Страница 3 из 35
С вертолета открывался широкий обзор: огонь гнал впереди себя буйволов и антилоп. Обезумевшие от страха животные задыхались в дыму, гибли в пламени, падая на бегу. А клубы дыма и красные шары огня катились дальше. Вот уже огонь охватил полукругом соседнее селение. Бывало, что огненный смерч пожирал постройки, бывало, что, застигнутые в хижинах огнем, гибли женщины и дети.
...Уходит огненный вал, остается выжженная площадка. Все деревенское население начинает дружно корчевать пни, оттаскивать обгоревшие сучья. Остается поле, удобренное плодородной золой и готовое к посеву. Снова пошли дожди, снова все зазеленело. Люди ануак начинают сев.
Около хижин ануаков Гнатенко не увидел ни деревянной сохи — «марэша», обычной в амхарских деревнях, ни кос, необходимых в хозяйстве. Правда, он обратил внимание, что кукурузу срезали серпами. Орудия для обработки земли были столь примитивными, что не сразу и поймешь, что это орудия: палки с заостренным концом, реже — мотыги. Иногда проходятся по земле мотыгой, смешивая пепел с почвой. А чаще просто копают лунки заостренными кольями, порой с каменными, реже — с железными наконечниками. В лунки бросают семена — сорго, кукурузу, тыкву.
Такой участок прослужит несколько лет. Затем начнется истощение почвы, захиреют посевы. Урожая не жди.
И вновь темные фигуры кинутся с факелами в заросли, и вал огня покатится по саванне. А потом переносят поближе к полю и деревню. Вот почему не стоит здесь строить солидного жилища.
В Эфиопии из всех земель, пригодных для обработки после искусственного орошения, используется пока лишь ничтожная часть. Поэтому в стране, пораженной засухой, усиленными темпами стали возводить плотины, создавать водохранилища, прокладывать ирригационные системы.
Сейчас осуществляется важный проект по ирригации долины реки Аваш. С вводом в строй ГЭС в Мелка-Вакане производство электроэнергии в стране почти удвоится.
В ряду этих проектов освоение земель Гамбелы занимает едва ли не первое место. Здесь находится почти половина из двух миллионов гектаров земель страны, пригодных для орошения. Реализация только первой очереди этого проекта обеспечит продуктами население запада Эфиопии. После осуществления всех ирригационных работ, создания новых государственных кооперативов Гамбела сможет не только снабдить зерном всю страну, но и стать экспортером продовольствия. Для этого на реке Алверо сооружается земляная плотина по проектам советских специалистов. Созданное здесь водохранилище позволит орошать обширные угодья.
Анатолий Данилович как раз летел к топографам, заброшенным в нилотскую деревню у реки Алверо. Гнатенко волновался: ребят нужно было вывезти из деревни. Он смотрел вниз в иллюминатор, прикидывая, где пролягут новые дороги, замечал приметы уже начатого эфиопами строительства. А пока... Гнатенко усмехнулся, пытаясь разглядеть на полотне саванны дорогу, проложенную в прошлом году бульдозером в зарослях. Но ровная полоса, затянутая буйной зеленой растительностью, лишь угадывалась.
Без полевых работ топографической карты не составишь. И добраться до всех селений, чтобы собрать, перепроверить географические названия, можно только вертолетом. А он в экспедиции один — вот и крутись, как хочешь.
...Гнатенко успел забрать топографов вовремя: забросили их в деревню поутру, а сейчас, в невыносимый зной, во флягах не осталось ни капельки воды. Каждый раз топографы брали на маршрут запас из лагеря. Пить можно только кипяченую, профильтрованную воду, другую, боже упаси, в рот не брали, чтобы не подхватить какую-нибудь заразу. Чего-чего, а этого добра здесь хватает: амебная дизентерия, малярия, брюшной тиф... Целый букет!
