Страница 70 из 79
Доминик действительно не шутил, сказав, что Дэмиен пуст внутри. Он, мать его, был холоден как лед!
— Если тебе станет от этого лучше, то Доминик — действительно настоящий придурок.
Аланна начала смеяться сквозь слезы, а затем отстранилась, чтобы снова вытереть лицо. Я села на задницу, вытянув ноги. Движения вызвали боль, поэтому я немного поморщилась, что заставило Аланну нахмуриться.
— Я только что поняла, что мы лишились девственности в одну и ту же ночь с близнецами.
Я приподняла брови.
— Ну… по крайнем мере, мы можем постанывать от боли и ненавидеть их вместе.
Аланна снова начала хихикать, и хоть она по-прежнему была очень расстроена, но я уже могла увидеть стену, которую она начала выстраивать вокруг своего сердца благодаря поступку Дэмиена. Она никогда не простит его за это, а если даже и простит, то для этого ему придется очень и очень постараться. И произойдет это вряд ли очень скоро. Мы с Аланной были во многом похожи, поэтому я знала, что на протяжении многих лет она будет носить эту боль в себе и крепко держать свою оборону, пока в один прекрасный день её стены с грохотом не рухнут, как это произошло с моими.
— Би? — позвала меня Аланна, привлекая моё внимание.
Я посмотрела на неё.
— Да?
— Ты готова вернуться? Я уже слышу, как народ скандирует «НЕИСТОВЫЙ», и уже выключили музыку для боя.
Спустя секунду я уже была на ногах и снова натягивала туфли. Твою мать, я совсем забыла о бое Доминика! Я схватила Аланну за руку, и мы пулей бросились из комнаты, пронеслись по коридору, а затем мимо Черепа и его приятеля. Мои глаза в ужасе расширились, когда я посмотрела на платформу и увидела Доминика рядом с парнем, который был вдвое крупнее его. Они были примерно одного роста, но этому мужику было как минимум тридцать и, весил он, по меньшей мере, на двадцать килограммов больше Доминика. У мужчины были мускулистые руки, но живот его выглядел скорее заплывшим, нежели мускулистым, и поэтому, когда Доминик ударил его туда, я поморщилась, очень сомневаясь, что он вообще хоть что-то почувствовал.
— Прикончи его нахрен, НЕИСТОВЫЙ, ты красавчик!
Я не могла определить, кто из девушек выкрикнул это, но и выяснять у меня тоже не было никакого желания, потому что она была не единственной, кто кричал нечто подобное моему парню. Женщины намного старше нас выкрикивали чрезмерно пошлые словечки, из-за чего у меня просто кровь закипала. Доминик был мужчиной, а не гребаным куском мяса… а если он и был куском мяса, то тогда он был моим куском мяса, а я своей едой не делюсь, поэтому лучше бы этим шлюшкам отвалить!
— Ты выглядишь рассерженной, Бамблби. (прим. англ. bumblebee — шмель)
Я по-прежнему держала Аланну за руку, когда посмотрела влево и вверх на подпорченное шрамами, но все равно потрясающе красивое, лицо Кейна.
— Потому что я и вправду рассержена, — ответила я, перекрикивая непрерывный поток пошлых реплик, направленных в адрес моего парня. Я посмотрела на толпу пульсирующих вагин и прорычала: — Они отвратительны!
Кейн приобнял меня за плечо и рассмеялся.
— Он смотрит только на тебя и никаких «если», «и» или «но» на этот счет. Только на тебя.
Я посмотрела на Кейна и улыбнулась, а затем обернула свободную руку вокруг него и крепко его обняла.
— Знаешь, я отчасти люблю тебя.
Глаза Кейна расширились на мгновение, но затем он тоже прижал меня к себе, и ответил:
— Да? Ну, я отчасти тоже тебя люблю, Бамблби.
Услышав это прозвище, я наигранно закатила глаза. Он придумал его на прошлой неделе после того, как заявил, что «Би» — это слишком коротко и совсем неинтересно. Поэтому он решил добавить частичку «бамбл» и с тех пор считал себя Альбертом Эйнштейном. Он сказал всем называть меня так, однако никто этого делать не стал, и поэтому Кейн был единственным, кто добавлял «бамбл». Это больше, чем просто очаровательно, и я никогда в этом ему не признаюсь, но я втайне обожала это.
