Страница 38 из 79
Тишина.
Я уже собиралась заговорить, когда Доминик пробормотал:
— Боже, спаси меня от девушек и их тупого образа мышления.
Я ахнула, что заставило его усмехнуться, а затем он уткнулся носом мне в шею.
— Знаешь, я думаю, что ты выглядишь чертовски великолепно сегодня вечером. Никогда прежде не видел, чтобы ты одевала то, что действительно тебе подходит. Должен сказать, Брона, мне действительно очень нравится, как ты выглядишь сегодня.
Кончики моих ушей, казалось, запылали огнём, когда я смущенно склонила голову, что заставило его рассмеяться.
— Брона Мерфи? — произнес мое имя женский голос.
Поднявшись, я взяла в руки кардиган и направилась к медсестре, которая окликнула меня. Я чувствовала, что Доминик шел следом за мной, но ничего не сказала. Я знала, что мне понадобится кто-то, рядом со мной, потому что в противном случае я, вероятнее всего, просто грохнусь в обморок.
— Брона? — спросила меня медсестра, когда я остановился перед ней.
Я кивнула, когда она посмотрела за моё плечо, и прикусила губу.
— Только семье или партнерам…
— Я её парень, — перебил женщину Доминик.
Я залилась краской, в то время как медсестра, улыбнувшись, кивнула и рукой пригласила меня пройти в смотровую. Я зашла в комнату и села на диагностический стол. Медсестра посмотрела на руку, которую я прижимала к груди, и поморщилась.
— На вид тебе должно быть больно.
— Так и есть, — уверила я её.
— Как это произошло? — спросила она.
Доминик понурил голову за её спиной, когда как я, пожав плечами, ответила:
— Я врезала парню, который назвал меня толстой и сказал, что мне нужно сесть на диету.
Доминик рывком поднял голову и изумленно уставился на меня; я сохраняла равнодушное выражение на лице и не отводила взгляда от медсестры.
— Обычно я не веду себя подобным образом, но этот парень действительно ранил мои чувства.
Последнюю часть предложения я адресовала Доминику, заставив его нахмуриться.
Медсестра покачала головой.
— Надеюсь, что ты врезала этому маленькому засранцу достаточно сильно, чтобы оставить синяк. Никто не должен слышать такие ужасные вещи в свой адрес!
Так держать, медсестра!
Я кивнула ей.
— Думаю, я сделала ему больно.
— Не сомневайся, — одними губами проговорил мне Доминик и потер затылок, поморщившись, из-за чего я прикусила губу, стараясь не улыбнуться.
Медсестра осмотрела мою руку, извиняясь каждый раз, когда я взвизгивала, стонала или просто вздрагивала.
— Я запишу тебя на рентген, прежде чем ты сможешь встретиться с врачом. Как ты уже, наверное, успела заметить по комнате ожидания, мы довольно заняты сегодня. Наше время ожидания сейчас — это семь часов; пройдет ещё два или три часа после того, как тебя осмотрят, прежде чем ты сможешь отправиться домой, ладно?
Похоже, я не пойду в школу завтра.
— Да, все в порядке, спасибо. Моя сестра уже едет, так что она останется со мной…
— Я останусь с тобой. Бранна может спорить со мной сколько захочет, но я никуда не уйду, — перебил меня Доминик.
Я приподняла брови, в то время как медсестра улыбнулась ему.
— Очень мило с твоей стороны остаться со своей девушкой.
Я уже собиралась сказать, что Доминик мне не парень, когда он улыбнулся медсестре в ответ, и всё, о чём я думала, вылетело из моей головы. Как и обычно, на его щеках засверкали ямочки, и я не могла отвести от них глаз.
В тот момент я осознала, что его ямочки были моей огромнейшей слабостью, что казалось сумасшествием, поскольку дырки в чьем-то лице не должны быть такими чертовски привлекательными! Я продолжала смотреть на Доминика, пока медсестра накладывала повязку мне на руку и закрепляла её на шее. Он следил за её движениями, а затем поднял взгляд на мое лицо и увидел, что я смотрела на него.
