Мартирос Сарьян

в его мастерской, в отдельном шкафу, и в своём подавляющем большинстве никогда не выставлялись. Содержание рисунков различно, среди них есть и наброски, исполненные во время летних поездок по районам Армении, зарисовки, выполненные на заседаниях, собраниях. Рисунки эти относятся к разным годам.

Ереван. / Yerevan.

1924 г

Иным предстаёт Сарьян в книжных иллюстрациях. Здесь он оперирует по преимуществу пятном и лишь изредка пользуется линейными приёмами. Художник иллюстрировал не много книг, и работа в области книжной графики не имела систематического характера. Если не считать случайных книжных иллюстраций дореволюционных лет, вся книжная графика Сарьяна посвящена произведениям армянских писателей.

В первой половине 20.х годов Сарьян сделал ряд обложек, а также несколько рисунков к армянскому школьному учебнику литературы «Красное солнце». Среди последних наиболее интересны иллюстрации художника к произведениям Ованеса Туманяна (две иллюстрации) и Иоаннеса Иоаннисяна (одна).

Полдневная тишь. / Half-day silence.

1924 г

В иллюстрациях к стихотворению «Благословение стариков» и к сцене борьбы джигитов из поэмы «Ануш» О. Туманяна художник применял размывку тушью, сочетая чёрные и серые пятна с белыми местами бумаги. В этих выразительных, весьма лаконичных экспрессивных рисунках, проникнутых лёгким юмором, художник с большой наблюдательностью передаёт типаж и быт дореволюционной армянской деревни.

Летом 1924 года Сарьян вместе с П. Кончаловским командируется в Венецию на XIV Международную выставку, в которой впервые после Октябрьской революции принимают участие художники Советского Союза. Из армянских художников в выставке помимо Сарьяна участвовали Суренян, Татевосян, Терлемезян, Аракелян.

Сарьян представлен на выставке несколькими работами 1923 – 1924 годов — «Армения », «Горы», «Пёстрый пейзаж», «Мой дворик». Работы Сарьяна привлекли внимание итальянской критики и получили положительную оценку в печати.

Поездка в Италию была первым путешествием Сарьяна в Западную Европу. Кроме Венеции, где художник пробыл полтора месяца, он побывал также во Флоренции и Риме. В статье «Путевые впечатления» он даёт краткую характеристику виденных им городов, касается международной выставки, которая не вызвала у него особого интереса, и много внимания уделяет великим произведениям искусства Возрождения и античности1. Наиболее сильное впечатление произвели на Сарьяна скульптуры Микеланджело «Ночь» и «Утро» в капелле Медичи во Флоренции и плафон Сикстинской капеллы Ватикана.

В Италии Сарьян пробыл около двух месяцев. Удивительно, что природа Италии, её живописные города — Венеция, Флоренция, Рим — не вызвали у художника желания запечатлеть виденное. За всё время пребывания за границей Сарьян не только не работал кистью, он не сделал ни одного карандашного наброска. В Венеции Сарьян познакомился с поэтом Аветиком Исаакяном, отношения с которым по переезде последнего в Советскую Армению перешли в тесную дружбу2.

По возвращении из Италии и в течение последующих 1925 – 1926 годов художественная деятельность Сарьяна по сравнению с двумя предшествующими годами не столь интенсивна. Среди немногих работ, исполненных в эти два года, следует выделить поэтичный портрет жены художника в профиль, живописные «Плоды Еревана» и большой пейзаж «Дворик в Ереване»3. Эти работы примечательны прежде всего тем, что в них наметилась новая линия в искусстве художника, особенно заметно выступающая в «Дворике в Ереване». Написанная с натуры, последняя работа отличается от прежних «синтетических» пейзажей 1923 – 1924 годов не только локальностью сюжета, но и своей живописью. Нет здесь присущих прежним работам больших обобщений, контрастных цветовых сопоставлений (как, например, в «Армении» и других работах). Пейзаж выдер

1 Журн. «Норк», 1925, № 5 – 6 (на армянском языке). 2 «Я стоял перед работами Сарьяна и говорил как бы с самим собой — Сарьян певец ярких красок армянской природы. Я был взволнован и всё время повторял — он певец Армении, певец Армении». Вспоминал Аветик Исаакян о знакомстве с творчеством М. Сарьяна на Международной выставке в Венеции (Аветик Исаакян, Сарьян принадлежит всему миру, Собр. соч., т. IV, стр. 163, изд. «Айпетрат», 1959, на армянском языке). 3 Все три работы были увезены художником в 1926 г. в Париж. Отправленные впоследствии на родину, они погибли при пожаре на пароходе в Константинопольском порту. Эти работы мало известны, и судить о них можно лишь по сохранившимся снимкам.

