Страница 1 из 11
Спроси у реки
Юрий Кунов
© Юрий Кунов, 2015
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
Глава 1
Июнь только-только наступил. Люди и природа пока не были измучены жарой, при глубоком вдохе в воздухе еще ощущался запах свежей зелени и влажного чернозема, так что для большинства жителей Бирючинска это солнечное утро представлялось приятным прологом к плодотворному дню и вечерним удовольствиям. По мнению же остальных проснувшихся горожан, утро понедельника в России ни при каких обстоятельствах не могло быть приятным, и они поносили его последними словами. Кое-кто даже вслух.
Стеклянная дверь единственного в Бирючинском районе супермаркета плавно распахнулась. Из магазина вышла подтянутая привлекательная женщина средних лет в желтой рубашке поло и светло-серых трикотажных брюках. Прищурившись, она взглянула на безоблачное небо и, переложив из руки в руку полиэтиленовый пакет с продуктами, направилась наискосок через площадь в сторону небольшого парка. Местные краеведы вот уже более двадцати лет рвали на себе пиджаки, утверждая, что его заложил во второй половине восемнадцатого века граф Румянцев-Задунайский, но документов об этом историческом событии, не смотря на все потуги, им никак не удавалось обнаружить. Наоборот, они все время натыкались в архивах на сообщения о том, что первый общественный парк в Бирючинске был разбит в тысяча девятьсот девятнадцатом году взводом красноармейцев во главе с комиссаром Голопятовым. Креативная городская общественность от таких результатов научных изысканий пребывала в унынии.
Пройтись по парку, как и несколько десятилетий назад, было сплошным удовольствием. Но теперь в нем радовали глаз не только зеленые насаждения. В кои-то веки здесь под их сенью воцарились наконец аптечный порядок и европейская чистота. И все, вероятно, благодаря тому, что теперь на парковые аллеи выходили окна нового дома главы администрации Бирючинского района Рудольфа Марленовича Баклушина, который до назначения на этот высокий пост некоторое время руководил подразделением одной немецкой фармацевтической компании.
– Валентина Васильевна! Валентина Васильевна! – разнесся над площадью девичий голос.
Женщина с пакетом обернулась. К ней бежала худенькая рыжеволосая девушка в бежевом костюмчике-сафари и солнцезащитных очках.
– Катюша, что же вы так кричите? – женщина улыбнулась. – Утро спугнете.
– Не спугну… Здравствуйте, Валентина Васильевна! – подбегая и с трудом переведя дыхание, выпалила девушка. Подняв на лоб очки, она с воодушевлением зачастила:
– Сто лет вас не видела! Димка вез меня на работу, и я вдруг на повороте вижу – вы идете. Я ему – стой! Он по тормозам. Вон дожидается.
Катюша грациозно, словно антилопа, повела головой в направлении темно-синих «Жигулей», стоявших возле здания Дома культуры.
После прошлогоднего ремонта белую краску со стен и колонн одного из последних бирючинских бастионов нравственности еще не смыло дождями, и под лучами летнего солнца он выглядел довольно нарядно. Только разбитые стекла в одной из дверных створок разрушали цельность образа.
– Как там в школе дела? Ремонт уже начали? – спросила Валентина Васильевна, поправляя растрепавшиеся Катюшины волосы.
– Ой, бардак! Виктор Леонидович уехал три дня назад в область и за него теперь Елена Михайловна. Я уже с ней за это время два раза поцапалась. Вот, с вами, Валентина Васильевна, – бровки девушки взлетели вверх, глазки округлились, – когда вы были завучем, я никогда-никогда не ругалась. Ни одного разика. Ведь так?!
– Вы, Катюша, ко мне, просто, с большим пиететом относитесь, чем к Елене Михайловне.
– Конечно! Вы в сто раз и умнее, и красивее, чем она. Пусть и на двадцать лет ее старше. Ой, простите, Валентина Васильевна, – Катюша в неподдельном испуге прижала ладони к груди, – с языка сорвалось!
– Ничего. Я же не пожилая девушка из шоу-бизнеса, чтобы стесняться своего возраста.
