Страница 16 из 52
— Павлик, мы с вами ведем себя неприлично. Вы не находите? — кокетливо спросила Вероника Антоновна. — По-моему, пора и нам отдыхать.
Она взяла мыло и полотенце и пошла по коридору. Павлик остался стоять у окна, прислушиваясь, как сзади, в конце коридора, хлопнула дверь, щелкнул замок. На какое-то время в вагоне стало совсем тихо.
И вдруг ему почудился какой-то шум. Павлик мгновенно обернулся и успел заметить мелькнувшее за тяжелой дверью на площадке белое полотенце.
«А, чёрт! Опоздал!» — едва успел подумать он, бросаясь на помощь.
Наружная дверь в тамбуре была открыта настежь. Широкоплечий мужчина, зажав левой рукой рот Веронике Антоновне, правой старался оторвать ее пальцы от дверной ручки. Не раздумывая, Павлик ребром ладони сильно ударил бандита по правой руке. Перебитая рука безжизненно повисла. Бандит выпустил Калинович и в тот же момент нанес Павлу резкий удар ногой в пах. От боли Звягин согнулся. В руке диверсанта блеснул нож. Вероника Антоновна завизжала и толкнула бандита в открытую дверь. Сделав отчаянное усилие ухватиться здоровой рукой за косяк, бандит рухнул в темноту на полном ходу.
— Что вы наделали! — крикнул Звягин. — Его надо было живым брать! — И он рванул на себя рукоятку тормоза.
Вагон резко качнуло. В тамбур выбежал проводник.
— Что случилось?
— Пьяный вывалился на ходу поезда, — торопливо ответил младший лейтенант.
К месту происшествия спешили люди. Павлик выскочил из вагона, помог выйти Веронике Антоновне и крепко взял ее под руку.
— От меня ни на шаг.
Бандит был мертв. Выпав на большой скорости из вагона, он ударился головой о соседний рельс.
Тишина в поезде наступила только поздней ночью. Пассажиры каждый на свой лад объясняли события. Единственные же два человека, которые могли бы восстановить истину, не имели ни малейшего желания делать это.
После всего пережитого Вероника Антоновна мирно засыпала в своем купе. Ощущение полного спокойствия охватило ее. Она находилась под надежной охраной. Ее берегут.
«Капитан Долотов считает, что в убийстве Дубовой принимал участие человек, хорошо знакомый с ней. Не был ли «пан Ян» этим знакомым?»
Полковник, ознакомившись с донесением майора, рекомендовал Сергею Петровичу побыстрее опросить свидетелей по делу Замбровского, а также выяснить, не мог ли какой-нибудь «Ян» встречаться с Дубовой по долгу службы.
Опрос милиционера, который стрелял в Замбровского, новых данных не прибавил. После встречи со свидетелями майор отправился в областную прокуратуру.
Кабинет прокурора был похож как две капли воды на все другие кабинеты. Сергей Петрович протянул прокурору свои документы. Тот, взглянув мельком на погоны и более внимательно изучив красную, с вытисненным гербом книжечку, представился майору.
— Пронин. Мне уже звонили о вас. Вы по поводу убийства Дубовой?
— Да. Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали о Дубовой поподробнее. Особенно о ее работе за последнее время.
— В ее лице мы потеряли талантливого следователя, чуткого человека, который помогал другим жить полнее, красивее, богаче. Вот хотя бы последнее следствие в колхозе имени Кирова. Казалось бы, пустяки: люди бегают за спичками, солью и прочей мелочью в соседнее село, минуя свою кооперацию. А Нина Владимировна увидела в этом нечто большее и вскрыла целую банду расхитителей.
— А с кем Дубовая выезжала на следствие?
— С двумя нашими сотрудниками — следователем Валуевым и моим помощником Данилиным.
— А можно с ними поговорить?
— Оба они сейчас в районе, но можно вызвать.
— Вызовите. Чем еще занималась Дубовая в последнее время?
