Последний клиент

Неизвестно, сколько бы еще понадобилось времени Коле, чтобы настроить себя на очередной обход заснеженных пространств, если бы вдруг не пискнул датчик сигнализации зоны «С», перекрывающей часть участка, расположенного за зданием. Именно с этой стороны в прошлый раз в дом пробралась группа решительно настроенных бандитов. Николай подошел к монитору и перевел работу тыловых камер в режим ручного управления. На экране все та же белая муть, и не более.

Решительно напялив на голову вязаную шапочку, Коля довольно быстро достиг задней двери и, предполагая, что ветер успел нагнать к стенам дома значительные сугробы, резко ее распахнул. Послышался громкий «бум», и к ногам невозмутимого защитника виллы фон Корф беззвучно рухнул какой-то совершенно небольшой «партизанен» с ледорубом в руке.

— Вот неудача-то! — посетовал Коля и одним могучим движением втащил найденыша в коридор. — Ты откуда свалился, турист? — Он склонился над едва дышащим телом. — И странный какой! Японец, что ли? Вот и нехер по горам лазить-то, да в такую погоду! — Коля оставил туриста приходить в себя самостоятельно, так как его могучая интуиция подсказывала: обычно туристы теряются по крайней мере парами. Коля вновь отпер дверь, и точно — прямо на него, с альпенштоком над головой, словно видение, летел абсолютный слепок предыдущего. И теперь что-то подсказало Николаю — может быть, могучая интуиция, — что потерявшиеся космонавты, туристы и прочие бездельники не бегают по глубокому снегу с такой прытью и тем более не норовят своим спасителям пробуравить голову киркой. — Извините, но товарища Троцкого сегодня нет дома! — приветливо встретил Коля залетевшего в коридор туриста и, заметив, что его альпеншток зацепился за невысокий свод галереи, треснул бедолагу в пах ногой. Причем, по известным причинам, Коле не пришлось высоко задирать ногу — чуть выше собственного колена, а потому удар мог оказаться практически смертельным, попади Николай туда, куда, собственно, и целился. — Ты чего? — внятно спросил замычавшего человечка несколько расстроенный страж и стукнул собеседника легонько по голове. — Отвлекающий маневр! Вот вы что!

Коля метнулся по коридору, в сторону парадного входа, на бегу выдернул из буфетной полки всегда готовую к работе «беретту» и выскочил во двор. На дороге, ведущей в чахоточный пансионат, тридцатью метрами выше, кто-то с отчаянной решимостью пытался запустить двигатель автомобиля.

— Это надо! В такое время суток и без габаритных огней!

Мотор взревел, и Николай, сочтя свое поведение вполне естественным, высадил в надсадный звук работающего двигателя всю обойму пистолета. Тем не менее уже через секунду он увидел пролетающий мимо выезда с виллы какой-то маленький ящик, на полном газу стремящийся вниз.

— Эх, бляха-муха! Был бы «калаш» — пополам бы распилил!

С минуту постояв на свежем воздухе и поразмыслив о правомерности своих действий, Коля вздохнул и отправился отзваниваться руководству. Это было не просто проблемой — Коля никогда не оправдывался ни перед кем хотя бы потому, что его об этом никто никогда не просил. Но позвонить Кириллу было необходимо — один он мог указать Коле, как ему следует действовать дальше.

— Это я, Николай… Сколько времени? Ну, около трех… Чего звоню? — Коля потеребил пятерней взопревшую от переживаний щеточку волос на репе, еще пару раз вздохнул и неуверенно продолжил: — Понимаешь, тут какие-то люди приходили… Кого спрашивали? — Коля посмотрел на придавленных двухсоткилограммовой штангой близняшек и снова пошевелил рукой волосы, припоминая происшедшее. — Они не сказали… Кто? Да я знаю? Японцы какие-то… Может, и туристы. С этими, как их, с кайлами… Ну, это чем канал имени этого… Беломора строили… Да здесь они, рядом вот… Нет, ничего не говорят… Почему? Да не могут… Ага… Да нет, так, слегка… И это! Тут еще какой-то черт на машине, значит… Я в него слегка выстрелил… Да откуда ж мне знать? Слегка, говорю. Вроде как удрал… Кому, говоришь? Ага… А ты утром. Все понял! Да нет, не буду больше. Если слегка… Есть! Все!

