Время перемен

Перелом, приведший к полному выздоровлению, наступил во время моего отсутствия, в один из дней, когда я давала уроки в Мэпл-Брук. Иногда жизнь преподносит подобные приятные сюрпризы.

Дэн в карантинной конюшне замешивал в ведрах отруби, предназначенные для пациентов, нуждающихся в хирургическом лечении, стараясь замаскировать привкус лекарств. Белла каким-то образом сбежала из загона и, привлеченная запахом, явилась к Дэну. Вероятно, кобыла проявила завидную настойчивость. Я при этом не присутствовала, но благодаря красочному описанию Джуди отчетливо представила забавную картину. Дэн пляшет между ведрами, безуспешно стараясь отогнать Беллу. На Джуди было смотреть еще смешнее: она по очереди изображала Дэна и лошадь, неуклюже размахивая длинными руками и ногами, словно марионетка.

С того дня Белла стала выздоравливать. Она так полюбила мешанку из отрубей, что, опорожнив ведро, вылизывала его с закрытыми от удовольствия глазами. А еще Белла снова начала есть сено.

Мы поняли, что дело идет на лад, когда, придя к Белле в загон, увидели, как она обнюхивает через забор своего соседа, мерина Барни.

Теперь они неразлучные друзья и пасутся в одном загоне. Большую часть дня так и дремлют, стоя на солнышке, прижав голову к крупу приятеля.

Я подхожу к Белле с ведром корма, и кобыла, подняв голову, издает тихое ржанье – особое приветствие, которое лошадь приберегает для любимой хозяйки.

– Привет, мои милые, – здороваюсь я, открывая ворота. Белла тяжелой поступью плетется ко мне и сует голову в ведро, которое я еще не успела поставить на землю. Барни, мельком глянув на меня, снова погружается в дремоту. Мешанка из отрубей его не привлекает. Они с Беллой идеальная пара, ни дать ни взять Джек и миссис Спрэт.

Белла приступает к еде, а я достаю из кармана скребницу и провожу по ее бокам. Пальцами распутываю несколько колтунов на хвосте. Белла не удостаивает меня вниманием и, доев отруби, долго вылизывает пустое ведро. Глаза кобылы крепко зажмурены. Покончив с любимым занятием, она вытаскивает голову из ведра и смотрит на меня. Потом лижет пахнущую отрубями руку и бредет к своему другу Барни.

Я направляюсь к выходу и замечаю Джуди, которая идет в нашу сторону. Она спотыкается о скользкий ком грязи.

– Ух ты! – пыхтит она, сосредоточенно оглядываясь, и тут же снова спотыкается. Перед загоном Джуди резко тормозит, поправляет на носу очки и упирается руками в бока. Она косит глазом, хотя солнце светит у нее за спиной, пробиваясь лучами сквозь волосы, которые напоминают ореол из стальной стружки.

– Я, пожалуй, поеду, ладно?

– Что еще нужно сделать? Приготовить еду на вечер?

– Все уже готово, остается только раздать корм лошадям.

– Спасибо, Джуди, ты просто золото.

– Вот еще, скажешь! – Она поворачивается, намереваясь уйти.

– Послушай, Джуди, когда ты в последний раз навещала Мэйзи?

– Только что. Она хандрит, так что можешь не беспокоиться.

– Как ты сказала?

– Мэйзи очень привязана к Дэну, а его рядом нет.

Вид у меня явно растерянный, и Джуди продолжает свою мысль:

– Однако животные сами знают, что делать в подобных случаях. Но на всякий случай заглядывай к ней каждый час. Кстати, ты умеешь пользоваться веб-камерой?

– К сожалению, нет, – честно признаюсь я.

– Настрой телевизор на третий канал, а потом нажми клавишу «ввод» на большом дистанционном пульте.

– Вроде ничего заумного.

– Да уж, не нейрохирургия, – хмыкает Джуди и уходит.

Я морщусь, опасаясь, что Джуди меня сглазила и накликала беду. Из собственного опыта знаю, что подобные заверения всегда бывают предвестниками катастрофы.

Через полчаса Джуди уезжает домой, и тут же небо раскалывает вспышка молнии, раздается оглушительный удар грома, и на мою голову выливается океан воды. Ума не приложу, откуда что взялось. Когда я последний раз смотрела на небо, по нему плыли милые пушистые облачка, может, немного тяжеловатые, но ничего не предвещало бури. И вот теперь льет как из ведра. Вернее, это даже не дождь, а смесь дождя с крупными хлопьями снега, которые тают, едва коснувшись земли, и превращаются в хлюпающую грязь. Вязкая жижа под ногами разевает хищную пасть с намерением проглотить мои сапоги, а я мечусь между пастбищем и конюшней, спеша загнать под крышу лошадей, пока они не промокли.

