Странствующий чародей

— Ну так что с Энеем?

— С Энеем? Отца его вы видели, а вы знаете, кто его мать?

— Госпожа Анхиз наверное?

— Богиня Афродита. Точнее, Венера, если обозначать ее в терминах римской мифологии.

Рот Ши раскрылся во всю ширь.

— Венера? По-вашему, Эней — полубог?

— Таковыми были очень многие герои. Греческие боги и богини имели привычки предаваться разнообразным занятиям.

— Однако сама Венера! — Ши качал головой, не в силах прийти в себя от услышанной новости. — Но что богиня любви и красоты могла найти в старом Анхизе?

— Позволю напомнить вам, что тогда он был немного моложе, — сухо произнес Чалмерс. — Да и выглядел он, без сомнения, несколько привлекательнее. Однажды греческий герой Диомед[27] ранил Энея, но его мать тайно похитила его до того, как Диомед смог нанести Энею смертельный удар.

— Подумать только, а американские солдаты еще жалуются на то, что их офицеры пользуются столькими привилегиями!

— Да, тут я, пожалуй, с вами соглашусь. Тем не менее некоторые магические приемы находили иногда применение в мире, который можно назвать классическим, и приемы эти основывались на известных нам принципах, таких как привлекав тельность, влечение, симпатия, пагубное влияние и так далее. Мне, может быть, удастся что-либо показать, пусть не очень значительное, но впечатляющее.

— Может, вам удастся раздобыть немного мыла, — с надеждой в голосе произнес Ши.

— Для этого, я полагаю, мне не потребуется прибегать к магии. Все, что вам надо, — это животный жир и древесная зола, хотя, должен сказать, я не совсем уверен в собственном знании технологии производства мыла. Моя бабушка в прежние времена готовила жидкое мыло у себя на ферме. В нашем случае магия потребуется для того, чтобы заставить этих людей пользоваться мылом.

— Согласен. Смотреть на то, как они мажут себя оливковым маслом, а затем соскребают его… бррр, чище-то они при этом становятся, но вот по поводу благоухания тел, тут уж… — Ши постоянно чувствовал почти физическое недомогание оттого, что даже ослепительно красивые благородные дамы распространяли вокруг себя запах прогорклого масла.

В конце концов это обстоятельство послужило ему средством смирения собственной гордыни. У людей героической эпохи было чем подавить самомнение индивидуума, пришедшего к ним из двадцатого века. Знатные люди отличались высоким ростом и красотой. Земледельцы, ремесленники и прочий свободный люд были и крупнее, и красивее психологов. Даже рабы были более рослыми и более привлекательными, чем средний американец. У Ши никогда не было случая упрекнуть себя в тщеславии, но он и никогда не считал себя ни низкорослым, ни безобразным… Внезапно его внимание привлекла какая-то возня на берегу.

— Они опять куда-то направляются, — сказал Ши. — Приносить в жертву очередного быка и получать предзнаменование. — Эти люди, казалось, половину времени уделяли тому, чтобы разгадывать знаки: добрые они или недобрые. Вчера они использовали для этого печень теленка, и предзнаменование было добрым. Если оно предсказало успешное путешествие, зачем они испытывают судьбу снова?

— Нет, все это не так, — пустился объяснять Чалмерс. — Предзнаменования, гадания, предсказания по внутренностям животных и прочее не предсказывают будущего. Это просто смещение понятий, которое проявилось в нашей культуре после эпохи Вергилия. Кстати, примерно то же самое произошло и с библейскими пророками.

— Так если они не заглядывают в будущее, — с раздражением возразил Ши, — к чему тогда весь этот вздор и суматоха?

— Боги, как я вам говорил, непостоянны, а подчас вообще ведут себя как дети, — терпеливо объяснял Чалмерс. — Им ничего не стоит передумать. Когда полученное предзнаменование касается какого-то определенного мероприятия, то оно выражает волю богов на текущий момент. Все непрестанно меняется. Суть заключается в том, чтобы, постоянно наблюдая за погодой, уловить главное направление божественной мысли и начать предсказание в нужное время.

— Вся эта методика кажется чересчур сомнительной.

Чалмерс пожал плечами:

— Не более сомнительной, чем та, по которой делаются прогнозы ситуаций на фондовой бирже.

