Страница 4 из 86
— Двенадцатого марта, после лекции профессора Галиндеса, я вместе с ним вышла из университета, — сказала Лоретта.
— Вы в первый раз выходили с профессором? Прошу вас по ходу рассказа упоминать о таких деталях.
— Но ведь не в этом суть, это совсем другое дело!
Я коснулся ее руки.
— Прошу предоставить выводы мне и ограничиться фактами.
Она была озадачена и взволнована, даже сконфужена.
— Ну, так нет, не в первый раз, если для вас это важно. Мы часто выходили вместе. Я готовлю работу об архитектуре ацтеков периода Монтесумы, и профессор помогал мне найти различные источники, например…
— Хорошо. Вы вышли с профессором.
— Я уже говорила. На углу есть аптека, мы туда иной раз заходили перекусить. И в тот день зашли. Ах, да, — она иронически улыбнулась, — вы хотите подробностей. Так, вот, профессор Галиндес заказал кефир, а я пила чай с лимоном и ела пирожное. Мы разговаривали о Кортесе в связи с этой моей работой, о Монтесуме.
Потом, примерно через час, я отвезла профессора на своей машине к станции метро.
— К какой станции?
— Колумбус Сэркль. Профессор живет на Пятой авеню, 30.
— Почему вы не отвезли его прямо домой?
— Он хотел поехать метро. Это имеет какое-нибудь значение?
— Вы не все сказали.
— Жена профессора ждала его всегда на станции метро у Пятой авеню. Потому он и хотел поехать метро. Жена за него боялась.
— Ну и…?
— И жена его не дождалась… Именно поэтому я и пришла к вам.
— Может, профессор вообще не поехал метро?
— Не знаю, боже, ведь я же ничего не знаю! Профессор попрощался со мной, вышел из машины и спустился по ступенькам вниз, в метро.
— Вы видели, как он спускался?
— Да, видела. Ко мне как раз подошли две мои однокурсницы и попросили, чтоб я их подвезла. Они тоже видели, как профессор попрощался со мной и сошел по ступенькам на перрон, хотя я предпочла бы, чтоб меня не видели с профессором.
— Почему?
— Потому что это неудобно: студентка встречается с профессором. Он будет защищать мою работу, и тогда коллеги могут подумать, что профессор согласовал со мной свои вопросы… Но я для этого слишком самолюбива, а он слишком честен.
— Вы не все сказали.
— Прошу поверить, что это не имеет ничего общего с исчезновением профессора!
— Возможно. Однако еще раз повторяю: вы не все сказали.
— Ходят сплетни, будто меня что-то связывает с профессором. Вы понимаете, о чем идет речь? Поэтому я и была недовольна, что студентки видели меня вместе с ним.
— Зачем вы скрываете что-то от меня? Я должен знать по меньшей мере столько же, сколько знаете вы.
— Я обхожу эти личные подробности, потому что история со мной и с его женой не имеет ни малейшего отношения к исчезновению профессора! Не мучайте меня, правда, у меня сил не хватает на все это…
— Кто вам сообщил, что профессор исчез?
— Я отвезла однокурсниц и вернулась домой, остальные лекции были во второй половине дня. Через час после того, как я вернулась, позвонила жена профессора и спросила о нем. Она очень нервничала: она давно уже чего-то боялась и потому всегда ждала у выхода из метро.
— В котором часу это было? Этот звонок по телефону?
Она зачем-то посмотрела на свои маленькие часики, плоские, как монета.
— В тринадцать тридцать примерно.
— В котором часу Галиндес вошел в метро?
— В одиннадцать с минутами. Помню хорошо, потому что одна из студенток посмотрела на часы, вмонтированные в машину, и сказала, что эти часы спешат на пять минут. Я никогда их не регулирую, да и вообще предпочитаю, чтобы они немного спешили, не люблю опаздывать на лекции.
— Значит, позвонила жена профессора. Почему к вам?
— Она понимает, что профессор меня любит, даже приглашала как-то к себе домой, на обед… Она меня приглашала еще несколько раз, но я туда больше не пошла.
— Вам это было неприятно из-за того, что связывало вас с профессором? Вы не любите двусмысленных положений?
