Россия будет воевать

В нашей стране, которая недавно попала на этот путь и пытается пробежать его семимильными шагами, все это видно гораздо лучше, чем где бы то ни было. И, возможно, именно в этой резкости и есть наше спасение. Возможно, именно эта резкость и скорость процессов поможет нашему народу понять, что та форма капитализма, которая предлагается сейчас миру – есть небытие русского народа и России. Потому что мы – нерентабельный народ. Мы слишком многого хотим, мы слишком ко многому привыкли, мы слишком ко многому стремимся, мы слишком о многом думаем, нас таких – слишком много, чтобы приносить достойную прибыль Хозяину.

Процесс продолжает развиваться в соответствии со своими законами. И один из этих законов был озвучен в федотовско-карагановской программе «национального примирения», а именно «нашему народу не за что себя уважать, кроме Великой Победы». И в самом деле – как прикажете потреблять людей, в которых вдруг, откуда ни возьмись, просыпается самоуважение? А? Как?

Жизненно важно объяснить потребляемым, что они – быдло, от природы лишенное каких-либо поводов для самоуважения. И единственное, что может дать им этот повод – если на тебя положит глаз кто-то из Высших и возвысит. Но для этого нужно модернизировать сознание, то есть – отказаться считать окружающих за людей и начать считать ресурсом – принять мировоззрение элиты. Или по-простому – продать душу дьяволу и поцеловать козла в жопу.

Вот как совершенно спокойно говорить, что ты, например, – полноправный хозяин огромного завода и можешь делать с ним, что хочешь – продать, распилить, вложить всю прибыль в американскую социалку вместо местной, если люди помнят, что именно их отцы, деды и прадеды построили этот завод непосильным каторжным трудом? И построили не для Эффективных Собственников, а для правнуков и внуков. Для нас. Как можно быть спокойным?

Надо внушить людям, что эти заводы были созданы ценой уничтожения лучших представителей страны – и поэтому только у нынешних Лучших Представителей Страны есть моральное право на владение ими.

И последнее.

Как можно чувствовать себя в безопасности, как можно обосновывать свою необходимость, если люди помнят, что они могут стать большим, нежели есть сейчас? Что они могут побеждать? Что они могут одерживать Великие Победы?

Надо, чтобы специально обученные люди объяснили быдлу, что ничего они не могут, что они – смазка для штыка, мясо, дрянь, пыль окопная, рвань портяночная, а все Победы и победки одержали Лучшие Люди с Божьей помощью. Не с вашей, а Божьей. Потому, что Бог – на стороне Лучших Людей, а не вас – быдла, дряни, рвани. А на вас Богу наплевать. Это наш Бог, а не ваш.

И это совершенно не случайно, что операцию по приватизации Победы поручили не кому-то, а рачительному Хозяину, человеку, ловко приватизировавшему Союз кинематографистов, участочек заповедника и даже целый налог. Человеку, которого ласково в народе кличут Барин. Опыт и кровная классовая заинтересованность. Кровная. Заинтересованность. Как и положено кровососу.

То есть, иными словами, завершается приватизация имущества. Это неизбежно ведет к приватизации идеологии. А приватизация идеологии не может быть проведена без приватизации истории и религии. То есть без присваивания новой элитой себе всех совершенных народом подвигов и без перетягивания на свою сторону Бога и жречества.

На наших глазах разворачивается именно этот этап.

И только это полностью объясняет все.

Но только я предполагаю, что все их усилия ни к чему не приведут. Они уже безнадежно опоздали и катастрофически ошиблись с народом.

Народ не тот.

Помните, что они все время говорят? НАРОД НЕ ТОТ.

И, Господь Всемогущий! Как же я от этого счастлив!

Рожденный летать и бесполетная зона

8 июня 2011

Вчера у Муаммара бен Мухаммед Абу Меньяр Абдель Салям бен Хамид аль-Каддафи был день рождения. Самое время подумать о подарке, потому что до следующего дня рождения полковник может не дожить. Во всяком случае, очень многие не хотят ему этого позволить. Поэтому я должен торопиться. Нужно успеть. Я должен успеть сказать это прежде, чем все будет кончено. Это важно.

