Тавматургия

МИНИСТР. И, главное, богаче на три миллиона евро.

ШУТ. Ладно. Вы меня убедили. Странное чувство: как будто планируешь самоубийство.

КУЗИНА. Я верю в реинкарнацию.

МИНИСТР. Итак, повторим очередность ваших действий.

ШУТ. Первое: мы прилетаем в Египет…

Красная пустыня. Макс и Шут.

ШУТ. Что за фокусы? Не понимаю. Куда все пропало?

МАКС. Вы же сами сказали: «Чтоб оно все пропало». Вот оно и пропало.

ШУТ. Я так сказал?

МАКС. Во время нашего ужина.

ШУТ. А после ужина я пошел к себе в номер.

МАКС. Я тоже пошел к себе в номер.

ШУТ. Я принял душ, потом я лег на кровать, стал перелистывать эти… каналы. Показывали американский сериал. Назывался он… Как же он назывался?

МАКС. «Ангел смерти».

ШУТ. Что-то в этом роде. Последнее, что я помню, — женщина, брутальная блондинка в лосинах. А из головы у нее торчит огромный тесак.

МАКС. Смешно. Наверное, мы продолжаем…

ШУТ. Что продолжаем?

МАКС. Спим и видим. Это случается — разным людям снится единственный сон. Нет, не так: одинаковый сон.

ШУТ. Параллельно?

МАКС. Скорее синхронно. Сновидение — это время, отдельное от пространства.

ШУТ. Нереально. Говорят, что времени без пространства в принципе не существует.

МАКС. Кто говорит?

ШУТ. Физики, ученые.

МАКС. Ученые! Господи, да что они знают, эти олухи левополушарные! У них даже нет единой теории всего, хотя бы промежуточной, как у древних. То есть ни малейшего представления о том, как все устроено. Не говоря уже про «зачем».

ШУТ. Ладно. Тогда что такое пространство без времени?

МАКС. Это как раз очень просто: живопись, например, любое искусство вообще.

ШУТ. А как же кинематограф? (Показывает на птицу.) Смотрите.

МАКС. Смотрите: в искусстве время становится вещью, предметом, то есть оно как бы полностью в ваших руках. Вот что значит настоящая власть! Не то что опереточные прыжки и ужимки царя обезьян.

ШУТ. Кто это — «царь обезьян»?

МАКС. Мой отец… Управлять временем, словно велосипедом. Можно остановиться, снова нажать на педали, можно выписывать петли, восьмерки…

ШУТ. У меня в детстве был велосипед. Я управлял им как бог — без участия рук.

МАКС. Поэтому, скорее всего, мы спим и видим совместный сон.

ШУТ. Принц, принц, вы носом клюете.

МАКС. Как птица? А что остается делать? Ведь мы по-прежнему спим.

ШУТ. Хотите таблетку?

МАКС. Таблетку?

ШУТ. Посчитаете до четырех и тут же проснетесь.

МАКС. Тут же проснусь? Боже мой, как здесь тихо, красиво, спокойно. Горы почти марсианские. Будто большая песочница. Вы заметили, как тут безветренно? Чувство такое, что можно опять отсчитать от нуля и построить все что угодно. Любую теорию или собор Святого Семейства.

Из воздуха появляется Фата Моргана в мужском костюме, сильно загримированная.

ШУТ. Аллилуйя! Все-таки это сон про Синай, а не сам Синай. Синай нам только снится.

МАКС. Вы уверены в этом?

ШУТ. Теперь — абсолютно. Добрый день. Мы тут немного того, заблудились. Вы говорите по-русски?

ФАТА МОРГАНА. Конечно.

ШУТ. Не подскажете нам… э-э… направление.

ФАТА МОРГАНА. Русским подсказывать бесполезно — они до потери пульса будут искать свой особый маршрут.

ШУТ. Это фраза из путеводителя?

ФАТА МОРГАНА. Что конкретно вы ищете?

ШУТ (Максу). Что конкретно мы ищем?

МАКС (клюет носом). Три апельсина. Я люблю три апельсина! Я хочу три апельсина!