жан в единой светлой серо.зелёной гамме. Художник изобразил дворик своего дома со всеми бытовыми подробностями, таким, каким он увидел его в один весенний слегка облачный день. Те отличия, которые имеются в этом пейзаже, можно, конечно, объяснить методом работы с натуры. Но было бы ошибочно видеть причину происшедших изменений только в этом. Обращение художника к натуре было следствием, а не причиной. В художнике происходил перелом, изменилось его отношение к задачам живописи.

В «синтетических» пейзажах, исполненных Сарьяном в первые годы его жизни на родине, образ Армении предстаёт в романтическом наряде. Но уже вскоре художник стремится передать Армению в её повседневности, в менее декоративном, более конкретном и более глубоком философском аспекте. В своих исканиях новых средств Сарьян приходит к убеждению, что только непосредственное обращение к натуре может разрешить поставленную задачу.

Сарьян решает на некоторое время, чтобы проверить правильность своих исканий, покинуть Армению. Осенью 1926 года он едет в Париж. Надежды, которые связывались с этой поездкой, оправдались. «Поездка в Париж и изучение французских мастеров, — пишет Сарьян, — ещё более укрепили мои творческие установки»1. Что касается французских мастеров, то в данном случае Сарьян имеет в виду импрессионистов. Конечно, они и раньше были известны художнику по московским собраниям Щукина и Морозова, но и в те годы, как отмечалось выше, его более привлекали Гоген и Матисс. Почему Сарьян остановился на импрессионистах, он сам достаточно определённо высказался: «Я считаю что импрессионизм — большое открытие, и не только в живописи… В импрессионизме, правда, были разные уклоны, которые для нас неприемлемы, но в основном импрессионизм всё же разрешил большие вопросы. Самое главное в области живописи (пластической формы) — это солнце, свет, цвет. Когда мы пишем вне этих условий, получается живопись не того качества, какое нам нужно: мрачно, темно, как.то ограниченно… Надо уметь ценить важные достижения в искусстве, брать из художественного наследия то, что нужно»2.

И Сарьян взял от импрессионизма то, что ему было нужно, не став его прямым последователем.

За полуторагодичное пребывание в Париже Сарьяном было исполнено свыше тридцати работ. Как обычно — это были пейзажи, натюрморты и портреты; исключение составляли эскизы декораций и костюмов к пьесе «Зулейка» К. Гоцци для театра «Летучая мышь» Н. Балиева.

При всей затруднительности суждений о парижских работах художника, основанных почти исключительно на фотоснимках, некоторые выводы всё же возможны3. Следует прежде всего отметить, что новая «встреча» с импрессионистами пока ещё не особенно заметно сказалась.

1 Автобиографические сведения. Каталог выставки произведений М. С. Сарьяна 2 М. Сарьян. О моей жизни и работе. 3 За исключением нескольких картин, проданных в Париже и разошедшихся по частным зарубежным собраниям, все остальные работы Сарьяна, как уже говорилось выше, погибли при пожаре на пароходе. Случайно сохранилось несколько работ, не отправленных вместе с остальными.

Портрет поэта Егише Чаренц. / Portrait of the poet Yeghishe Charents.

1923 г

Живя вдали от родины, Сарьян продолжает находиться под впечатлением природы Армении и Закавказья. Исполненные в Париже армянские пейзажи, в отличие от монументальных работ 1923 – 1924 годов, имеют камерный характер как по своему содержанию, так и по размерам. Это или городские и деревенские пейзажи с узкими улицами, кубическими домиками с плоскими крышами, оживлённые редкими деревьями, животными, одинокими фигурами людей, или склоны гор с пасущимися овцами, долины, замыкаемые цепью гор с выступающими местами тополями, бегущими ланями и т. п. Как и в прошлом, в годы путешествий на Восток, в них фантастическое, созданное воображением художника, сочетается с меткостью реальных наблюдений. Эти новые армянские пейзажи менее декоративны, местами художник пользуется импрессионистическими приёмами мелких мазков. Но лаконизм, резкие контрасты светотени связывают их со старыми работами.