Лошади столпились у ворот, снег уже покрыл их гривы и спины. Животные дрожат и недоумевают, почему я так копаюсь.

Наконец все лошади водворены в конюшню и насухо вытерты. Они мирно жуют сено из люцерны, а я прошу у каждой прощения. Ведь других людей здесь нет, а значит, ответственность за их жизнь полностью лежит на мне. Я высовываю голову на улицу и с обреченным видом смотрю на виднеющуюся вдали карантинную конюшню, где обитает Мэйзи.

И прихожу к выводу, что, прежде чем воспользоваться веб-камерой, нужно лично проверить, как себя чувствует жеребая кобыла. Я хватаю пустой мешок из-под корма и, держа его над головой, выбегаю в бушующую пургу. На полпути к карантинной конюшне ноги разъезжаются, и я машу руками, стараясь сохранить равновесие. Мешок улетает в сторону, окатывая меня водой. Устоять на скользкой земле невозможно, и я с глухим стуком падаю на землю. Слышу, как что-то щелкает в бедре, вскрикиваю от боли и хватаюсь обеими руками за ногу. Пальцы впиваются в мокрую джинсовую ткань. Невыносимая боль пронзает тело, и я уже не знаю, смогу ли подняться и продолжить путь. Потом понимаю, что ждать помощи не от кого, собираюсь с силами и с трудом встаю на ноги. Убедившись, что могу передвигаться, стиснув зубы и преодолевая боль, хромаю дальше. Предательский мешок из-под корма брошен в грязи. Наверняка утром я на нем поскользнусь и сверну себе шею.

Наконец добираюсь до карантинной конюшни и на трясущихся ногах захожу внутрь.

Мэйзи в конюшне одна, хотя остальные денники готовы к приему лошадей, которых в этот момент Дэн, возможно, гонит к своей ферме. Мэйзи занимает помещение для жеребых кобыл, состоящее из двух обычных денников, между которыми убрали перегородку. Мэйзи – кобыла черно-белой масти породы першерон с мохнатыми ногами и бакенбардами, обрамляющими крупную костистую морду. Она уже обжилась на ферме, но новая семья проявила некоторую нервозность по поводу ее беременности и предстоящих родов на их территории, и потому пришлось перевести Мэйзи в карантинную конюшню.

Заглядываю в денник и вижу повернутый ко мне черно-белый круп и необъятных размеров брюхо. Хвост кобылы обмотан, чтобы не мешал при родах, а на полу вместо опилок постелена солома, так как опилки могут попасть в нежные ноздри жеребенка.

Мэйзи делает вид, что не замечает моего прихода, а сама настороженно поводит ушами и прижимает их к голове. Вместо приветствия она отставляет правую заднюю ногу так, чтобы помешать мне войти.

Делать нечего, я открываю дверь и приседаю, чтобы проверить корзину с медицинскими принадлежностями для родов, которая стоит рядом с денником. Однако в этой позе пребываю недолго, так как, не удержавшись, падаю на пол. К уже имеющимся травмам добавляется ушибленный копчик и вывихнутое запястье. Я-то решила, что сумею присесть на одной здоровой ноге, но, видимо, переоценила свои возможности. Отсутствие тренировок рано или поздно дает о себе знать.

Как бы там ни было, очнулась я уже на полу рядом с медицинским комплектом, который представляет собой синюю пластиковую корзину для белья, накрытую сложенной простыней. Чего только нет в этой корзине: короткие и длинные перчатки, тюбик кровоостанавливающей пасты, йод, дезинфицирующее средство, куча пушистых полотенец и полотняных мешочков, хирургические ножницы, которые придется стерилизовать, так как они находятся в застегнутом на молнию пакете для заморозки. А еще фонарик, длинная спринцовка, зажимы, пакеты для мусора, термометр, стетоскоп, шприцы с иглами для подкожных инъекций, межзубная нить и сотовый телефон. Я по очереди извлекаю из корзины все предметы, стараясь их запомнить. Добравшись до дна, складываю все обратно в корзину и с трудом поднимаюсь на ноги: ушибленная нога напоминает о себе. Мэйзи по-прежнему стоит, повернувшись задом к двери. Я с тоской рассматриваю обмотанный хвост. Хоть бы догадалась убрать его в сторонку, а то ничего не рассмотреть. Однако кобыла и не думает облегчить мне участь. Я оглядываю пустой проход. А что, если завтра меня найдут здесь с разбитой головой?