Я отвернулась от Кейна, снова посмотрев на платформу, где стоял Доминик, и нервно прикусила губу, а затем вскрикнула, когда мужчина, с которым он дрался, внезапно сбил его с ног. Даже с того места, где я стояла, можно было услышать грохот, с которым его спина ударилась о пол. Не выдержав, я оттолкнула Бранну и Аланну и бросилась к платформе. Я проталкивалась через толпу людей, крича, чтобы бой остановили, но никто этого не сделал, даже наоборот, из-за того, что Доминик терял свои позиции, народ становился ещё более взбудораженным и активным.
А когда я посмотрела вверх и увидела, как мужчина, сидя прямо на Доминике, жестоко его избивал, то начала уже по-настоящему паниковать. Я орала как ненормальная, но никто меня не слышал, а даже если и слышал, то думал, что таким образом я просто выражала эмоции, которые вызывал у меня бой. Я даже попыталась запрыгнуть на платформу, но не смогла до неё достать. Задыхаясь от рыданий, сморгнув слезы, я металась из стороны в сторону, когда вдруг почувствовала, как рука обернулась вокруг моей талии. Меня подняли на руки и оттащили подальше от платформы.
— Он в порядке, — раздался голос Райдера у меня над ухом.
Он посадил меня перед моей сестрой и Аланной, которые обняли меня и сочувственно спросили, как я. Я покачала головой и снова посмотрела на платформу, почувствовав, как сердце забилось сильней, когда Доминик обернул ноги вокруг мужчины, с которым дрался, и каким-то образом умудрился прижать его к земле. Настала очередь Доминика наносить удары, что он и делал, но мужчина не защищался, или не мог защищать голову, чтобы хоть немного уменьшить урон от ударов. Он хлопнул ладонью по полу, и через секунду Доминик прекратил своё нападение и уже стоял на ногах. У него текла кровь из брови и носа, и пот покрывал все его тело, но во всем остальном он, казалось, был в порядке. Однако другой мужчина продолжал валяться на полу, корчась от боли.
— Поаплодируем непобедимому чемпиону «Тьмы»… НЕИСТОВОМУ!
Услышав голос, доносившийся из колонок клуба, я испуганно дернулась, хотя не обратила на его слова никакого внимания, потому что в этот момент Доминик спрыгнул с платформы и утонул где-то в толпе. Я направилась в его сторону, проталкиваясь сквозь людей, пока не смогла встать прямо перед ним. Не думаю, что он знал, кто это был, когда я прыгнула на него, потому что он не обнял меня, пока не посмотрел вниз, чтобы увидеть, кем я была. Когда он понял, что я не была сумасшедшей фанаткой, то обернул руки вокруг меня и поудобней усадил на себя. Мой рот был прямо возле его уха, поэтому я поцеловала его туда и, заплакав, прошептала:
— Прости меня.
Доминик лишь прижал меня ещё крепче к себе и продолжил идти. Я зарылась лицом ему в шею и поэтому не знала, куда он меня нес, пока не услышала голос Черепа, звук закрывающейся и открывающейся двери, за чем последовала абсолютная тишина. Ну, абсолютная, если не считать моих всхлипываний.
Доминик усадил меня на кровать, после чего встал передо мной на колени, оказавшись со мной на одном уровне, поскольку я тоже сидела.
Он осторожно вытер моё лицо и вздохнул.
— Зачем ты делаешь это с собой? — мягко спросил он.
— Я ничего не могу поделать. Он же просто убивал тебя! Как мне спокойно на такое смотреть? Мне самой хочется убить их, когда они делают тебе больно. Я ненавижу это! — прокричала я и пихнула его в плечо.
Он робко мне улыбнулся.
— Я в порядке, красавица. У меня твердая голова.
— А что насчет остальной части твоего тела? — рявкнула я, шмыгнув носом и вытерев его тыльной стороной ладони.
Доминик послал мне ухмылку.
— Остальная часть моего тела всегда тверда, особенно когда ты рядом…
— Прекращай это ребячество, я серьезно! — прорычала я.
Доминик вздохнул.
— Мы поругались перед боем, поэтому не было ни единого шанса, что я проиграю. Я был слишком взбешен, чтобы не выплеснуть весь свой гнев на этого парня и не победить.
Я нахмурилась; этому парню досталось довольно сильно.
— Я настолько тебя разозлила? — шепотом спросила я и потупила взгляд.