Страница 39 из 66
— Думаю, сказывается некий присущий всем царевичам инфантилизм, — глубокомысленно молвил Кощей. — Довольно специфическое воспитание, узкий круг общения, обширная библиотека и, как результат, излишний романтизм натуры, не позволяющий трезво оценивать ситуацию и адекватно оценивать окружающих людей.
— То есть все царевичи идиоты?
— Ну я бы не был так строг. Просто немного доверчивы и не критичны.
— И зачем тогда все это, если в результате мы выберем одного идиота среди множества других. Может англичане и не правы насчет не выбирания из двух зол, но вот среди идиотов точно выбирать не стоит, на мой циничный взгляд человека двадцать первого века.
— Мы выбираем не идиота, а человека наиболее способного к обучению, кроме того всякое свершение подвига помогает избавиться от чрезмерного романтизма и помогает трезво взглянуть на вещи. Это своего рода тренинг личностного роста, говоря понятным тебе языком.
— Ну ну. Будем надеяться, что там есть чему расти.
— А что нам еще остается, — вздохнул Кощей несколько печально.
На этой грустной ноте мы направились к ступе, чтобы направится в царство славного Дормидонта. Дормидонт был одним из первых клиентов Кощея, и как признавался сам коммерсант, одним из самых сложных. Но Кощей не только сумел его дочку замуж выдать, да еще и без приданного, а провернул дело так, что влюбленный жених заплатил очень хорошие деньги за право обладать таким счастьем. Я, правда, не поняла, действительно ли девица была таким счастьем или Кощей имел в виду счастье в кавычках, но молодые люди жили и не жаловались, так что с этой стороны все было замечательно. Сам Дормидонт с тех пор считал себя в неоплатном долгу перед Кощеем, чем последний время от времени пользовался, как в этот раз. Пройдя на бреющем полете над небольшим, но богатым городом, я приземлила ступу перед входом в местный дворец и объявила о том, что пассажиры могут покинуть салон. Кощей принялся выбираться, а к нам направилась слегка ошалевшая от такого эффектного появления стража, видимо, чтобы провести таможенный досмотр. Жилище Дормидонта поражало своим белокаменным великолепием. На этом фоне я как-то особенно сильно почувствовала себя соответствующей занимаемой должности, вплоть до каждого листика и веточки, застрявших в волосах и прилипших к одежде. И особенно сильно в этот момент я ненавидела Кощея Великолепного, который выглядел так, словно только что вышел из роскошного автомобиля для встречи на высшем уровне. Этакое воплощение художественного произведения «Принц и Нищий». Как говорится, угадайте кто играл Нищего. Спутник мой тем временем несколько ленивым и небрежным жестом отослал прочь набежавших охранников и направился во дворец, милостиво разрешив мне его сопровождать. Мне стала понятна тяга моей предшественницы к человечине.
Сам Дормидонт оказался приятным и очень немолодым уже мужчиной, весьма вежливым и обходительным. Не знаю, так ли он был рад нашему появлению, как демонстрировал, но будучи весьма радушным хозяином, он немедленно предложил нам горячий обед и возможность отдохнуть с дальней дороги. Но первым делом мы развернули сеть слежения за объектом, то есть выложили на стол мое блюдечко и яблочко и заказали картинку с Иваном-царевичем. Картинка, открывшаяся нашему пытливому взору, была странноватой: Волк скакал километровыми прыжками на фоне каких-то созвездий, а царевич сидел зажмурившись. Волк, по договоренности, создавал видимость дальней дороги, так что время у нас еще было, и мы принялись за обед. Это был пир на весь мир: одних только закусок тут было видов сто, а потом принесли еще и горячее… Дитя двадцатого века и суррогатной икры, я не смогла совладать со своими завидущими глазами и загребущими руками и придалась чревоугодию. Красная икра и черная икра, грибы соленые, огурцы моченые, почки заячьи, жареные поросята, фаршированные гусята, осетр по-царски и лосось по-крестьянски, утки и перепела, кисели, компоты, взвары, пироги, ватрушки, крендели и кулебяки, яблоки и ананасы и еще много чего сверх того. Нет, не думайте, я не отвалилась от стола со вздохом глубокого удовлетворения после сытного обеда. Собственно я даже дышать не могла, не то что двигаться. Когда я запихала в себе последний кусок ананаса для улучшения процесса пищеварения, мой желудок занимал все пространство в моем организме: от мозжечка до пяток. Сердце при этом билось, по моим ощущениям, где-то в районе глаз, а легкие, кажется, свернулись в тоненькие трубочки. Я задыхалась и мне было плохо. Поэтому я продолжала сидеть прямо и неподвижно за разорённым столом и следить за своим дыханием. Мыслей в моей голове не было, сожалений и ужаса от содеянного тоже. Наверное, как и любой приличной благовоспитанной леди, мне должно было быть стыдно от моего непотребного поведения, но, честно говоря, сил еще и на стыд у меня не было, и сидела я в полной прострации, боясь пошевелиться. И только надежда на чудесное действие ананаса брезжила на самом краю моего сознания. А посему встреча прибывшего за яблоками царевича прошла без моего участия. Оставив мне блюдечко с яблоком, чтобы я была в курсе происходящего и мне не нужно было ничего пересказывать, Кощей ушел оказывать поддержку Дормидонту в приеме высокого гостя.
