Как это было

Любители путешествий в прошлое действительно могли только наблюдать за событиями, но это не касалось меня — бывшего патрульного времени, владевшего всеми приемами превращения видимого в реальное.

Именно из-за этого и возникали ситуации, чреватые для меня смертельным риском.

Как-то, помню, бухнулись мы с потенциальным покупателем на глубину двенадцати тысяч лет и оказались в Атлантиде в период наивысшего расцвета этой удивительной империи. Будучи патрульным, я провел в Атлантиде несколько успешных операций по исправлению истории, и теперь с любопытством осматривался, узнавая знакомые места, в то время, как потенциальный покупатель крутил головой, ничего не соображая и не понимая даже, нравится ему здесь или кривые стены домов, скошенные под углом в сорок пять градусов, навевают ужас.

Пока потенциальный покупатель (кажется, его звали Барух Милькис, но не ручаюсь за точность) стоял, разинув рот, я увидел, как неподалеку от нас два дюжих атланта ростом метра четыре пытаются рекрутировать в евнухи парнишку, еще даже не достигшего возраста зрелости. В отличие от Баруха Милькиса, я знал, что эта деятельность противозаконна: евнух императора — должность, конечно, почетная, но сугубо добровольная. Вообще-то не мое дело было вмешиваться, но, сознаюсь, не сдержался.

Милькис все еще стоял с раскрытым ртом, а я храбро бросился на обидчиков молодого поколения и врезал одному в ребро, другому в пах, а третьему…

«Позвольте, — успел подумать я, — а третий-то откуда взялся? Их же двое только что было — парнишка не в счет!»

…А третьему я врезал в солнечное сплетение, отчего тот согнулся пополам и отлетел к стене здания Совета Высшей Нервной Деятельности, возле которого мы как раз находились.

— Аркабаз! — прокричали атланты ритуальное ругательство и бросились наутек, поскольку в столице каждый знал: посягнуть на достоинство императорских стражей могли только более высокопоставленные императорские же чиновники, и правило это не знало исключений. Получив от меня по первое число, оба стража решили, что степень моей приближенности к императору очень высока и у меня есть законное право лишить их добычи.

Двое ретировались, а третий остался. Он уже оправился от моего удара, выпрямился и… Вот тут я охнул: передо мной стоял Иона Шекет собственной персоной с бляхой патрульного времени на отвороте модной атлантической рубахи. Я, получивший удар в живот, конечно, тоже узнал меня, этот удар нанесшего. И я крикнул себе, чтобы я немедленно убирался туда, откуда свалился, поскольку иначе возникнет парадокс и всю историю Атлантиды придется выворачивать наизнанку и переписывать заново.

Я и сам это понимал, мог обойтись и без собственной подсказки. Но ведь задачи у меня и у меня были разными. Патрульный Иона Шекет должен был уберечь Атлантиду от вмешательства, а рекламный агент Иона Шекет обязан был всучить клиенту аппаратуру зман-колодца.

И оба мы понимали, что никто из нас не пойдет на попятную — нам ли, черт побери, не знать самих себя!

Ну что ж, — рассудил я, — патрульный Иона Шекет — это ведь мое прошлое, я уже вышел из этого возраста, я больше не служу в патруле, так что если я прибью на месте самого себя, нынешняя моя жизнь от этого не изменится.

В то же время я понимал, что я, стоявший передо мной, рассуждал примерно таким образом: «Ну что ж, этот тип — мое будущее, так что если я его сейчас прибью, ничто не помешает мне, двигаясь вперед по жизни, стать тем, кем мне суждено стать».

В общем, как вы понимаете, никто из нас сдаваться не собирался. А тут еще и потенциальный покупатель пришел в себя, закрыл наконец рот и решил помочь. Правда, пока не сообразил — кому именно. Впрочем, к счастью для нас обоих, вмешаться Милькис не смог бы все равно, поскольку еще не заплатил ни шекеля за предложенный ему товар.

— Хоп! — заорал я и бросился на себя, собираясь покончить с собой ударом в висок.

— Арра! — заорал я-другой и бросился вперед, собираясь заехать себе ногой в челюсть. Мы столкнулись и покатились в разные стороны, не причинив себе ощутимого вреда, поскольку прекрасно знали все эти приемчики — и удар в висок с налета, и контровой в челюсть. Надо было сразу сообразить, что в драке между нами возможна только боевая ничья, но мы все-таки минут пять пытались тузить друг друга, не сумев причинить даже легкого ушиба.

— Стоп! — воскликнули мы одновременно и отпрыгнули друг от друга на безопасное расстояние.

— Послушай, Иона, — сказал я примирительно. — Давай не будем мешать друг другу. Ты обязан охранять историю Атлантиды от вмешательства диверсантов и инопланетных разведчиков, так ведь? Можешь не отвечать, я прекрасно знаю, что так, поскольку сам был тобой несколько лет назад. Так вот, я теперь работаю рекламным агентом и продаю Колодцы времени индивидуального пользования с правом визуального обзора, но без права вмешательства.

— Вот как? — спросил я, глядя на меня недоверчивым взглядом. — Этот парень, значит, не диверсант, а покупатель?

— Милькис? — сказал я, глядя па меня укоризненно. — Да он из Колодца не выберется, это не предусмотрено конструкцией. Не обращай на него внимания.

— А почему ты полез в драку с дворцовыми стражами? — все еще не доверяя мне, спросил я. — Уж ты-то должен знать, что это — прямое вмешательство в прошлое.

— Да? — удивился я. — Стражи, между прочим, занимались противозаконным рекрутским набором.

— Да? — удивился я. — Если ты прав, то поступок твой — единственно правильный, я бы и сам поступил так же на твоем месте.

— На моем? — удивился я. — А сейчас ты на каком месте?

— На моем, — ответил я и удивился: — А ведь верно: я сейчас на моем месте, как и надлежит быть.

После чего мы некоторое время выясняли, кто из нас должен говорить о себе «я», а кто — «ты». Милькис с обалделым видом смотрел на нас из Колодца и наконец пришел к долгожданному решению:

— Беру! — закричал он. — Плачу наличными!

— Прощай, еще встретимся! — сказал я себе и, оставив себя разбираться с дворцовой стражей, бросился в Колодец.

Сделку мы оформили быстро, клиент остался доволен, но я в тот день долго размышлял о том, что бы могло все-таки произойти с историей рода Шекетов, если бы я успел двинуть себя прямым в висок.

Было бы это самоубийтво? Или убийство при исполнении? Или сопротивление с неоправданным применением силы? После зрелого размышления я нашел ответ на все вопросы, но это уже другая история.

От автора. Идея написания цикла коротких рассказов появилась лет пять назад, когда газета «Вести—Иерусалим» предложила мне вести страницу фантастики, то есть писать по небольшому рассказу, но — каждую неделю. Тогда и появилась мысль сделать цикл, а поскольку речь шла о газете, то я не предполагал писать нечто очень уж серьезное, и потому герой цикла — человек не очень серьезный. Так и возник Иона Шекет — израильский вариант Ийона Тихого (на иврите «шекет» — тихий).

Почти три года каждую неделю публиковался новый рассказ — всего их было около 150. Внутри цикла возникли свои циклы. Большая часть была в России впоследствии опубликована — в «Искателе» и «Мире Искателя» вышли циклы «Иона Шекет в мире духов», «На всех парусах», «Иона Шекет — звездный разведчик» и «Литературная Вселенная Шекета», «Институт безумных изобретений» (последний вышел также в альманахе ACT «Фантастика—2003/1»).

Вниманию читателей «РФ» предлагается часть цикла, в СНГ еще не публиковавшегося.