Гибель Богов. Трилогия

– Какой я тебе мальчик! – окрысился Хаген. – Счас как дам, враз поймёшь… Выдумала тоже, мальчик! Я воин!

– Хедин, Мерлин не спускает с тебя глаз, – вдруг горячо заговорила Сигрлинн, хорошо знакомым мне жестом очерчивая Отражающий Круг. – Он уверен, что ты метишь на его место; Совет по закону обязан предупредить тебя, меня послали за этим… Остановись, иначе не миновать беды! Если не жалеешь себя – пожалей вот хотя бы его, – она указала на Хагена, – или… или меня!

Она говорила искренне – и это окончательно сбило меня с толку. Что значит «пожалей хотя бы меня»?.. Давно, давным-давно не слыхал я от неё подобных слов… Против воли ожили воспоминания, от которых я отгораживался столько лет: Голубой Город, Сигрлинн и я, днями и ночами творящие вместе, молодые, неразделимые, счастливые…

– Ну хорошо, ты пришла передать мне предупреждение Совета, – с трудом выговорил я, усилием воли отгоняя непрошеные мысли. – Ты передала его. Что дальше? Что ты хочешь? Хочешь, чтобы я поверил, что ты на моей стороне и готова рассказывать мне обо всех намерениях Мерлина, касающихся меня? Хочешь, чтобы я забыл, как мы сражались?

– Ты не меняешься, Хедин, – жестко усмехнулась она, – ты не можешь не искать ловушек, не можешь не подозревать меня в каких-то коварных замыслах… Ты же наверняка не поверишь мне, если я скажу, что мне дорога память о том, что у нас было, и сюда меня привела жалость – и к тебе, бедный безумец, и к твоему Ученику, этому ребёнку.

И тут в наш разговор внезапно вмешался Хаген. Он попросту запустил в Сигрлинн комком размокшей дорожной глины.

– Уходи! Проваливай, что ты от нас хочешь?! – Я отшатнулся назад.

Глаза Хагена горели, в правой руке блестел нож; он походил на ощетинившегося и готового к бою волчонка.

У Сигрлинн дрогнул уголок тонкого, идеально очерченного рта; и я уже приготовился отразить заклинание, с помощью которого она не преминула бы наказать дерзкого, но… она лишь протянула Хагену раскрытую правую ладонь неожиданно мягким жестом.

– Ты готов отдать за него жизнь, не так ли? – без тени усмешки обратилась она к моему Ученику. – Он для тебя теперь всё?..

Хаген опешил. Надо признаться, я тоже. Я ничего не понимал в происходящем. Мелькнула мысль, что, если мы выпутаемся из этой передряги, мне придётся ещё многому научить мальчика; сейчас он растерян, и это плохо – надо уметь ненавидеть своих врагов вне зависимости от того, что они говорят.

– Так вот, я скажу тебе, – тем же мягким и доверительным голосом продолжала Сигрлинн, – твой Учитель в большой опасности. Живущие там, на небе, – она указала точёным пальцем вверх, – сильно на него разгневались. Он хочет убить их, захватить их престолы, а ты – лишь орудие, которое он создаёт для этого. Если вы не остановитесь, они вас сметут. Вот о чем я хотела предупредить, но, похоже, лишь зря старалась. – Её глаза уже метали молнии, она с трудом сдерживалась.

– Мы пойдём, извини, – сказал я, касаясь головы Хагена. – И так уже все вымокли.

– Ну и пропадай тогда, несчастный ты глупец! – в ярости топнула ногой Сигрлинн. С её пальцев сорвались две серебристые молнии, ударили в лужу, вода тотчас вскипела и забурлила, повалил пар. – Пропади ты пропадом! Не стану больше тебя выгораживать! Выкручивайся как знаешь!

Сейчас она одновременно и ужасала, и потрясала, и завораживала. Со времён Голубого Города я не видел её столь восхитительной – она всегда хорошела в гневе: вокруг неё плясали прозрачные языки бледно-радужного пламени, с концов намокших прядей струился водопад голубых искр, от пол плаща поднималось алое свечение.

– Спасибо за предупреждение, – сказал я. – Не сердись так и давай не ссориться. Но пойду я всё же своим собственным путём. Если сверну – перестану быть собой. Не ты ли говорила, что не стала бы знаться со мной, раскайся я на Совете?

– Хедин. – Она подняла руки, точно удерживая невидимый, но тяжёлый груз. – Тебя убьют.

– Что-что? – переспросил я. Это звучало настолько дико, что я решил, будто ослышался.

– Мерлин нашёл способ обойти Закон Древних, – устало, без малейшей рисовки бросила Сигрлинн. – Он посылал Астрального Вестника.