Катающееся по тарелке яблочко вид, на мой взгляд, имело весьма злорадный и даже немножко торжествующий, будто чувствовало себя отомщенным. Видимо до сих пор не могло забыть предпринятую мной в первые дни пребывания в новой должности попытку им закусить. Злопамятное очень. Но вот изображение показывало исправно и звук передавало без отставаний, так что по факту придраться было не к чему, а подозрения к делу не пришьешь. Тем временем Серый волк инструктировал Ивана царевича по всем правилам диверсионной деятельности о том, как заполучить яблочки, не привлекая лишнего внимания. В момент моего подключения речь шла о том, чтобы залезть в сад царя ночью через забор и аккуратно сорвать требуемое, не трогая ветки. Нет, ну не то, чтобы мы действительно установили на ветках сигнализацию, просто Серый был местным представителем партии зеленых и справедливо полагал, что юный царевич в молодецком порыве может поломать пару деревьев, от широты души так сказать и безудержной силы, а так, и яблоки собраны и ветки целы. Но наш царевич, как и положено всякому воспитанному и порядочному человеку, решил пренебречь такой воровской тактикой и попросить по-хорошему. Кощей при подготовке плана именно на такие черты характера и ориентировался, а посему к дальнейшему развитию событий мы были готовы, но вот что касается моего личного мнения, то лучше бы он сорвал одно яблоко по-тихому и к отцу поторопился, и стране польза и мне мороки да мотаний меньше. Впрочем, меня, как водится, не спросили.
Тем временем царевич, выслушав дельный совет волка, направился прямиком к воротам и вежливо постучал. Стража аккуратненько под белы рученьки завела царевича внутрь и проводила пред светлые очи Дормидонта и компании. А Дормидонт и компания всеми силами изображали из себя развращенных жизнью жестоких богачей. Во всяком случае, у меня сложилось именно такое впечатление, хотя возможно в этом было виновато яблочко, навязывающее свое восприятие. В любом случае развалившийся в кресле Дормидонт никак не тянул на умного и хозяйственного царя и достойного уважения мужа. И согласно плану, выслушав Ивана и его просьбу, он выдвинул встречное требование, послав бедолагу в гости к Кощею Бессмертному за златогривым конем. Собственно говоря, Кощей сам выдвинул свою кандидатуру на роль второго злодея, для упрощения подготовки, на роль третьего злодея естественно назначена была я. Полный решимости достичь недостижимого царевич покинул царские палаты, даже не дожидаясь пока его к столу пригласят, и направился к волку, который тут же поскакал дальше. На этом я окончательно выпала из реальности и погрузилась в сон. Честно говоря, я вообще всю эту беседу видела урывками, сквозь начавшиеся слипаться глаза и в безуспешной борьбе с зевотой. Сытная еда и тепло оказали на меня свое тлетворное влияние и я впала таки в леность и празднолюбие. Как там меня несли в палаты и укладывали на пуховые перины и вовсе прошло мимо моего сознания. Я сладко спала и снились мне радужные сны про центральное отопление и водоснабжение.