Я знала, что находилась здесь, потому что он разрушил моё свидание с Гэвином, так же как и любую возможность наших с ним будущих отношений, и безумно злилась из-за этого, но так же сильно, как я сказала, что ненавидела его, я не могла заставить чувства возникнуть, когда их не существовало. Возможно, они и существовали на каком-то этапе, но больше — нет. Конечно же, иногда он чертовски сильно бесил меня, но я не ненавидела его. Мы не сходились во мнениях касательно практически всего, но его упорство в желании добиться меня медленно, но верно заставляло меня начать игнорировать тот факт, что мы, вероятнее всего, подходили друг другу хуже всех на свете. И его присутствие в моей жизни шло против всего, что я строила, чтобы отгородиться от людей. Он был риском, и, вместо того чтобы снова отказаться от этой идеи, я действительно размышляла о том, чтобы пойти на этот риск.
Охренеть!
— О чем ты думаешь? — спросил меня Доминик, когда медсестра вышла, чтобы записать меня на рентген и принести обезболивающих.
— Я думаю о том, что ты опасен и что твое присутствие в моей жизни будет тем, чего Бранна всегда хотела для меня — чтобы я открылась кому-то. Ты риск, на который я подумываю пойти.
Доминик на мгновение удивленно уставился на меня, прежде чем сделал шаг вперед и втиснулся между моих ног.
— Ты хочешь меня? — прошептал он.
Я проглотила свою гордость.
— Тебе придется поработать над тем, чтобы не выводить меня из себя так сильно, но да, я хочу тебя. — (Он положил ладони мне на щеки и нежно погладил их большими пальцами). — Я не говорю, что стану твоей девушкой сию же секунду, я говорю лишь о том, что открыта для этой идеи.
Он приподнял бровь.
— Так значит, я на испытательном сроке?
Я кивнула:
— Именно, я просто хочу проверить, выйдет ли у нас что-нибудь, прежде чем я повешу на нас ярлык, тебя же это устраивает?
— Я смогу целовать тебя, когда только захочу? — спросил он.
Я закатила глаза.
— Никаких поцелуев в школе, я не готова иметь дело со всей этой драмой, особенно после того, что произошло с Дестини, но наедине? Конечно.
— Тогда меня все устраивает.
Сказав это, Доминик обрушил свой рот на мой и проскользнул в него языком, заставив меня ахнуть и схватиться за его бицепс своей здоровой рукой.
Я едва ли получила возможность поцеловать его в ответ, потому что внезапно его тело и рот уже больше не были прижаты к моим. Я открыла глаза и увидела, что он находился в другом конце комнаты, и женщина замахивалась на него кулаком.
Эта женщина была моей сестрой, и она выбивала все дерьмо из него.
Черт!
— Уверен, что не хочешь выдвинуть обвинения, сладкий?
Я покачала головой и потерла лицо здоровой рукой, когда женщина из гарды уже в пятый раз задала Доминику один и тот же вопрос. Она была молодой, не старше двадцати пяти, и постоянно раздражала меня тем, что улыбалась и кивала Доминику каждый раз, когда он говорил что-то. А после ворковала над ним так же, как и новая медсестра, когда он вздрагивал из-за иголки, которую медсестра в него втыкала, зашивая порез у него под глазом, оставленный кольцом Бранны после того, как она заехала ему по лицу.
— Он уже сказал вам, что не хочет выдвигать обвинения против моей сестры, зачем вы постоянно спрашиваете одно и то же? — спросила я гарду; рычание в моем голосе было невозможно не заметить.
Гарда резко перевела взгляд на меня и хмуро посмотрела.
— Это моя работа, задавать жертве нападения подобные вопросы больше, чем один раз, чтобы удостовериться, что он тверд в своём решении.
О, да, конечно.
Я фыркнула, а затем поинтересовалась у неё:
— А флиртовать с упомянутой жертвой, когда его девушка сидит рядом с ним, тоже входит в вашу работу?
У гарды хотя бы хватило приличия покраснеть, а медсестра, зашивавшая порез под глазом Доминика, мгновенно притихла и уже больше не ворковала над ним, когда он издавал звуки, говорящие о том, что ему было больно.