ШУТ. Тихо, спокойно, принц. Я понял: наши приоритеты не изменились. (Приближается к Фата Моргане.) Послушайте, любезный, вот этот молодой человек… ему немного не по себе, видимо, перегрелся на солнце, ему срочно нужны апельсины.

ФАТА МОРГАНА. Сколько?

ШУТ. Желательно, три то есть не меньше трех.

ФАТА МОРГАНА. Сколько платите за информацию?

ШУТ (шарит сначала в своих карманах, потом в карманах Макса). А, могу предложить… двенадцать долларов США.

ФАТА МОРГАНА. Вам нужны волшебные апельсины?

ШУТ. Думаю — да, волшебные.

ФАТА МОРГАНА. Тогда рекомендую найти ресторан «Адская кухня». Это в нескольких милях отсюда, если идти строго на юго-восток.

ШУТ. Понимаю — на юго-восток. Спасибо.

ФАТА МОРГАНА. Спросите Кухарку.

ШУТ. Понятно — Кухарку.

ФАТА МОРГАНА. Эта баба, хотя и усатая, любит наивные бантики.

ШУТ. Бантики. Ясно. А можно вопрос?

ФАТА МОРГАНА. Но учтите, этой Кухарке палец в рот не клади. Голову тоже. Откусит — чихнуть не успеете.

Принц чихает.

ФАТА МОРГАНА. Будьте здоровы.

ШУТ. Можно вопрос? Или нет: можно вас ущипнуть? А еще лучше знаете что? Вы меня ущипните, да посильнее. ФАТА МОРГАНА До посинения? Это зачем?

ШУТ. Мне это трудно вот так объяснить.

ФАТА МОРГАНА. А вы попытайтесь.

ШУТ. Хорошо, попытаюсь. Понимаете, мы с моим другом, который сейчас прикорнул, но скоро проснется, мы не вполне уверены, что все это существует на самом деле: красные горы, синее небо.

ФАТА МОРГАНА. Вы правы — ничего этого нет.

ШУТ. Так я и знал!

ФАТА МОРГАНА. На субквантовом уровне. Хаос, движение майи. Но это лично для вас ничего не меняет. Роль свою вам придется играть до конца.

Фата Моргана исчезает.

Адская кухня. Шут, Макс, Кухарка.

КУХАРКА (варит варево в железном котле). Я против репрессий и пыток. Я против массовых казней. Но всякой устрице в душу не влезешь. Каждому зайцу слезу не утрешь. О-хо-хо. Вот наловил себе крыс, пауков, скорпионов, пиявок, сопливых смешных головастиков. Будет подлива из подлости. Будет закуска из зависти. Будет шикарный десерт — византийская дыня-гордыня.

Появляются Шут и Макс.

ШУТ. Смотрите, принц, это она. Да не там, а вон там, возле самой кастрюли.

МАКС. Это Кухарка?

ШУТ. А кто же еще?

МАКС. По-моему, это мужчина. Усы, галифе, генеральский мундир.

ШУТ. Ну и что, что мундир? Это неважно — кухарки тоже бывают…

МАКС. Усатые?

ШУТ. Нет, военнообязанные. А усы не такая уж редкость у женщин в субтропиках. И описание сходится.

КУХАРКА. Да! Я против репрессий и пыток. Я против массовых казней. Но главное блюдо, любимое блюдо богов — рабочая косточка, труженик в собственном страхе. И в панировке греха.

По кухне скользит, как змея, молчаливая очередь из унылых тиранов, вождей и диктаторов. В руках у господ узурпаторов — железные миски и ложки.

МАКС. Смотрите, по-моему, там, за колонной, стоит мой отец.

ШУТ. Вы бредете, принц. Это просто рабочие.

МАКС. Да, конечно, я брежу. Сплю и вижу: отец ковыряет в носу. Это ужасно.

ШУТ. Это ошибка. Не может святой государь…

МАКС. Может — во сне. Вон он стоит — седьмой от конца. Теперь ковыряет в зубах.

ШУТ. Да, немного похож. Особенно в профиль. Предлагаю вам тоже — туда, встать в эту очередь.

МАКС. Что это вдруг?