Историки и Фэнтазерка

В светлую приемную входила на полусогнутых. Колени тряслись нещадно, но… я, уже находясь там, вдруг поняла, что… мне все равно. Честно. Душевная пустота избавила меня даже от страха. Наверное, это полезное приобретение и… я даже смогу с ним жить. Лишившись эмоций, я смогу по камушку собрать и построить свою жизнь заново. Если то, что соберется можно будет назвать жизнью.

В приемной меня не задержали – Линочка сразу провела меня в кабинет.

Наплевав на субординацию – все равно увольняют - так что косяком больше, косяком меньше – уселась в эрго-кресло для посетителей напротив проректорского стола. На мой демарш отреагировали лишь поднятой правой бровью и изучающим прищуром глаз.

Молчим. Я потому что все равно, а он… не знаю почему. Наверное, рассматривает такое вот никчемное создание как я и думает с чем меня съесть. Ну и ладно.

- Вы догадываетесь, почему я Вас вызвал? – отвечать не хотелось, потому просто пожала плечами и  посмотрела прямо ему в глаза.

Видимо то, что он увидел в них, ему не очень понравилось. Мне тоже уже третий день не нравятся те два пустых светло-карих омута, что больше не дарят ни счастья, ни радости, ни смеха моим собеседникам. Чем дольше он смотрел, тем больше хмурился, а мне становилось все холоднее и безразличнее. Жить не хотелось… совсем… Последнее, что я помню – темнота, что постепенно накрывает сознание, даря, наконец, покой и свободу.

-… полная привязка, - будто сквозь вату в сознание начали пробиваться отдельные слова, вырывая меня из столь желанной темноты. Не хочу, - Ты чем думал, когда умчался, не проверив наличие и уровень связи? Ты понимаешь, что мне пришлось сделать?

Мужской разъяренный голос ужасно мешал и мне все время хотелось отмахнуться от него, как от надоедливого насекомого. Рука слушалась плохо, но я все же попыталась прогнать рукой раздражающий голос.

Тишина наступила мгновенно, а рука попала в плен. Удивительное тепло, согревающее душу, полилось от мужской шершавой ладони, что сжала мою неразумную конечность.

- Я испугался… - от звука второго голоса внутри все взорвалось, тело выгнулось дугой и из горла вырвалось такое рычание, что часть меня даже испугалась.

- Тиш, девочка моя, тише, - по волосам заскользила рука, успокаивая, - все позади, маленькая.

Удивительный отдаленно знакомый мужской голос дарил такое неожиданно огромное чувство радости, что я даже захлебнулась им.

Глаза распахнулись сами собой и уставились прямо на… проректора. Неожиданное легкое движение на периферии заставляет повернуть голову. Рядом с большой кроватью, на которой я себя обнаружила, в незнакомой комнате стоял недавний знакомец по библиотечной драке и… ну, это уже не важно.

Еще минуту я лежала, ничего не понимая, а потом… Потом меня накрыло осознание ситуации. Резкий всплеск по нервам заставил сесть. От этого меня опять повело куда-то вправо. Да что это со мной?!

- Ну, что ж ты так! – сильные руки поддержали и прижали к груди… проректора. Да что ж такое-то!

Шок! Вот единственное слово, которое могло полностью отобразить мое душевное состояние. Шок был от всего. И от действий непосредственного начальства и от реакции собственного тела на эти самые действия. Мне просто мурлыкать хотелось и еще больше закутаться в тепло мужского тела окружившего меня со всех сторон невидимым покрывалом.

- Мне кто-нибудь объяснит, что здесь вообще происходит? – ну и голосок у меня – то еще карканье.

- Объясним, милая, конечно, объясним, - еле удержала собственное «мурр».

Если я и дальше буду так реагировать на голос проректора – придется переводиться… если меня раньше отсюда не погонят...

