Страница 33 из 108
Вручив Речному Ветру жезл. Золотая Луна оперлась рукой о шею пегаса и легко вскочила на его широкую спину. Ее бледно-золотые волосы казались белыми при луне, лицо с его безупречными чертами казалось изваянным из мрамора. Она воистину выглядела принцессой племени варваров!
Взяв жезл у Речного Ветра, она подняла его над головой — и запела. В глазах воина засветилось восхищение; он вскочил на спину крылатого коня позади нее. Обнял девушку, и с ее звонким голосом слился его низкий баритон.
Танис не знал языка, но в их песне торжествовала победа. От нее кровь быстрее бежала по жилам; полуэльф только жалел, что не может им подтянуть. К нему подбежал один из пегасов, и Танис устроился на его могучей спине, впереди крыльев.
Один за другим садились путешественники на чудесных коней, и песня Золотой Луны наполняла восторгом их души. Расправив широкие крылья, пегасы взлетали с земли, ища воздушные течения. Все выше и выше поднимались они, описывая круги, оставляя лес далеко внизу. Алая и серебряная луна заливали долину и облака над головами совокупным сиянием, окрашивая ночь глубоким багрянцем.
Последним, что видели путешественники, был силуэт Хозяйки Леса, подобный звезде, упавшей с небес и одиноко затерявшейся в густеющей тьме…
Потом их начало неодолимо клонить ко сну.
Тассельхоф дольше всех сражался с этим колдовским сном. Завороженный шумом ветра, бившего в лицо, околдованный видом рослых деревьев, только что возвышавшихся над ним в темноте, а теперь превратившихся в детские игрушки, Тас что было сил боролся с дремотой и продержался всех дольше. Голова Флинта уже давно покоилась на его спине, гном громко сопел. Золотая Луна спала, точно в колыбели, в объятиях Речного Ветра, опустившего голову ей на плечо: даже во сне он продолжал оберегать ее. Карамон, тот попросту лежал на шее коня и оглушительно храпел. Его брат дремал за широкой спиной близнеца. Стурм мирно спал; страдание больше не омрачало его лица. Даже бородатая физиономия Таниса была безмятежна — все тревоги, заботы и сознание ответственности на время оставили полуэльфа. Тас зевнул и тут же вскинулся, ущипнув себя:
— Нет…
— Отдохни, маленький кендер, — посоветовал ему пегас. — Смертные не созданы для полетов: этот сон послан вам для вашего же блага. Еще не хватало, чтобы вы испугались и упали вниз…
— Я не упаду, — возразил Тас и снова зевнул. Его голова склонялась все ниже. Теплая шея пегаса так и манила прильнуть щекой к мягкому душистому меху. — Я не испугаюсь, — пробормотал он сонно. — Я никогда ничего не боюсь…
И уснул.
Вздрогнув, полуэльф проснулся и обнаружил, что лежит на зеленом лугу, а над ним, глядя вдаль, на восток, стоит вожак крылатых коней. Танис приподнялся и сел.
— Где это мы? — спросил он. — Это не город… — Огляделся и добавил: — Погоди, но мы даже не пересекли горы!..
Пегас обернулся к нему.
— Мне очень жаль, — сказал он. — Мы не сможем доставить вас к горам Восточной Стены. Там, на востоке, затевается величайшее бедствие… Тьма висит в воздухе, тьма, какой я не видел на Кринне бессчетные… — Осекшись, он опустил голову и стал беспокойно рыть землю копытом. Потом сказал: — Я не осмелился лететь дальше…
— Где же мы? — растерянно повторил полуэльф. — И… где остальные пегасы?
— Я отослал их домой, а сам остался охранять ваш сон. Теперь вы просыпаетесь, и я вас покину. — Он сурово поглядел на Таниса. — Я не знаю, что пробудило к жизни великое зло, грозящее Кринну. Я хочу верить, что не ты со своими спутниками тому виной…
И он развернул громадные крылья.
— Да погоди же! — Танис вскочил на ноги. — Какое… — Но пегас взвился ввысь, сделал два круга и стремглав полетел к западу. — Какое зло?.. — угрюмо спросил Танис вслед удалявшемуся коню. Вздохнул и осмотрелся кругом.
Его друзья по-прежнему крепко спали, лежа в траве. Пытаясь сориентироваться, Танис обвел глазами горизонт. Уже светало; солнце готово было проглянуть на востоке. Танис стоял посреди широкой равнины. Нигде, сколько хватал взгляд, не было видно ни деревца — одни луга без конца и края.