Коля выдохнул неизрасходованный воздух, заглянул в список телефонов под рубрикой «На крайний случай» и позвонил Ищенко.

— Не ори! Я все равно не понимаю! Мне Ищенку надо… Николай…

Ищенко прибыл только через полчаса. Вид его был довольно помятый — перед тем, как улечься, видать, принял пару стаканчиков граппы…

— Что за шум?

Коля посмотрел на него, поморщился, словно от зубной боли, и отхлебнул только что заваренного чая из кружки.

— Вон синие, вишь? Один, значит, бродил по территории. Я его случайно дверью пришиб. А этот… — Николай присмотрелся к лежащим, — который к тебе, значит, ближе, на меня с этим, как его, с кайлом! Я сначала думал, туристы какие. Заблудились. Сейчас-то дураков немерено… Ан нет! У них на горушке тачка стояла. Видать, ждала. А я как выскочил, так она и деру…

— Кто деру?

— Я ее имени не знаю… Маленькая такая.

— И что нам с этим всем делать?

— Кирилл сказал, чтоб ты ментам позвонил и чтоб этих забрали от меня. Христа ради, сказал… А сам приедет к утру, часов в десять. Обещал…

Ищенко, скрипнув подметками влажных сапог, присел на корточки перед близнецами и со вниманием терапевта прислушался к их прерывистому дыханию.

— Ты бы снял с них свою железяку? А то, может статься, никто и не узнает, каким макаром ты их добыл. А значит, за это могут и судить…

— Ага, судить… — недовольно повторил Коля, но штангу снял. — Этих вот надо молодцов судить! А если бы не я? Вот ты, к примеру? Они б тебя всего кайлами б и истыкали… Звони в полицию, пусть приедут.

— А ты бы их связал, что ли?

— Это зачем? Никуда они не денутся. Теперь…

Полицию прождали еще с час — дороги замело прилично, и, видать, полицейские автомобили пришлось оборудовать цепями. С обычным нарядом прибыл и знакомый Николаю по прошлому происшествию полицейский с иностранной фамилией. Ее Коле никто не называл, но и так было видно, что рожа противная. Он-то насел на Николая со своими вопросами, которые, в силу некоторого языкового барьера, задавал через Ищенко. Вопросы были одинаковые: когда именно, где именно, кто именно, в какую кто очередь, и так далее. Один только вопрос принудил Николая призадуматься. Полицейский с рожей спросил, из какого оружия Николай стрелял по джипу — полицейские его обнаружили там, где «Самурай» и испустил свой дух.

Ищенко вмиг сообразил, что здесь расставлена простенькая ловушка, попасть в которую было бы очень не умно, и тем не менее, будучи человеком в некоторой мере законопослушным, он перевел вопрос полицейского следующим образом:

— Этот хрен итальянский хочет узнать, есть ли у тебя нарезное огнестрельное оружие, которое ты использовал при стрельбе по какой-то машине?

— Ну, маму его! Я же не настолько идиот! — возмутился Коля и, обратившись к офицеру впрямую, продолжил: — У меня, понимаешь? Есть оружие… Если мишень маленькая, то я стреляю по ней из пальца. Вот так вот: «Пух!» — Коля наставил указательный палец на жандарма, чем несколько взволновал любителя спагетти. — А если мишень побольше… — Он повертел головой вокруг, подбирая подходящий для демонстрации предмет, а потом возьми и внезапно вдарь кулаком по стоящему рядом столу. Предмет мебели громко хрустнул, моментально лишившись одной из своих досок и пары ножек. А простоял он здесь, в подсобке, не один десяток лет и изготовлен был отнюдь не из ДСП. — Вот так вот, понял?

Пока полицейский с иностранной фамилией приходил в себя, Ищенко, насколько возможно детальней, переводил речь Николая.

— И вообще! Какого хрена этот, как его…

— Итальяшка хренов, — подсказал Ищенко.

— Вот именно! Чего это он вдруг не спрашивает этих узкопленочных, а? — И неожиданно для всех продемонстрировал Тони-Анджело жест, которому его как-то научил известный мелкий пакостник Жуков. Жест был крайне неприличный и являлся абсолютным всеитальянским оскорблением.

Рожа полицейского, и без того неприятная, налилась краской, он несколько раз нервно сморгнул и процедил: