисман. Посмотрите: я бледнею, Корчи руки мне свели, Но вы смертию моею Отойдете от земли. Плачет от чумы Гранада, Для меня ж она бальзам: Я гостинец черный яда В поцелуях роздал вам. Знайте ж, гя́уры, — Востока Правоверные сыны Не срамят Коран пророка, Не мрачат святой луны!» Он замолк. И дикий пламень Вмиг потух в его очах, А рука вождя, как камень, Замерла в его руках. Но безжизнен мавр на месте, Он не свел с врагов лица, И усмешка злобной мести На устах у мертвеца. Опустела Альпухара, Груда камней, груда тел: Знать, от века божья кара Ей назначена в удел. И сбылося: что не смели Снять мечи — взяла чума! И в одной могиле стлели Шлем с оливой и чалма. <1842>