— В последнее время? Она работала над кандидатской диссертацией. Называется она «Советское право в борьбе против врагов народа». Работа отличается актуальностью поднятых вопросов и оригинальностью их разрешения. Обычно диссертации на юридические темы излагаются сухо. Читать их тяжело даже специалисту. А неплохо было бы, если бы с некоторыми работами знакомилась широкая общественность. Нина Владимировна очень много сделала для популяризации своей работы. Не снизив научного значения диссертации, Дубовая сумела изложить ее так, что работа стала звучать как острое публицистическое произведение. Читаешь — и невольно поддаешься гневному настроению автора.
— А где эта работа? Нельзя ли прочесть ее? — поинтересовался Сергей Петрович.
— Можно, — оживился прокурор. — Она, наверно, у Нины Владимировны дома. Сейчас вызову посыльную.
— Не трудитесь. Я остановился на квартире Дубовой, и если эта работа там, то вечерком на досуге прочитаю ее, — заверил майор Пронина. — А что вы вообще думаете об убийстве Дубовой?
— По-моему, она стала жертвой мести бандитов. Следствие, которое она провела в колхозе имени Кирова, разоблачило злостные махинации шайки воров и спекулянтов. Я подозреваю, что убийство — дело рук их сообщников, оставшихся на свободе.
Прокурор подсказал майору новую версию, объясняющую убийство Дубовой. Поэтому Сергей Петрович решил подробнее ознакомиться с материалами следствия.
Вчитываясь в протоколы допросов, в фальшивые накладные, сверяя изъятые счета, он все более убеждался, что убийцами могли быть соучастники проходимцев, разоблаченных Ниной Владимировной в селе Грабово. Такого же мнения был и помощник прокурора Данилин, возвратившийся из командировки по вызову Пронина.
У Наливайки накопилось много вопросов, которые можно было разрешить только общими усилиями, и он решил съездить на консультацию к полковнику.
По семейным обстоятельствам
Праздничный вечер принес Зиночке не изведанное ранее счастье. Ее жизнь наполнилась новым содержанием. Девушке казалось, что не три дня, а всю жизнь она хлопочет о Виталии, стараясь предугадать его желания раньше, чем они могут появиться, на лету ловить его капризы, заботиться о его спокойствии…
Но вот Виталий Андреевич подписал приказ об ее увольнении. И все «счастье» полетело кувырком. Это показалось ей настолько нелепым, что она еще два дня продолжала ходить на работу. Так же аккуратно проверяла уборку приемной и кабинета, подготовляла дела для доклада, а потом садилась на окно поджидать серую машину. Но вечно так продолжаться не могло. Она знала это, ждала и боялась. Боялась, что кто-то придет, заберет у нее ключи, сядет на ее место. Этот новый человек не знает ни привычек Виталия, ни его характера. Не подаст вовремя корреспонденцию, не вызовет из гаража машину, не напомнит о том, что «на 19.20 вызывали в обком».
Наконец этот страшный день пришел. Перед обеденным перерывом Виталий Андреевич вызвал ее в кабинет.
— Зиночка, для тебя нашлось хорошее место. Будешь работать машинисткой в комиссионном магазине. Работа не тяжелая, и ставка больше, чем здесь.
Но Зиночку ничто не могло утешить. Зеленые глаза ее заморгали. Кончик носа подозрительно задергался.
— Зиночка, все свободное время мы будем проводить вместе.
— Хорошо, Виталий Андреевич.
Зиночка заплакала.
— О чем ты? — обнял он ее за плечи.
— А как же я туда пойду? Может быть, там… не нужна машинистка?
— Нужна. Пойдешь и спросишь директора. Хочешь, я тебя сейчас провожу.
Виталий Андреевич подвез Зиночку на машине к самым дверям магазина и подбодрил:
— Иди, иди, а я подожду тебя.
Магазин поразил Зиночку роскошью. Прямо перед дверью за прилавком женщина приглаживала пушистый мех чернобурки, расхваливая его какой-то полной даме. На полках лежали рыжие, серебристые шкурки мехов, неизвестных Зиночке. В соседнем отделе прилавок был уставлен статуэтками, охотничьими ружьями, приемниками, посудой. С потолка свешивались люстры. На специальных шестах висели великолепные ковры.
Зиночка робко подошла к одной из продавщиц.
— Скажите, где я могу видеть директора магазина?
Та с любопытством взглянула на посетительницу.
— Вы что-нибудь принесли для продажи?
— Нет… Я устраиваться на работу пришла… Машинистка…