Раздумывая про себя, какое такое «зло на востоке» имел в виду пегас, Танис уселся ждать восхода солнца и пробуждения спутников. Он не слишком беспокоился насчет того, где именно они находились: уж кто-кто, а Речной Ветер, должно быть, знал свою страну наизусть до последней травинки. Танис растянулся на земле и стал смотреть на восток, чувствуя, что странный колдовской сон освежил и укрепил его так, как того с ним не бывало уже много ночей…
И вдруг… Танис резко сел: блаженного ощущения как и не бывало, наоборот — точно невидимая рука стиснула его горло. Там, впереди, навстречу восходящему солнцу змеились толстые столбы жирного черного дыма!.. Вскочив, Танис подбежал к Речному Ветру и осторожно тронул его за плечо, пытаясь разбудить варвара и не потревожить при этом Золотую Луну.
— Тихо!.. — шепнул Танис, предупреждающе прижимая палец к губам и кивая на спящую девушку. Речной Ветер заморгал спросонья, но заметил мрачное выражение лица полуэльфа, и остатки сна тотчас слетели с него. Он бесшумно поднялся и, оглядываясь, пошел за Танисом.
— Что происходит? — шепнул он. — Мы — на Равнинах Абанасинии, и до гор Восточной Стены еще почти день пути. Моя деревня к востоку отсюда…
Танис молча вытянул руку к востоку, и Речной Ветер умолк, а потом хрипло, отчаянно вскрикнул, заметив дым. Золотая Луна тотчас проснулась. Приподнявшись на локте, она нашла глазами Речного Ветра, и сонное недоумение в ее взгляде сменилось растущей тревогой. Оглянувшись, она наконец увидела, что же так ужаснуло его.
— Нет, — прошептала Золотая Луна. И закричала: — Нет!.. — Вскочила и торопливо принялась собирать рассыпавшиеся вещи.
Ее крик разбудил всех остальных.
— Что?.. — так и подскочил Карамон.
— Деревня, — негромко пояснил Танис, указывая рукой. — Их деревня горит. Кажется, эти армии движутся быстрее, чем мы предполагали…
— Не в том дело, — сказал Рейстлин. — Помнишь, что говорили жрецы-дракониды? Они, дескать, проследили путь жезла до деревушки на Равнинах…
— Мой народ… — пробормотала Золотая Луна. Силы внезапно оставили ее, и она обмякла в объятиях Речного Ветра, неотрывно глядя на дым. — Мой отец…
— Ну что ж, надо идти. — Карамон беспокойно озирался по сторонам. — А то отсвечиваем тут, точно самоцвет в пупке танцовщицы…
— Да, — сказал Танис. — Надо убираться отсюда. Но куда? — спросил он Речного Ветра.
— В земли кве-шу, — голос Золотой Луны никаких возражений не допускал. — Нам все равно в ту сторону. Горы Восточной Стены начинаются как раз за моей деревней…
И она зашагала вперед, раздвигая высокие травы. Танис оглянулся на Речного Ветра.
— Марулица! — окликнул тот принцессу. Догнав Золотую Луну, он поймал ее за руку. — Никх пат-такх мерила?! — проговорил он сурово.
Она посмотрела на него снизу вверх, и в утреннем свете ее глаза были подобны синему льду.
— Нет, — проговорила она решительно. — Я иду в мою деревню. Это мы с тобой виноваты, если там что-то случилось. И пускай нас там ждут хоть тысячи этих чудовищ. Я умру вместе с моим народом… так, как мне надлежало…
Ее голос сорвался. У Таниса, смотревшего на нее, сердце защемило от жалости.
Речной Ветер обнял Золотую Луну, и они вместе пошли навстречу восходившему солнцу.
Карамон прокашлялся.
— Надеюсь, их там все-таки не тысячи, — буркнул он, вскидывая на плечо оба дорожных мешка — брата и свой. — Погодите-ка! — воскликнул он изумленно. — Да они полнехоньки!.. — Заглянул в мешок и радостно объявил: — Еда! На несколько дней! И… эге, мой меч снова в ножнах!
— Хоть об этом волноваться не надо будет, — мрачно подытожил Танис. — Ты в порядке, Стурм?
— Да, — ответил рыцарь. — Этот сон пошел мне на пользу.
— Значит, вперед! Флинт, где Тас? — Обернувшись, Танис едва не налетел на кендера, стоявшего как раз у него за спиной.
— Бедненькая Золотая Луна, — тихо сказал Тас.