Страница 30 из 66
Стоя с черным мешком на голове, Пауль спрашивал себя, где Келлер. Он полагал, что именно книготорговец - единственная ниточка, связывающая его с отцом и ложей - его представит. Вместо этого его встретил незнакомец, и он чувствовал себя в некотором роде беззащитным, когда вслепую шел за человеком, которого впервые увидел полчаса назад.
Пройдя, как ему показалось, огромную дистанцию - пришлось подниматься и спускаться по лестницам и преодолевать длинные коридоры - человек в костюме в конце концов остановился.
Раздались три громких удара, а затем незнакомый голос.
- Кто стучит в дверь храма?
- Брат, который привел непосвященного, желающего приобщиться к нашим тайнам.
- Он достаточно подготовлен?
- Да.
- Как его зовут?
- Пауль, сын Ханса Райнера.
Они снова пустились в путь. Пауль заметил, что пол под его ногами более твердый и скользкий - каменный или, возможно, мраморный. Он шел долго, хотя время под черным мешком, казалось, имеет другую плотность, и он не мог сказать, сколько именно прошло. В некоторые мгновения он чувствовал, больше благодаря интуиции, чем реальным ощущениям, что они идут по тем местам, которые уже проходили, словно сделали круг и должны ступать точно по своим отпечаткам.
Его проводник снова остановился и стал развязывать тесемки мешка на его голове.
Когда мешок сняли, Пауль моргнул и увидел, что они находятся в небольшом и холодном помещении под крышей. Стены были полностью покрыты известкой, а на ней разными почерками и на разной высоте написаны беспорядочные и незаконченные фразы, в которых Пауль узнал разные версии масонских заповедей.
Мужчина в костюме тем временем снял с него все металлические предметы, в том числе ремень и пряжки с ботинок, которые просто сорвал без размышлений. Пауль пожалел, что забыл надеть ботинки без металлических частей, потому что эти теперь испорчены.
- У тебя есть что-нибудь золотое? Входить в ложу с драгоценными металлами - это величайшее оскорбление.
- Нет, - ответил Пауль.
- Вот перо, бумага и чернила, - сказал мужчина. И не прибавив больше ни слова, исчез за дверью, закрыв ее за своей спиной.
Пауль посмотрел в ту сторону, куда показал мужчина. Маленькая свеча освещала столик, едва ли пригодный для письма, на котором стоял череп. Пауль приблизился и, покрывшись мурашками, убедился, что он настоящий. Рядом с черепом стояли разные склянки с веществами, символизирующими перемены и посвящение: хлебом и водой, солью и серой, пеплом.
Он был в Камере размышлений. Там, где должен написать свою клятву непосвященного. Он взял ручку и начал выписывать старинную формулу, которую так и не смог понять, и для него она была лишена смысла.
Всё не так. Весь этот символизм, эти повторения... У него было чувство, что это просто пустые буквы, не несущие духа.
Внезапно он отчаянно пожелал сейчас идти по Людвигштрассе при свете фонарей, и чтобы ветер обдувал щеки. Под темным мешком его охватил страх темноты, который ни на йоту не утих с тех пор, как он повзрослел. Через полчаса они вернутся за ним в эту мрачную клетку, и он просто попросит, чтобы его выпустили.
Еще было время вернуться назад.
Но в таком случае он никогда не узнает правду об отце.
29
Человек в костюме снова вошел в комнату.
- Я готов, - сказал Пауль.
Теперь он уже не знал, какая церемония его ожидает. Он знал ответы на вопросы, которые ему зададут, но и только. Настало время для испытаний.
Проводник перебросил веревку вокруг его шеи и снова закрыл ему глаза. Теперь он использовал не черный мешок, а полоску из той же ткани, которую завязал на три тугих узла. Пауль был рад, что может более свободно дышать, а чувство неуверенности постепенно растворялось, хотя что-то от него всё же осталось. Вдруг мужчина в костюме стащил с него пиджак и с силой потянул за левый рукав рубашки, порвав ее. Он открыл Паулю грудь и оставил его с голым торсом. Наконец, он засучил его левую штанину и снял с этой ноги ботинок и носок.
- Идем.
