Странствующий чародей

— Вы тоже попали под влияние галлюцинаций этого сумасшедшего рыцаря, — отвечал Чалмерс, напряженно, с брезгливой миной изучая провизию, которую нес в руках. — Все это несъедобно.

Ши вздохнул:

— А чем же нам в таком случае питаться, док? Лично я уверен: практически все, что Дон Кихот везет с собой, получено от деревенских жителей подобным образом.

Упитанный психолог погрузился в размышления.

— Я составлю заклинание, которое обратит все съестные припасы, подаренные нам, в то, чем они являются на самом деле. А тогда уж мы и узнаем, насколько безопасно то, что мы употребляем в пищу.

Дон Кихот, ехавший впереди, свернул с дороги и начал подниматься по узкой тропе, ведшей к холмам, над которыми вились тучи пыли. Чалмерс сделал Ши знак остановиться и стал наблюдать за рыцарем и его оруженосцем, удалявшимися от них.

— Меня совсем не радует перспектива таскаться по этим холмам, — сказал Рид Чалмерс, переведя дыхание. Он посмотрел на Ши и приподнял одну из своих кустистых седеющих бровей. — Уверен, что в этот период времени с разбойниками в Испании можно повстречаться столь же часто, как и с пастухами.

— Я полагаю, что путешествие в компании величайшего рыцаря на свете уже само по себе гарантирует определенную безопасность, — заметил Ши.

Оглянувшись, Санчо Панса обнаружил, что Чалмерс и Ши остановились. Ши увидел, как толстый оруженосец стал стучать кнутовищем по панцирю Дон Кихота и продолжал делать это до тех пор, пока рыцарь не осадил Росинанта и не повернул его назад. Рыцарь и оруженосец посовещались о чем-то, после чего кобыла Санчо потрусила с хозяином на спине назад к большой дороге.

— Добрые господа, вы не должны отставать от нас, — сказал оруженосец. Он держался в седле прямо, лицо его блестело от пота, толстые ладони сжимали поводья. Сидя в седле, он посмотрел на двух людей, стоявших на пыльной дороге, а затем перевел тревожный взгляд в сторону холмов. — Мой господин говорит, что ваша дама находится там, впереди; ее насильно удерживает ваш враг, злой волшебник. Он говорит также, что мы должны поторопиться, чтобы застать злодея врасплох.

Ши кивнул и перешел с большой дороги на боковую тропу, но Чалмерс остановил его:

— Чушь все это, Гарольд. Ну откуда Дон Кихоту знать, где находится Флоримель? Я лично не намерен следовать за этим стариком, находящимся в плену собственных галлюцинаций, туда, где за каждым холмом прячутся бандитские шайки. Неужто вы сами не понимаете, что это совершенно безрассудное предприятие?

Ши стиснул зубы. Чалмерс мог бы более удачно выбрать время для того, чтобы проявить свое упрямство. Рыцарь ожидал их, стоя на тропе, как изваяние, молча, бесстрастно… и неподвижно. Санчо Панса тревожно оглядывался назад и, волнуясь, сжимал и разжимал кулаки. Тени, распростертые на сухой выжженной земле, становились все длиннее.

Длиннее становилась и пауза в разговоре, пока Ши не нарушил ее вопросом:

— А откуда твой господин узнал, что Маламброзо удерживает Флоримель здесь?

Санчо смешался:

— Откуда… да конечно же, из обета, данного им! — Он посмотрел на Гарольда, и взгляд его был полон сочувствия к молодому психологу, повредившемуся в уме.

Гарольд в ответ лишь пожал плечами, подошел вплотную к Санчо и, глядя в его глаза, воздел руки кверху.

— Из обета, — повторил Санчо и, ничего не слыша в ответ от своих собеседников, вздохнул и добавил: — Он же поклялся, что поможет вам найти вашу даму, сеньор Чалмерс. А поступить иначе он и не может. Ведь он же дал обет.

Чалмерс раскрыл рот, чтобы возразить Санчо, но Ши опередил его.

— Док, — торопливо зашептал он, — считайте, что вам представился удобный случай доказать ему, что он ошибается. Если мы не найдем здесь Флоримель, то вы получите прекрасную возможность показать ему границу между его галлюцинациями и реальностью.

Рот Чалмерса закрылся, а глаза, полные сомнений, уставились на коллегу.