На безымянном пальчике правой руки Катюши женщина заметила изящное золотое колечко с зеленым камешком. Молодая учительница никогда прежде не носила дорогих украшений. Ей они были не по карману. Валентина Васильевна предположила, что это, скорее всего, предсвадебный подарок, но расспрашивать о нем не стала, ежесекундно помня о Катюшиной словоохотливости.
– Нет! – девушка по-детски махнула рукой. – Я часто говорю не то, что надо. Не знаю, как только меня Димка мой терпит?! Между прочим, он сейчас сказал, что вчера вашу соседку нашли.
– Какую соседку?
– А ту, что пропала неделю назад. Я ее фамилию не помню.
– Квасову?
– Точно, Квасову! Он ее труп в морг отвозил. Мой сержант как раз вчера дежурил, а в его дежурство всегда что-нибудь случается. Ее в реке под Меловаткой выловили.
– Утонула?
– Вроде бы. Сегодня экспертизу должны провести. Они…
Раздался короткий автомобильный гудок. Девушка оглянулась.
– Ой, мне пора! Валентина Васильевна, все не было удобного случая вас спросить. Можно я к вам иногда заходить буду? Я по вас скучаю. И мне время от времени советы бывают ваши нужны – я педагог все-таки начинающий. А по телефону обсуждать психологические проблемы учащихся как-то непрофессионально. Верно?
– Приходите, Катюша. С удовольствием поделюсь с вами кисло-сладким учительским опытом. Приходите.
– Спасибо, Валентина Васильевна! Я постараюсь много времени у вас не отнимать. Знаю, что я страшная болтушка, но я буду очень строго себя контролировать. До свидания!
Катюша развернулась и побежала к автомобилю.
– Валентина Васильевна, а Димка мне предложение сделал! – вдруг обернувшись, крикнула она и подняла вверх правую руку, демонстрируя колечко. – Вот!
– Поздравляю!
Глядя на Катюшу сейчас со стороны, невозможно было подумать, что этой девчонке двадцать шесть лет, преподает она химию и что старшеклассники, включая самых бестолковых, ее уважают. В отличие от большинства коллег-педагогов, причислявших простоту к человеческим порокам. Сама бывшая заведующая учебной частью была уверена, что не всякая простота хуже воровства.
– Девушка, девушка! – услышала Валентина Васильевна у себя за спиной грубоватый мужской голос. Она с любопытством повернулась направо, почувствовав с той стороны резкий запах дешевого табака.
– Вы ко мне обращаетесь?
– О! Васильевна, извини. Не признал! – Иван Дронов, известный на весь Бирючинск дебошир и пьяница, сделав удивленные глаза, развел руками. Он был как обычно небрит – по-мужицки, а не а ля метросексуал, – но в остальном выглядел опрятно, и его одежда распространяла едва уловимый аромат «альпийской свежести».
– Здравствуй, Иван!
Дронов, услышав приветствие, заулыбался, показывая пожелтевшие от курения зубы.
– Доброго здоровьица!
– О чем же ты хотел поболтать с незнакомой девушкой?
– Так, это…
Дронов склонил голову набок и, опустив глаза, замолчал.
– Смелее. Ты же не на уроке математики.
– Ну, хотел рублик-другой попросить у прекрасной незнакомки. – Иван, прищурив один глаз, хитро посмотрел на Валентину Васильевну. – На утренний кофе не хватает.
– И круассаны?
– Чего?
– Я говорю, и булочку в томате.
По выражению лица Дронова было видно, что шутки он не понял.
– Васильевна, я пивка только хотел взять. Для настроения. А потом со всей силы за любимую работу.
– Иван, Иван…
Валентина Васильевна поставила пакет на асфальт и достала из кармана брюк кошелек.
– Сколько тебе нужно? А то сейчас начнешь прохожих обирать.
– Н-е-е. Я всегда по-доброму. Да и надо всего-то два рублика. Или три.
– Держи, – женщина протянула Ивану пятирублевую монету.
– Васильевна, спасибо! Выручила по-соседски. Лариске моей только не говори, что я с ранья у магазина ошивался. Лады?
– Не скажу. Ты про работу на радостях не забудь. Хорошо?