Страница 10 из 35
Сообщение, выхваченное из моря повседневной информации, не произвело особой сенсации. Небольшая реставрация — и статуи снова окажутся на своих местах, и никто, глядя на них, не подумает, будто они не понравились какому-то Жану Клоду Сонье, тридцати лет, угодившему прямо из полицейского участка в сумасшедший дом.
Однако знаменитая «Джоконда» Леонардо да Винчи не случайно отделена от посетителей пуленепробиваемым стеклом. В декабре 1956 года очередной безумец набросился на полотно с ножом. Мона Лиза отделалась тогда легким испугом и не потеряла легендарной улыбки. В феврале 1979 года варвар, оставшийся неизвестным, поцарапал несколько луврских картин. Совершил святотатство и скрылся в разношерстной толпе, которая ежедневно растекается по величественным коридорам бывшего королевского дворца, а ныне самого крупного — наряду с ленинградским Эрмитажем — музея мира. Даже современные электронные средства не гарантируют стопроцентную сохранность.
— Нет, нет и нет! Я не могу ни вам, ни кому-либо другому рассказать, как у нас обеспечивается безопасность коллекции Лувра.— Жак Мюландер, тогда директор музея, был категоричен.— Поймите меня правильно! Ведь если опубликовать, как мы охраняем Венеру Милосскую,— значит, потенциальные грабители получат колоссальное подспорье.
Немалые заботы директора иллюстрирует хотя бы факт распределения обязанностей среди 650 сотрудников музея: больше трехсот из них — охранники, сто человек ведут научную работу, сто двадцать занимаются реставрацией... Около двухсот залов дворца, разделенных на семь отделов, хранят античные древности, скульптуры, живопись, графику и мебель, драгоценности и посуду.
Музейная история Лувра ведет отсчет с 27 июля 1793 года, когда якобинцы решили устроить здесь «Центральный музеум искусств». Правда, и до революции, при Бурбонах, отдельные работы из королевского собрания демонстрировались публике.
В годы революции и наполеоновских войн коллекция Лувра быстро разрослась за счет реквизиций у аристократов и конфискаций в ходе военных кампаний за границей. На протяжении XIX столетия государство пополняло запасники музея.
К концу прошлого столетия собрание Лувра сложилось в своем нынешнем виде. Но музей — это не только сама экспозиция. Это обслуживание миллионов посетителей, организация работы, реставрация, исследования, новые приобретения. Не случайно Лувр поддерживает тесные связи с советскими музеями, особенно с Эрмитажем.
— Наши музеи можно назвать братьями,—говорил Жак Мюландер.— Они сравнимы по своей истории, размерам, богатству и представительности коллекций, по числу посетителей и известности. Собрания Лувра и Эрмитажа взаимно дополняют друг друга...
Покинем Жака Мюландера и спустимся на два этажа ниже.
— Что вы считаете главным в вашей работе? В чем ее смысл?
За окном жаркий майский день.
Вдоль набережной Сены несется поток автомобилей, а в кабинете директора Управления национальных музеев Франции прохладно и уютно. Кипы книг и бумаг, огромное зеркало (как-никак королевский дворец), удобный рабочий стол. За ним — Юбер Ланде, худой, улыбчивый человек, возглавляющий все французские государственные музеи.
— Самое важное — обеспечить сохранность национального достояния,— отвечает он.— Это первое дело, первая забота. Сохранить и спасти для будущих поколений. Второе — показать это достояние публике. Не просто показать, а отобрать самое интересное и дать подробные разъяснения. По возможности, надо стремиться к тому, чтобы музеи не были заведениями для элиты, а притягивали к себе массы.
— Добиться золотой середины здесь, мне кажется, трудно...
— Конечно. Можно все произведения искусства запрятать в сейф, одеть в броню и успокоиться. Естественные факторы — свет, влажность — не будут портить шедевры, и ворам не добраться. Может, таким путем вы и спасете произведения искусства. Но бронированный музей мертв и неинтересен. Это абсурд. Ведь оттого, что Мона Лиза упрятана за бронированное стекло , страдают сами посетители...
«Джоконда», которую решили украсть
«Джоконда» — жемчужина коллекции Лувра. Через лабиринты залов, коридоров и переходов именно к ней выводят специальные указатели. Эта картина в определенном смысле может считаться одной из родоначальниц луврского собрания. Сам великий Леонардо подарил Мону Лизу Франции в знак благодарности за оказанное ему гостеприимство.