Да еще положено раз в полгода обязательно делать прививку против сонной болезни, что разносит муха цеце. Особенно «богаты» мухой участки по реке Акобо. В низовьях рек здесь вообще нет скотоводства из-за этого проклятия Африки. Муха цеце — переносчик одноклеточного паразита трипаносомы от больного домашнего скота, заражает людей сонной болезнью. В тридцати семи африканских государствах болезнь уносит ежегодно тысяч двадцать жизней.
С ней боролись давно и по-всякому. В начале века тысячами отстреливали больных животных. Вредная муха не унималась. Стали травить инсектицидами, а в последние годы применяют специально сконструированные ловушки и метод стерилизации насекомых. Муху-злодейку потеснили в ее владениях. Пока, увы, недостаточно.
Но к любым напастям привыкаешь. И экспедиционники в вертолете хохотали — настал час побасенок о жизни в саванне...
— Значит, иду я мимо кустов. Тут он и выскочил...
— Может, она? Как ты разглядеть-то успел...
— Он это был. Большеголовый, с гривой.
— А потом что?
— Ну, стоит он за кустом и смотрит. Я тоже стою смотрю. Бригада близко, метров двадцать. Но если побежать... Он как за мышкой кинется.
— Зря боялся. Были случаи, когда лев хватал человека, и тот сразу впадал в шоковое состояние, даже страха не чувствовал. Тем временем и мы бы к кустам подошли...
— Не знаю, не знаю. Эфиопы меня тоже обучали: мол, главное — стой спокойно и смотри зверю прямо в глаза. Но ведь перед тобой лев, а не кошка. Попробуй соблюсти правила вежливого обхождения. Кажется, я первый не выдержал и тихонько попятился. Царь зверей презрительно повернулся и пошел прочь, виляя задом...
Действительно, львы в саванне сыты — добычи много. Наши специалисты не слышали здесь рассказов о нападениях на людей. Вот лесники говорили — бывают львы-людоеды...
Вертолет пролетал над большим стадом слонов. Оглушенные грохотом мотора, они сгрудились в боевой порядок. Слоны выставили бивни и яростно вздымали хоботы, заняв круговую оборону. Бедные великаны терялись, сталкиваясь с современной техникой.
Вот и у топографов вышел с ними «пограничный конфликт».
— Сорвали слоны нам вчера работу,— говорит один молодой топограф.— Мы всегда вперед разведку высылаем — ведь слоны далеко и хорошо слышат. А тут, видно, зазевались. Слышим, не так уж и далеко слон зафырчал. Побежали эфиопы. Ну, мы за ними кинулись, от слонов к реке Алверо. Подбежали — и тут из травы этакая глыба лезет! Слон! Хлопает гневно ушами, трубит, негодует. Нас чуть в воду не сдуло. Но слон поступил благородно: отогнал прочь людей, но преследовать не стал...
После этого случая Гнатенко приказал, чтобы вертолет делал разведочный облет и отгонял подальше слонов от бригады перед началом работы. Поражало, сколь легко эти гиганты преодолевают огромные расстояния в саванне, быстро могут подняться в гору или пересечь болото и исчезнуть в лесу, не хрустнув ни единой веточкой, как бесшумное серое облако.
У одного из первых русских путешественников по Эфиопии, А. К. Булатовича, дошедшего в конце XIX века до реки Баро, есть точное описание охоты на слонов, похожей на бойню:
«Их было голов сто, большие и маленькие, и вся эта красная от глины ручья масса, хлопая ушами и трясясь всем телом, высоко подняв хоботы, в панике бежала... Нигде им не было спасения. У кого было ружье — стреляли, остальные метали копья, глубоко вонзавшиеся в тело, которые слон хоботом вынимал из ран и со злобой бросал на кого-нибудь...
Кругом с треском пылала трава, в лесу шла нескончаемая стрельба и раздавались крики ужаса или победы, а весь этот гам покрывал рев и визг обезумевших от страха слонов, бросавшихся то на одного, то на другого...
В этот день был убит 41 слон».
Только в один день. А ведь слоновая кость с давних пор вывозилась из Эфиопии в другие страны. Например, в 1910 году через Джибути было отправлено 64 тонны слоновой кости.