– Мерлин нашёл или Мерлину сообщили? – тупо спросил я, не придумав в тот миг ничего лучшего.

– Мерлин получил право карать небытием того, кто нарушает Равновесие Мира, – отчеканила Сигрлинн. – Приговор выносится большинством Совета.

– Что же случилось, что Мерлин сперва сподобился послать Вестника, а потом получил эту невиданную власть? Я ничего не почувствовал.

– Мерлин не распространялся о причинах своего решения. Он сам создал Вестника, и никто не знает, какое послание было положено к подножиям тронов Обетованного. Можно только гадать. Разве что это как-то связано с Ракотом?

– С Ракотом?! – воскликнул я. – А что может быть с ним связано? Он же скован и заточён!

Сигрлинн пожала плечами.

– Но теперь ты, быть может, всё-таки призадумаешься? – вместо ответа спросила она чуть ли не с робкой надеждой в голосе. Точнее, мне послышалась эта надежда, но я тотчас отмел все эти смешные мысли. Сигрлинн не заговорила бы так даже в предсмертном бреду.

– Совет никогда не пойдёт на это, – ответил я с недёшево обошедшейся улыбкой. – Даже Макран и Эстери, как бы сильно они меня ни ненавидели, прекрасно понимают, что если я стану первым – за мной могут последовать и другие. Что именно может считаться вредоносным нарушением Равновесия? Да вся жизнь Мага – одно сплошное нарушение!

– Всё, больше не могу! – вдруг простонала Сигрлинн, уронив руки, и в тот же миг исчезла. Осталась только дымящаяся лужа, основательно подогретая её молниями.

– Погоди с расспросами, Хаген, – остановил я своего Ученика, уже дрожавшего от нетерпения. – Сначала сделаем дело.

Остаток пути мы прошли в молчании. Сигрлинн обрушила на меня целую лавину вестей, но я заставил себя на время забыть о них. Сейчас главное – Хаген.

Я помог ему вскарабкаться на крышу постоялого двора – и на этом моё участие в отмщении кончилось. Он прекрасно справился сам. Правда, выбравшись наружу, он был бледен, и его шатало, но это быстро прошло. Мои уроки он усвоил твёрдо. Ни одного лишнего движения, ни скрипа, ни стона; отточенный, как бритва, нож разил бесшумно и безошибочно.

– Страшно было? – спросил я его, но Хаген только дёрнул плечом и обрушил на меня давно заготовленный град вопросов.

Я отвечал на них весь следующий день, пока мы пережидали в укромном овраге поднявшуюся в деревне с самого утра сумятицу. Хозяин постоялого двора нашёл тела воинов Свиора, и началось форменное светопреставление. Наспех похватав вилы и топоры, мужики рыскали по окрестностям – но не столько ловили неведомых убийц, перед которыми сами трепетали, сколько пытались заслужить прощение ярла. Из-за его крутого нрава деревню вполне могли сровнять с землей, как случилось до этого с Йолем.

И пока незадачливые поимщики суматошно перекликались где-то неподалёку, я рассказывал Хагену о том, что оставалось в тени. Мне пришлось изложить ему всю ведомую мне историю Ордена Магов, чтобы он понял, кто такие Сигрлинн и Мерлин.

– А она красивая, Учитель, – вдруг совсем по-взрослому заявил он прямо посреди моего рассказа. – Но злая. Не хочет, чтобы ты меня учил.

Я промолчал. Кто знает, может, для Хагена это и обернулось бы к лучшему – не достанься мне Зерно его Судьбы?

О Богах и прочих Великих Силах, как Древних, так и Дальних, я упомянул вскользь. Хватит с него пока Мерлина. Хаген тотчас уловил, что он-то и есть сейчас наиглавнейший враг. Впрочем, пришлось потратить немало трудов, чтобы замять разговор о Ракоте, – лгать своему Ученику я не хотел, а правды говорить пока не мог. Наконец он уморился и сонно засопел, уткнувшись носом мне в сгиб локтя; я прикрыл его плащом и только теперь, переведя дух, смог задуматься над сказанным Сигрлинн.

Право карать небытием – как это? Какие бездны знания открылись Мерлину – или были открыты ему Предвечными Владыками, – чтобы Верховному Магу стало доступно доселе совершенно невозможное? Всё, что я знал, говорило о том, что Закон Древних нерушим. Это значило, что Мерлин достиг совершенно нового уровня знаний… Ведь жизнь Мага не связана напрямую с телом. Тело можно изранить, изрубить на куски, вовсе сжечь – но самого Мага этим не убьёшь. Какой же исполинской мощи оружие вложили Силы Мира в руки Мерлина! И что же, они настолько наивны, они настолько уверены, что он не повернёт его против них самих?