Страница 48 из 108
Все распластались по стенам, держа наготове мечи. Флинт вновь схватил свой топор, лицо его светилось радостным предвкушением. Глядя в сторону зала, они заметили новую группу маленьких фигурок, бежавших прямо на них.
Овражные гномы смотрели в основном под ноги, и лишь в последний момент вожак поднял глаза и увидел незнакомцев. Карамон тотчас встал у них на пути, повелительно вскидывая руку:
— Остановитесь!
Однако гномы едва удостоили его взгляда и, обежав богатыря, проворно исчезли за углом. Повернувшись, Карамон с изумлением проводил их глазами.
— Остановитесь, — повторил он растерянно.
Один из гномов выглянул из-за угла, сердито посмотрел на Карамона и приложил толстый палец к губам:
— Тс-с-с!
И скрылся. Новый щелчок — и вновь отвратительный металлический скрежет.
— Ну и как по-вашему, что тут происходит? — вполголоса поинтересовался Танис.
— Неужели они все так выглядят? — Золотая Луна обводила спутников округлившимися глазами. — Такие грязные, оборванные… и все в синяках…
— И безмозглые к тому же, — ворчливо добавил Флинт.
…Маленький отряд осторожно свернул за угол, держа оружие наготове. На восток тянулся длинный узкий коридор, освещенный факелами, которые трещали и плевались смолой в сыром, затхлом воздухе. Капли влаги, осевшей на стены, искрились в отблесках света. По сторонам виднелись арки, за которыми царила непроглядная тьма.
— Гробницы, — прошептал Рейстлин.
Таниса била дрожь. С потолка капало. Металлический скрежет приближался, постепенно делаясь громче. Золотая Луна тронула полуэльфа за руку, указывая вперед: в дальнем конце коридора виднелась еще одна дверь, а за ней — проход, где так и кишели овражные гномы.
— Что они там делают? — спросил Карамон.
— Сейчас выясним, — сказал Танис и двинулся вперед, но маг остановил его, прошептав:
— Предоставь это мне.
— Мы пойдем с тобой, — заявил Стурм. — Прикроем тебя, если что.
— Ну да, разумеется, — хмыкнул Рейстлин. — Только с условием — не отвлекать меня!
Танис кивнул.
— Флинт, вы с Речным Ветром посторожите в этом конце коридора.
Флинт хотел было возмутиться, но передумал и вместе с варваром остался на месте.
— Держитесь сзади — и не наступайте на пятки, — распорядился Рейстлин. И тронулся вперед, шелестя одеяниями и негромко пристукивая Посохом Мага. Танис и Стурм двигались следом, прижимаясь к мокрым стенам. Из гробниц тянуло холодом. Мимоходом заглянув под одну из арок, Танис успел заметить силуэт саркофага, смутно поблескивавшего в неверном факельном свете. Саркофаг был украшен потускневшим золотом и замысловатой резьбой. Другая гробница оказалась взломана и ограблена: Танис рассмотрел череп, ухмылявшийся из темноты. Оставалось только гадать, не собирались ли мертвые отомстить за свой потревоженный сон… Танис усилием воли заставил себя вернуться к реальности, и без того достаточно мрачной.
Достигнув конца коридора, Рейстлин остановился. Овражные гномы с любопытством разглядывали его, не обращая внимания на Таниса со Стурмом. Не говоря ни слова, маг сунул руку в поясной кошель и вытащил несколько золотых монет. У овражных гномов так и заблестели глаза, двое или трое, стоявшие ближе других, подались вперед, желая разглядеть их поподробнее. Рейстлин поднял одну из монет для всеобщего обозрения. Потом подбросил ее в воздух, и… монетка исчезла!
Гномы ахнули. Картинно взмахнув рукой, Рейстлин показал им чудесно возвращенную денежку. Кто-то захлопал в ладоши. Овражные гномы подошли ближе, раскрыв от удивления рты.
Овражные гномы — или ахоры, как их еще называли, — были воистину жалким народцем. Они составляли низшую касту в иерархии гномских племен; они жили по всему Кринну, ютясь в нищете и грязи, заселяя места, покинутые всеми остальными живыми существами — даже животными. Как все гномы, они жили кланами; иногда несколько кланов селилось сообща, подчиняясь каждый своему вождю либо одному наиболее могущественному. В Кзак Цароте жило сразу три клана: Слопы, Блопы и Глопы, и вокруг Рейстлина стояли представители всех трех. Мужчины и женщины были одинаково уродливы и оборваны; женщины отличались разве что отсутствием бороденок да юбками по колено длиной.