Она теребила пуговицу сиреневого костюма. Тихо сказала:
— Да. Профессор любил меня, но не мог развестись с женой. Я ему говорила, что мы должны расстаться. Но я не могла, не умела отказаться, и он тоже. Это был великолепный человек, невероятно отважный, с такими огромными познаниями… Я не знаю, имеете ли вы представление, кем он был. Членом правительства басков, участником испанской гражданской войны…
— На стороне красных?
— Он был революционером всегда. Мне это бесконечно нравилось, вы знаете, как мало на свете людей с собственными взглядами, противоречащими избитым утверждениям и образу мыслей той среды, где они живут… Профессор де Галиндес семь лет пробыл в Доминиканской Республике и написал обвинительную книгу против режима, который там господствует… Книга эта называется «Эра Трухильо».
— Вы ее читали?
— В рукописи. Никто не хочет ее издавать. Профессору удалось заинтересовать уже трех издателей, но они получили письма с угрозами, что будут убиты, если подпишут с профессором договор на издание этой книги. У меня дома есть один экземпляр, профессор мне принес. В Штатах никто не издает эту работу.
— Кто-нибудь знает, что у вас есть экземпляр?
— Нет. Я не упоминала об этом даже в полиции. Потому что меня уже вызывали сегодня в полицию по поводу исчезновения профессора, а потом декан вызвал меня с лекции для разговора с каким-то майором в штатском, кажется, из разведки. Этот майор допрашивал меня целый час, прямо мучил вопросами, и если б не те две студентки, я уж вам говорила… если б они не подтвердили, что стояли рядом со мной, когда профессор спускался в метро, меня бы арестовали.
— Кто это сказал?
— Майор сказал. Они вообще подозревают меня, майор даже говорил, что я нарочно впутала профессора в этот «роман», то есть влюбила его в себя нарочно, чтоб, изучив его привычки, заманить в ловушку и подстроить похищение. Это было так отвратительно, что со мной истерика сделалась, хотя я всегда спокойна и владею собой. Боюсь, что если не найдут виновников, меня арестуют. Впрочем, у меня предчувствие, что профессор жив. Ведь если б его убили, полиция нашла бы труп. Правда?
Я вспомнил, как в декабре 1955 года исчез в Вашингтоне Маурицио Базе. Организаторов похищения не обнаружили и трупа не нашли.
— Вам сказали, что труп не найден?
— Сказали только, что тщательно обыскали весь узел метро, вокруг Колумбус Сэркль и ни на одной станции ни агенты полиции, ни кто-либо другой не видел профессора. Профессор спустился в метро, но оттуда уже не вышел. Не известно, садился ли он вообще в вагон. Ничего не известно.
— Может, он вышел обратно, когда вы уехали?
— Нет, это невозможно. Он знал, что жена ждет его на станции у Пятой авеню. Фернандес к ней очень хорошо относился, заботился о ней, и его мучило это положение… потому что он любил меня.
— А вы?
Она начала плакать. Стараясь подавить спазмы в горле, но не могла сдержать слез.
— Я и сейчас люблю Его…
— Еще один вопрос, на который вы можете не отвечать: связывали ли вас более интимные отношения и с какого времени?
— А мой ответ облегчит вашу работу?
— Вы не обязаны отвечать. Но вы начали чаще встречаться, приблизительно, в последний год?
— Приблизительно, да.
— За это время и был разработан план похищения, — вот что я хотел сказать. Как звали майора, который с вами разговаривал?
— Декан сказал, когда пришел за мной в аудиторию, что меня ждет майор Бисли. Сам майор мне не представился. Не успел, потому что сразу начал кричать на меня.
— Фрэнк Бисли. Военный эксперт Комиссии по делам Латинской Америки.
— Вы хотите с ним договориться?
— Подумаю об этом.
— Но майор меня предостерег, что я и словечка не должна говорить никому. Это для успеха следствия. И для моей собственной безопасности. Возможно, в прессе лишь вечером появятся сообщения об исчезновении де Галиндеса. Майор говорил, что это одна из самых запутанных и щекотливых историй, с которыми он когда-либо имел дело… А вы не можете ничего сделать без договоренности с майором? Я обещала ему, что буду молчать, он требовал этого… Почему вы улыбаетесь?