Теперь представим себе: в понедельник 21 августа 1911 года, между 7 и 8 часами утра, «Джоконда» исчезла. На заброшенной лестнице была найдена пустая рама...
Первым за пропажу «Джоконды» поплатился тогдашний директор Лувра Омоль. В день похищения он спокойно отдыхал в горах, но был немедленно отозван из отпуска. Затем его сняли с должности.
Второй человек, который фигурировал при расследовании дерзкого преступления, носил фамилию Жери-Пьере. Этот «любитель редкостей» имел обыкновение таскать из Лувра всякую мелочь.
Однажды луврский воришка заявился к Аполлинеру, секретарем которого считался, неся под пиджаком симпатичную статуэтку. Поэт выгнал Жери-Пьере и вдогонку дал ему такой совет: вернуть похищенное в Лувр через газету «Пари-журналь», не сообщая своего подлинного имени. В этом издании, кстати, сам Аполлинер и сотрудничал.
С жадностью набросились газетчики на сообщение о похищении «Джоконды»! В первых рядах был и «Пари-журналь». А тут еще непонятная история с возвращением бюста, похищенного Жери-Пьере, да похвальба воришки, вздумавшего болтать повсюду, будто именно он украл и «Джоконду»... Короче, полиция быстро вышла на след хвастуна, но, упустив самого Жери-Пьере, занялась его связями...
Портрет женщины с загадочной улыбкой через два года и четыре месяца после исчезновения обнаружился в недорогом гостиничном номере во Флоренции. Главный персонаж этой невероятной истории скромно записал себя в книгу жильцов гостиницы «Альберго де Триполи» так: Леонардо, художник из Парижа.
На самом деле «художника Леонардо» звали Винченцо Перуджа. Он был уроженцем североитальянского города Комо. К краскам и кистям Винченцо действительно имел отношение — был маляром. В 1911 году вместе с бригадой строителей он ремонтировал некоторые залы Лувра. Перуджа был возмущен тем, что там выставлено множество картин итальянских мастеров, вывезенных французами с его родины. Маляр тщательно изучил музей и, выждав удобный момент, унес Мону Лизу. Так она оказалась на стене его мансарды в X округе Парижа. Два года великая картина разделяла скромную жизнь маляра-иммигранта.
Похитителя подвел опять-таки патриотизм. Он послал по почте флорентийскому антиквару Джери предложение... купить «Джоконду» при непременном условии, что она останется в Италии. Торговец собрался было выкинуть странное письмо, но на всякий случай сообщил в полицию, а уж там разработали соответствующую операцию. Винченцо прибыл во Флоренцию с «товаром» и попался. Самая знаменитая картина в мире лежала под фальшивым дном белого деревянного чемодана. Грабитель отделался легким приговором — годом тюрьмы (утверждают, что у него оказался потрясающий адвокат), а Мона Лиза вернулась в Лувр. Это произошло 4 января 1914 года.
Однажды в 1190 году
Вернемся к раскопкам.
Двор Наполеона — не единственная часть дворца, где работали археологи.
— Мы нашли весь фундамент замка XII века,— рассказывает археолог Мишель Флери, руководящий раскопками в небольшом внутреннем дворике, носящем название Квадратного.— Его велел построить король Филипп II Август для обороны Парижа. В те времена в случае опасности Сену перегораживали цепями. С одной стороны они крепились к замку, а с другой — к башне Нель, которая располагалась как раз напротив, на левом берегу реки.
Именно эта крепость стала основой будущего Лувра — королевского дворца. Тогда это место было далеким пригородом Парижа. Откуда взялось название Лувр (Louvre), точно не установлено. Самая расхожая версия состоит в том, что оно родственно слову «волк» — «loup», «лу». Директор музея Жак Мюландер говорил мне, что здесь разводили специальных собак для охоты на волков — «луврье». Другие исследователи привлекают для сравнения древнесаксонское слово — «lower», означавшее «крепость», «цитадель». Есть схожее среднеголландское слово «love» — галерея. Наконец, в изданной лет сто назад «Истории Парижа» я нашел еще один след: к северу от парижского пригорода Сен-Дени находилась деревня Лувр (Louvres), упоминание о которой обнаружено в текстах XII века...