Впрочем, несмотря на крайнюю нищету, овражные гномы не знали уныния.
Рейстлин между тем демонстрировал чудеса ловкости: монетка плясала по костяшкам его пальцев, исчезала и вновь появлялась. В очередной раз спрятав монетку, Рейстлин извлек ее из уха изумленного гнома, что вызвало неожиданную задержку в представлении: друзья ахора крепко ухватили его, заглядывая ему в ухо. Один даже сунул туда палец — не найдется ли там еще монет?.. Они оторвались от этого занятия только тогда, когда Рейстлин открыл другой кошель и вытащил небольшой свиток пергамента. Развернув его длинными тонкими пальцами, маг прочел нараспев:
— Сух тангус моилар, аст аколар калипар!
Завороженные гномы не сводили с него глаз. Умолк голос мага, и паукообразные буквы на пергаменте запылали. Вспыхнув, они исчезли, оставив лишь облачко зеленого дыма.
— И что дальше? — подозрительно спросил Стурм.
— Гномы заколдованы, — ответствовал Рейстлин. — Я наложил на них заклятие дружбы.
Овражные гномы были действительно покорены. Танис заметил, как интерес и любопытство сменились на их лицах открытым преклонением и любовью. Грязные ладошки тянулись погладить одеяния мага. Гномы не переставая трещали что-то на своем невразумительном наречии. Стурм посмотрел на Таниса с тревогой. Танис знал, о чем думал рыцарь: а ведь Рейстлин в любой миг может учинить то же самое и над нами…
Услышав топот бегущих ног, Танис оглянулся туда, где стоял на страже Речной Ветер. Варвар указал ему на овражных гномов, потом поднял руки с растопыренными пальцами. Стало быть, сюда поспешал еще десяток.
Вскоре действительно показалась новая стайка ахоров. Они промчались мимо Речного Ветра, даже не посмотрев на него, и остановились только при виде своих соплеменников, сгрудившихся вокруг Рейстлина.
— Что происходит? — спросил один, рассматривая мага. Заколдованные гномы между тем тянули Рейстлина за одежду, приглашая его куда-то с собой.
— Друг! Наш друг! — наперебой твердили они на примитивнейшем Общем.
— Да, — проговорил Рейстлин так тихо и ласково, что Танис даже растерялся. — Вы все — мои друзья, — продолжал маг. — А теперь скажите мне, друзья мои, куда ведет этот коридор? — И Рейстлин указал на восток.
Ответы посыпались немедля.
— Коридор ведет туда! — сказал один, указывая на восток. Другой ткнул пальцем в противоположном направлении:
— Нет, туда!
Разгорелся спор. Гномы пихали и отталкивали друг дружку, потом замелькали кулаки, и вот уже один лежал на полу, а другой пинал его, крича во все горло:
— Туда! Туда!
Стурм повернулся к Танису:
— Только этого нам не хватало! Еще немного, и все здешние дракониды сбегутся на шум! Не знаю уж, что там натворил колдун, но это надо прекратить!
Но прежде, чем Танис успел вмешаться, одна из гномских женщин взяла дело в свои руки. Ринувшись в самую гущу сражения, она ухватила сразу обоих драчунов, ловко стукнула их лбами и бросила на пол. Прочие сразу остыли, а храбрая малышка повернулась к Рейстлину. Нос у нее был короткий и толстый, растрепанные волосы торчали во все стороны. Одета она была в залатанное, обтрепанное платье, толстые башмаки и чулки, съехавшие к самым лодыжкам. Однако, судя по тому, с каким уважением смотрели на нее другие гномы, она была у них за старшую. Она таскала с собой большой, увесистый мешок, перекинутый через плечо. Мешок тащился по полу, заставляя ее время от времени спотыкаться. Если кто-то из гномов осмеливался прикоснуться к мешку, она оборачивалась и без разговоров лупила по чему ни попадя.
— Коридор веди большой хозяева, — заявила она, кивнув в сторону восточного конца.
— Спасибо, милая. — Рейстлин погладил ее по щеке. И тихо добавил: — Тан-таго, мусалах.
Маленькая женщина зачарованно слушала, глядя на него с обожанием.