— Я полагаю, Гарольд, что в ваших рассуждениях есть рациональное зерно, — наконец вымолвил он. — Но я также вижу и то, что вы попали под очарование галлюцинаций Дон Кихота и говорите все это лишь для того, чтобы повлиять на меня в своих собственных интересах. Однако… — Он сделал глубокий вздох и снова уставился на Ши выпученными, как у рыбы, глазами, — ваше предложение не лишено смысла. Поэтому мы идем туда, куда ведет нас рыцарь. — Он двинулся вперед широким и быстрым шагом, а Ши и Санчо еще некоторое время стояли на прежнем месте, с удивлением глядя ему вслед.

Оруженосец повернулся к Гарольду Ши и медленно покачал головой.

— Сеньор Джеральдо де Ши, — произнес он, — пожалуйста, не сочтите это оскорблением, но ваш господин сильно не в себе.

Губы Ши растянулись в улыбке, которую он не смог подавить.

— Профессиональное заболевание психологов, — кивнул он, соглашаясь. — Лучшие из них рано или поздно начинают страдать от этого недуга.

Переход в этот день был долгим; уже стемнело, а они все шли и шли. Для привала была выбрана каменистая поляна. Костер было решено не разводить, поскольку Дон Кихот посчитал, что этим они привлекут внимание Маламброзо, находившегося поблизости в своем логове, а уж он-то не преминет обрушить на них град бед и напастей. Ши удовлетворил голод несколькими ломтями хлеба, отрезанными от великолепного каравая, и копченым мясом, которое весь день тащил Чалмерс, нимало не смущаясь брезгливым выражением лица своего спутника и его комментариями насчет происхождения этой пищи. Он с радостью передал цыпленка своему компаньону, когда тот внезапно проявил интерес к птице. После этого Ши отошел ко сну.

Внезапно ослепительно яркая вспышка света, за которой сразу же последовали раскатистый удар грома, тысячетрубное «кудахтанье» и пронзительный вой ветра нарушили и без того неспокойный сон Ши. Пыль, поднявшаяся с земли, забила ему и рот, и нос, и глаза. Следующая вспышка молнии на мгновение выхватила из темноты два человеческих силуэта: один тощий, второй — тучный, и извилистые очертания какого-то ужасного, покрытого перьями существа, ясно различимые на зубчатом фоне близлежащих холмов. Затем вспышка исчезла, и наступила густая непроницаемая тьма, какая, по всей вероятности бывает лишь у кита в утробе. Прогремел еще один удар грома, столь же сильный, как и первый, но и он не мог полностью перекрыть звук чудовищного «кудахтанья». Земная поверхность затряслась, как спина пришпоренной лошади; Ши слетел прочь со своего походного ложа и покатился вниз по крутому склону холма.

— Внемли мне, о Господи! — возопил Чалмерс. — И ради милости к госпоже Флоримель, и ради всех святых сделай так, чтобы этот цыпленок снова стал тем, кем был прежде!

«Цыпленок? — мелькнуло в голове Ши. — Так вот что он сотворил с цыпленком. Ведь я же предупреждал его, что нужно быть внимательнее с десятичными разрядами!»

При вспышках молний Ши смог рассмотреть цыпленка, который превосходил размерами матерого слона-самца и гонялся за Санчо Пансой с явным намерением употребить его на обед. Дон Кихот в полном снаряжении и доспехах встал на пути голодной птицы со словами:

— О, достопочтенная птица, стань тем, кем ты в действительности являешься. — Тихо, но четко произнесенные слова отозвались за холмами громким, раскатистым эхом.

Ши вновь услышал шум, хотя и не столь сильный, как вначале. Карабкаясь на холм, он следил за тем, чтобы не сбиться с пути и попасть в то же место, откуда упал. Молнии мелькали реже, раскаты грома звучали тише, ветер стих, и в пространстве между холмами вновь воцарилось спокойствие. Ши пришло на ум, что и цыпленок также обрел прежние — нормальные — размеры, хотя убедиться в этом не было никакой возможности, поскольку вокруг была непроницаемая темень, а молнии уже не сверкали.

В лагере путешественников царила суматоха.

— Что все это значит? — сурово спросил Чалмерса Дон Кихот. — Чего ради я поручился своей честью и оружием, обещая оказать помощь чародею, который желает уничтожить нас во время сна?