Мы боимся говорить высокие слова о высоком. Когда кто-то вдруг с разгорающимся в глазах огнем начинает говорить что-то пылкое, захлебывающееся про Родину, про мечту, про счастье, которое всем и никто не уйдет обиженным, – мы в лучшем случае молчим, а в худшем пытаемся заткнуть блаженного.

Мы не можем смотреть на Большое. Без очков со специальными стеклами, унижающими все, на что смотришь, мы не можем даже оглянуться назад, на историю. Горящий в прошлом Вечный Огонь Великой Войны – тот огонь, в который наши предки входили обычными людьми, а выходили героями эпоса и персонажами икон – слепит нас.

Почему?

Ответ прост: НАМ СТЫДНО.

«Не трави душу! – хочется крикнуть в лицо дурачку, заводящему речи о чем-то большем, чем покупка машины или дачи. – Давай лучше о том, что попроще, – о том, что мы действительно можем: про дачу, про телевизор…»

Нас, наше поколение готовили к великому. Мы должны были защитить Родину, привести ее к славе. Нас учили любить ее, нас учили быть храбрыми. И мы учились.

Но в тот момент, когда мы уже почти были готовы, когда наше поколение было уже на подходе, – произошло странное и непонятное. Оттуда, где были наши Фермопилы, вдруг потянулись толпы взрослых с опущенными плечами. Они бросали оружие и говорили нам, чтобы мы шли домой, – наше дело не правое, и победы не будет.

Они шли назад и говорили, что счастье вовсе не в том, что нам объясняли раньше, а совсем в другом – в правильном и разнообразном питании, в уютном доме, в колбасе в холодильнике и в мягком халате….

Уже тогда мне, четырнадцатилетнему подростку, ничего не понимающему в жизни, в душу стал забираться холодок предчувствия какой-то жуткой катастрофы. В воздухе воняло скверной.

Не потому что я большой любитель коммунизма. Хотя я и капитализм не люблю. Я вообще не люблю «измы» – от них пахнет схемами, которые люди применяют, когда устают думать. Я знаю, что платить одинаковую зарплату трудолюбивому умнице и ленивому дураку – преступление, потому что это развращает их обоих. А «кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его в глубине морской». Но и для того, чтобы покупать огромную яхту или кутить с бабами в Европе в тот момент, когда 30 % призывников поступают с недостатком веса по причине обычного недоедания, – нужно обладать моралью крокодила.

Так вот – в воздухе пахло скверной, потому что люди страстно хотели не жить, а проживать.

И это было страшно – наблюдать, как они опускаются на глазах, но, будучи всего лишь подростком, не иметь никакой возможности понять суть того, что происходит и тем более высказать.

Сейчас это поколение – поколение наших отцов – не в лучшей форме. На них жалко и больно смотреть. Это соколы, которых научили ползать. У них отняли высокие слова. Их заставили стыдиться высокого, презирать мечту. Сейчас они уже понимают это. Прячут глаза. Врут. Краснеют. Оправдываются. Мы прощаем их, потому что мы – их дети и мы их любим. Они не виноваты. Их просто обманули.

И поэтому для нас особенно ценно то, что не все еще на нашей маленькой планете разучились говорить высокие слова.

«Мы можем умереть, – это не так страшно, – но мы не отдадим вам нашу Родину, нашу землю. Мы не сдадимся, мы не предадим ни ее, ни себя. Вы тираны. Вы фашисты. Ваше дело несправедливое, вы не знаете, что такое Родина…….

У вас есть выбор. Уйдите назад, откуда пришли, покайтесь, вы, кровопийцы, убирайтесь, уведите прочь своих солдат, раскайтесь и оставьте Ливию ее народу. Ливийцы сами решат исход этой битвы и сами положат конец этому.

Вы хотите слышать волю ливийского народа? Вы услышите, вы узнаете ее! Миллионы ливийцев пойдут в горы, пойдут во все районы страны, где прячутся банды, которых вы науськали стрелять в нас.