И мне рассказали, да. Правда первый час после этого рассказа проректору пришлось меня крепко держать, чтобы я не сбежала. Сначала, чтобы убить одного идиота… потом, чтобы не сбежать от собственных перспектив, замаячивших на горизонте.

А еще захотелось прибить свою Пра за то, что она не поведала мне некоторых особенностей данавов.

Ситуация сложилась следующая. Наша совместная ночь, проведенная с Тохесом Донател-ас, вызвала первичную привязку. Оказалось, по законам данавов мы с этим идиотом провели ритуал помолвки – издревле по традиции данавов мужчина, претендующий на понравившуюся женщину, сначала должен провести с ней бой, чтобы определить, кто будет главенствовать в семье или же будет ли там равноправие между супругами. После боя же следовала совместно проведенная ночь, которая должна была углубить чувства и убрать весь негатив от прошедшего боя.

Чем сильнее эмоции, выплеснутые в проведении всего ритуала, тем более глубже становится привязка. Мне же по накалу эмоций «посчастливилось» схлопотать полную привязку, вызывающую первоначально, до заключения союза и установлении семейной печати, почти что зависимость от будущего супруга. И если вовремя этот союз не заключить – то получивший такую привязку гибнет.

Мой же не состоявшийся «муж» поутру и думать не думал, что все настолько запущенно, а еще испугался, получить по шапке от дяди (ага, проректор у нас оказался в родственниках) и… сбежал на очередную практику.

Когда я явилась к проректору, то практически была уже одной ногой в могиле.  Спасибо профессору Дррракс, заподозрившей недоброе и забившей тревогу. И ночному главе академии получившему сообщение и решившему проверить, в чем дело, помня что племянничек недавно как-то подозрительно и безоговорочно ускакал подальше от альма-матер, ничего не объясняя. А еще мне крупно повезло, что в роду проректора Денатела, как и в семье его племянничка , данавы оставили свой след.

И быть бы мне уже глубоко мертвой, если бы не… Вызвать племянника для заключения союза Териус Донател уже не успевал. Потому провел единственный ритуал, имевший возможность сохранить мою жизнь – перенаправил привязку на себя и… заключил союз. Вот так, без меня, меня женили… Лучше бы я умерла. Так стыдно мне в жизни не было.

Оказаться в ситуации, когда начальник узнал о моей связи с собственным родственником и оказаться замужем за ним же… за тем, что вообще этого не хотел… могла только я. И я даже не знала, что огорчало меня больше – первое или второе..

Пытаясь скрыть свои горящие щеки, шею и уши, накрылась легким одеялом с головой и отвернулась от собеседников. Бывший возлюбленный не вызывал больше ничего кроме раздражения, а нынешний муж… лучше об этом не думать.

Уже так под одеялом я узнала, что племянника все же вызвали и отчехвостили. Что я двое суток провалялась в беспамятстве  и никто не знал, выживу я или нет, потому что тогда счет уже пошел на минуты… А еще я поняла, что все – моя надежда на счастливую жизнь скончалась окончательно и бесповоротно. Быть привязанной к тому, что тебя не любит – смерти подобно. Лучше бы я… в общем, об этом я уже говорила.

***

- Мама, что такое счастье? – шестнадцатилетнее мое четвертое чудо сидело рядом и переживало свое извечное, первое, переживательное и несчастное.

- Счастье, это я и папа…

Да, именно так и есть. Все мои страхи и переживания уже в далеком прошлом. Там же и сомнения в чувствах собственного мужа. Я оказалась неправа. Териус – самое лучшее из того, что тогда произошло в моей жизни. Не скажу, что все в начале нашей совместной жизни было сладко и гладко, но… Мой муж оказался достаточно сильным, чтобы побороть все мои страхи и доказать, что все хорошее в моей жизни только начиналось.

А еще, мне подарили самый дорогой подарок в жизни – наших детей, нашу любовь и наше счастье.

Правда, Териус до сих пор неоднозначно реагирует на появления в нашем доме собственного племянника - ревнует... Глупый. Я его ни на кого не променяю.