Страница 72 из 84
Глашатаем, провозвестником света нового дня ясно сознавал себя Шевченко в эти годы острой революционной обстановки в России.
Образ идущего после темной ночи лучезарного дня, после мрака самодержавного, крепостнического гнета — яркой революционной вспышки и социального обновления становится излюбленным образом в гражданской, политической лирике Шевченко 1859–1861 годов.
С твердой верой в победу революции поэт восклицает:
Как бы проникая взором сквозь туманную пелену времени, поэт обращается к борцам за торжество истины и справедливости:
Он предсказывал гибель царизма, подобно тому как погибали рано или поздно все деспотические монархи: хищника-царя
Когда появился новый деспот, так же притеснявший народ,
Пройдут «дни беззакония и зла». Поэт уверенно предрекает царям и вельможам неминуемый исход:
Тогда-то перед трудовым народом откроется широчайшее юле деятельности. Вот почему с таким горячим чувством обращается поэт к этому грядущему дню всенародного творческого расцвета:
Романтическая взволнованность раннего эпоса поэта, разрушительная аналитическая сила социальных раздумий эпохи «Трех лет», задушевный лиризм, проникновенность образов «невольничьей поэзии» — все соединилось в лирике и поэмах Шевченко 1859–1861 годов в период наивысшего расцвета его поэтической мощи.
В этих стихах часто можно проследить прямое развитие традиций мужественной гражданской лирики Рылеева, Пушкина, можно услышать интонации, напоминающие и едкие сарказмы Лермонтова, и гневные призывы Барбье, и иронические реплики Беранже; однако же творчество Шевченко составляет совершенно самостоятельную и совершенно новую страницу в истории мировой литературы.
Богатство красок и интонаций, то страстно бичующих, то чарующе мягких, то вдохновенно пророческих, дает поэту возможность раскрыть большой и сложный мир человеческой души и социальной действительности в их неразрывном единстве.
Это, собственно, прежде всего изъявление своего отношения к жизненным категориям, своего понимания этой действительности.
Вот поэт начинает свои размышления взволнованным обращением к народу:
Потом внезапно меняет тон, чтобы изобразить простой, реалистический городской пейзаж:
Этот почти графически точный рисунок, напоминающий излюбленную шевченковскую гравюру — офорт, внезапно сменяется остросоциальной бытовой картинкой: воспитанниц какого-то приюта ведут на похороны скончавшейся царицы Александры Федоровны:
Однако об этом нельзя говорить спокойно, и тон снова резко меняется — на гневный, уничтожающе-обличительный:
Таким образом, подготовлен вывод, возвращающий читателя к первым строкам стихотворения: неизбежно должен наступить день кары для всех «царей» и «царят» на земле, и только тогда взойдет солнце правды для всего народа, иначе неминуема катастрофа.
В то же время поэт создает овеянные неподдельным ароматом народной поэзии лирические песни и в духе родного украинского фольклора («Течет вода от явора…», «Ой, на горе яр-хмель цветет…»), и в подражание древнерусской литературе (перепевы «Слова о полку Игореве»), и на мотивы, взятые из поэзии других народов: польского, сербского.
Но и эти лирические песни Шевченко проникнуты гражданским чувством. Он и в небольшом наброске ставит все тот же постоянно мучащий его вопрос: на кого работает, кому отдает свой труд народ?