Страница 12 из 18
— Не совсем так, — ответил Чалмерс.
— Ну и не впадайте в отчаяние. Я уверена, что вы найдете ее. Мы все время встречаем старых друзей из Трои, а поэтому не вижу причины, почему бы вам также не встретить и свою жену.
Пару часов они провели, возвращая вкус вину, в которое проникла морская вода, сделавшая его соленым и кислым, а когда эта работа подошла к концу, настроение Чалмерса улучшилось и он снова повеселел.
— Хорошо выглядите, док, — сказал Ши.
— Мне думается, Гармония права. В этих эпических повествованиях всегда полно совпадений, и люди постоянно встречают друг друга в совершенно неожиданных местах после длительной разлуки. Мы можем попросту оказаться под воздействием странной логики построения античных преданий.
Раздался трубный звук горна, тогда они встали и направились посмотреть, что вернувшиеся с промысла охотники принесли на обед. Ахат тащил трех убитых оленей, а Эней — четырех: по одному животному на каждый корабль. Они бросили добычу на песок, чтобы рабы освежевали туши, сняли с них шкуры и приготовили еду. Затем они направились к кораблю, нагруженному вином.
— Выше голову, док, — сказал Ши. — К нам приближается босс.
— Друзья мои, — приветствовал их Эней, — во время охоты с нами произошло довольно странное приключение. — Эней не выглядел запыхавшимся, хотя только что притащил на себе полтонны оленьего мяса.
— Странные приключения — это удел многих героев, — подметил Чалмерс.
— Это так, — согласился Эней. — Во время охоты мы встретились с моей матерью.
— С богиней Венерой? — спросил пораженный Чалмерс.
— Именно. Она явилась нам в облике охотницы, с луком и в высоких ботинках на шнурках. Она поведала нам о том, что эта земля принадлежит новому городу, называемому Карфагеном. Правит им дочь царя Тира, которую зовут Дидона.
— Дидона, — презрительно засопел Ахат. — Что это за имя такое? Дидона? Оно напоминает те самые дешевые штучки, которые навязывают нам эти гнусные финикийские купцы!
— Ахат, успокойся, — попросил его Эней.
— Извините, мой господин.
— И все-таки, друг Чалмерс, я хочу увидеть этот город, а возможно, взглянуть и на царицу, но мне бы хотелось оставаться при этом невидимым, у тебя есть заклинание, чтобы сделать это?
— Хмммммммм, — в раздумии промычал Чалмерс. — Я никогда не пытался создавать невидимость в этом мире. Ведь, как бы это сказать, техника этого магического явления пришла с Востока. Тем не менее, если вы позволите мне в течение некоторого времени поразмышлять над данной проблемой, я уверен, что смогу каким-то образом посодействовать вам!
— Отлично. Устроим пиршество, поедим оленины, а затем я призову вас вновь. — Он повернулся и пошел взглянуть на алтарь, сложенный его рабами. Как только Эней ушел, Ахат злобно уставил на них свои глаза-бусинки.
— Ну, и где же козлы?
— Да вот же они, дорогой, — раздался сладко-бодрый голос Гармонии. — Группа людей из местных деревень приходила на берег, чтобы поторговать с прибывшими на кораблях. — Из специально сооруженного рынка появилась Гармония, ведя двух козлов: одного белого, другого черного. — Смотри, какая великолепная парочка прекрасных козлов, готовых к употреблению, словно вызревший сыр. — Она подала мужу концы веревок, на которых привела животных. — Теперь, любовь моя, беги и вручи их нашему господину Энею. Он наверняка уже приготовил свой нож.
— Ну ладно, — сухо сказал Ахат. — Что ж, если ты хочешь выполнять работу за этих неотесанных мужланов, пожалуйста, но потом не вздумай обращаться ко мне с жалобами на них. — Он гордой походкой пошел прочь, таща за собой двух упиравшихся козлов.
— А вы и вправду сможете сделать это, док? Обеспечить невидимость — ведь это весьма утонченная процедура.
— Полагаю, что смогу. Невидимость неоднократно случалась в греческой мифологии, такой возможностью, к примеру, обладал шлем Меркурия. Гармония, нет ли у вас случайно зеркала, расстаться с которым вам было бы не жаль? Подойдет и самое дешевое зеркало, но без него мне не обойтись.