Они снова тронулись в путь. С необычными ощущениями Пауль наступал голой ногой на холодный пол, сейчас он точно был уверен, что это мрамор.
- Стой!
Он почувствовал у груди какой-то острый предмет, и от этого прикосновения волосы у него на затылке встали дыбом.
- Принес ли соискатель свою клятву?
- Принес.
- Воткни ее на острие меча.
Пауль поднял левую руку, в которой держал написанную в Камере бумагу, и осторожно проткнул ее колющим предметом.
- Пауль Райнер, ты пришел сюда по собственной воле?
"Этот голос... Это же Себастьян Келлер!", - подумал Пауль.
- Да.
- Ты готов пройти через испытания?
- Я готов, - ответил Пауль, не сдержав дрожь.
С этого мгновения сознание Пауля начало отключаться и вспыхивало через некоторые интервалы. Он понимал вопросы, которые ему задавали, и отвечал на них, но страх и отсутствие зрения настолько усилили все остальные чувства, что он с трудом держал их под контролем. Он начал быстрее дышать.
Он поднимался по лестнице и попытался сосчитать ступени, чтобы успокоиться, но дойдя до десяти, сбился со счета.
- Теперь начинается испытание воздухом. Дыхание - это первое, что мы получаем при рождении, - прогремел голос Келлера.
Человек в костюме прошептал на ухо:
- Ты на узком мостике. Сделай три шага вперед. Остановись. Потом сделай еще один шаг, но только твердый, иначе сломаешь шею!
Пауль подчинился, ощущая, как поверхность под ногами изменилась. Вместо мрамора появилось выщербленное дерево. Прежде чем сделать последний шаг, он пошевелил пальцами левой ноги и заметил, что мостик там заканчивается. Он спросил себя, на какой высоте находится, и в его разуме число ступенек, которые он преодолел, увеличилось в десяток раз, в сотню, в тысячу. Ему казалось, что он оказался под куполом башни Фрауэнкирхе и слышит рядом гуканье голубей и суету Мариенплатц где-то внизу, в бесконечности.
Сделай это.
Давай, сделай.
Он шагнул и потерял равновесие.
Он даже не изменил положение тела, настолько был скован страхом. Он упал головой вниз, и падение длилось не больше секунды, а потом лицо ударилось о толстую сетку, и зубы щелкнули от столкновения. Он прикусил внутреннюю поверхность щеки, и рот наполнился вкусом собственной крови.
Когда Пауль вернул контроль над своим телом, то отметил, что крепко держится за сеть. Он должен снять с головы мешок, чтобы убедиться, что это так, что сеть задержала падение.
Нужно выйти из темноты.
У него даже не было времени, чтобы паниковать, потому что тут же в него вцепились несколько пар рук, оттащили и поставили вертикально. Он снова был на ногах и шагал, а голос Келлера провозгласил новое испытание.
- Второе испытание - водой. Это то, из чего мы состоим и откуда пришли.
Пауль повиновался, когда ему приказали поднять ноги - сначала левую, а потом правую, и задрожал. Он только что вступил в огромную емкость с холодной водой, доходящей до колен.
И снова он услышал шепот проводника на ухо.
- Сядь на корточки. Набери полные легкие воздуха, а потом откинься на спину и погрузись под воду. Не шевелись и не пытайся подняться, или ты не пройдешь испытание.
Пауль согнул колени, задрожав еще больше, когда вода дошла до паха и живота. По позвоночнику волнами прокатывалась боль. Он изо всех сил вдохнул и упал навзничь.
Вода сомкнулась над ним, как одеяло.
Поначалу главным ощущением был холод. Он никогда ничего подобного не чувствовал. Тело, казалось, затвердело, превратилось в кусок льда, мрамора или скалу.
Затем заныли легкие.
Это началось как хриплый стон, потом он перешел в сухой вой, а затем в отчаянный, пронзительный крик. Он непроизвольно пошевелил рукой, и пришлось собрать всю силу воли, чтобы не оттолкнуться от дна бассейна и не вынырнуть на поверхность, которая, он знал, была так близко, как открытая дверь из ледяного ада. Лишь когда он уже думал, что больше не может терпеть ни секунды, его резко вытащили из воды, и он отчаянно хватал ртом воздух, снова наполняя им грудь.