Этим вечером должно было состояться празднество. Так или иначе, но у мифологических беженцев жизнь, казалось, была лучше, нежели у их товарищей по несчастью, прибывших из двадцатого века. Благодаря хитрости Прометея богам доставались лишь жир да кости жертвенных животных, в то время как поклонявшиеся богам получали все остальное. «Вот и еще один веский аргумент в пользу частых жертвоприношений», — подумал Ши, когда у него потекли слюнки от аппетитного запаха, доносившегося от жертвенного костра. Бродячие артисты, часто забредавшие в лагерь беженцев, развлекали пировавших акробатическими упражнениями и фокусами, пока те ожидали праздничных кушаний. В соответствии с обычаями гостеприимства, принятыми в Трое, всех путешественников, шедших по дороге к морю, приглашали принять участие в пиршестве.

Каждый занял место в строгом соответствии с положением, занимаемым в обществе: с одной стороны сидели Анхиз и Эней, а с другой — в тесноте и по соседству с рабами Ши и Чалмерс.

— Вы уже подготовили свой магический трюк? — шепотом спросил Ши.

— Думаю, что да, — неуверенно ответил Чалмерс. — Будь это в истинном мире Гомера, я был бы в отчаянии, но Вергилий жил после великой эпохи прославленной греческой логики, благодаря которой получили развитие наш научный метод и символическая логика. Несмотря на то что характер этих людей близок по своему уровню к варварскому, воспетому Гомером, этот континуум не может не почувствовать и не вдохновиться стройностью и убедительностью греческой логики.

— Звучит логично, только не сочтите это за каламбур. Так когда начнем?

— После празднества, когда все будут веселыми и в хорошем расположении духа. То есть когда пиршество перейдет в стадию серьезных возлияний.

Рабы и дети начали подносить пирующим жертвенное мясо. Подобно героям скандинавских мифов, эти люди, казалось, довольствовались малым в дополнение к мясу, хотя, к радости Ши, были поданы хлеб, фрукты и сыр для тех, кто отдавал предпочтение обычной пище. Сидевшим на почетном конце мясо подали в первую очередь, и они, не дожидаясь пока обнесут остальных, начали разрывать поданные им куски на части.

Мальчик, пошатывавшийся под тяжестью кувшина с вином, наполнил из него бронзовым черпаком деревянную чашу Ши. Гарольд отхлебнул большой глоток и моментально скривился: это было кислое пойло бледного цвета с привкусом смолы от бочонка, в котором оно хранилось, и соленое от проникшей внутрь морской воды. Напиток был к тому же еще и слабым, так как примерно на четыре пятых состоял из воды.

— Как им удается напиваться допьяна, заливая в себя такие помои? — спросил Ши у Чалмерса.

— Героям подают вино лучшего качества, — ответил Чалмерс. — Но даже то, что пьют они, по нашим стандартам никуда не годится. То вино, что пьют они, зеленого цвета, еще не прокисшее, а когда оно прокиснет, то им ублажаются простолюдины.

— Ну вот и жратва! — сказал корабельный плотник, сидевший слева от Ши. К пировавшим приближалась группа рабов, которые несли что-то вроде носилок со стоявшей на них огромной миской; девушка вилкой доставала из нее дымящиеся куски свиной грудинки, от запаха которых слюнные железы Ши работали на пределе возможностей. Он взял поданный ему кусок за ребро и вонзил зубы в жесткое волокнистое мясо, пропитанное сладким пикантным соусом. Конечно, это не было барбекю, но нечто весьма похожее на это блюдо.

— Вы только посмотрите на благородных, — ворчал корабельный плотник. — Поедают лучшие куски, а нам остаются объедки.

— Им что, достались окорока и филейная часть? — Ши посмотрел на благородный конец «стола» и, к своему крайнему удивлению, увидел, что Эней разделывает на куски жареную голову быка. Он отрезал хрящеватый кусок нижней челюсти и с церемониальным почтением подал его отцу. Анхиз вежливо поблагодарил сына, откусил значительную часть и начал жевать, усердно работая зубами, которые были уже не такими, как прежде.

27

Диомед — царь Аргоса, один из величайших ахейских героев, до Троянской войны участвовал в походе эпигонов против Фив.