— Конечно же есть. — Гармония открыла один из своих ящиков, вытряхнула его содержимое и стала тщательно осматривать. — Ага! — Она держала в руках плоский бронзовый диск с деревянной ручкой. — Это зеркало потускнело, но я могу отполировать его.
— Отлично! — воскликнул Чалмерс. — Я боюсь, что должен буду немного его попортить, но и после этого оно может быть восстановлено.
— Дорогой мой, не переживайте. Мой милый Ахат добудет мне по-настоящему хорошее зеркало, когда в следующий раз совершит набег на какую-либо деревню.
Послеполуденное время было посвящено поеданию жареного оленьего мяса, которое запивалось разбавленным вином. Затем все растянулись в блаженных позах, и наступила долгожданная сиеста[34]. Около трех часов пополудни, хотя вряд ли уже было три часа, Ши и Чалмерса разбудил сын Энея.
— Мой отец хочет знать, подготовили ли вы уже ваше заклинание, — спросил мальчик.
— Да, подготовил. Скажи своему отцу, Асканий, что мы сейчас придем к нему.
— Мой отец говорит, что меня надо теперь назвать Юлом, — объявил ребенок и побежал назад к отцу, который надевал на себя свой самый лучший панцирь.
— Почему Эней поменял имя своего сына? — спросил Ши.
— Замена имен случалась довольно часто в ознаменование каких-либо особо важных событий, таких, к примеру, как основание нового города. Но реальная причина здесь в том, что Вергилий создавал сочинение пропагандистского характера для своего покровителя Августа.
— Пропагандистского характера?
— Ну да. После гражданской войны всем хотелось стабильного, устойчивого правления. Август, урожденный Гай Оставий, ведет свое происхождение от приемного отца — Юлия Цезаря. Юлианское семейство ведет начало от своего предка Юла, сына Энея, а стало быть, и от богини Венеры. В Трое мальчика звали Асканием. В Италии он стал, а вернее сказать, станет Юлом. — Лицо Чалмерса озарилось внутренним светом, и на нем появилось выражение, какое можно наблюдать на лицах европейских просветителей прошлых веков. — Да, именно так все и получилось!
— Что именно? — спросил Ши.
— Помните, я сказал, что Эней на кого-то похож? Теперь я вспомнил на кого. Он просто копия скульптурных портретов Юлия Цезаря!
— О чем вы тут бормочете? — спросила Гармония.
— Да просто разговор двух чародеев, — успокоил ее Ши. — Пошли, док. Не надо испытывать терпение босса. — Они торопливо направились к тому месту, где стояли Эней с Ахатом.
— Мой господин, — обратился к Энею Чалмерс, — дайте мне день, от силы два, и моя магия сработает; я наверняка смогу придумать более действенное заклинание. И к тому же, мы с моим товарищем должны сопровождать вас, чтобы заклинание продолжало действовать.
— Я не ожидал от вас такой самоотверженности и такой преданности, — ответил растроганный Эней.
— Ну и педрида! — пробурчал Ахат.
— О чем это ты, Ахат?
— Я сказал: «Как прекрасно все складывается!», мой господин.
— Ну и отлично. Чалмерс, принимайся за свою магию.
Чалмерс обеими руками взял тонкий диск из бронзы, поверхность которого уже была отполирована до блеска.
— О, Гелиос[35], чьи лучи освещают мир лучами света несравненной красоты и величия, услышь сейчас мою мольбу. Как только согну я это отражающее свет зеркало, молю тебя, изогни лучи излучаемого тобой света так, чтобы они обходили нас четверых, проходили мимо нас и, таким образом, никогда не попадали бы в глаза тех, кто смотрит в нашу сторону.
Медленно, не торопясь он сжимал зеркало, пока оно не согнулось вдвое и не стало полукруглым. После этого он взял зеркало за ручку; оно еще некоторое время излучало какой-то мерцающий свет; потом его поверхность стала густо-матовой, неспособной ни отражать, ни поглощать свет.
— Готово, мой господин! — произнес Чалмерс.
— Что, ты уже закончил? — спросил Эней. — Я не чувствую разницы и абсолютно ясно вижу вас троих.
34
Сиеста — послеполуденный отдых в южных странах.
35
Гелиос — в греческой мифологии бог солнца.