Страница 5 из 12
В огромном корпусе было немало диковинок. Орионцы постепенно к ним привыкали.
С утра они собирались в центральном зале. В урочные часы клапан, расположенный в потолке, выбрасывал двенадцать брикетов — по числу членов экипажа «Ориона». Брикеты сыпались вниз, затем метрах в полутора от пола останавливались и замирали в пространстве, покачиваясь вокруг точки равновесия. Штурман утверждал, что брикеты из хлореллы. Некоторые с ним не соглашались. Так или иначе, белая упругая масса была ароматна и питательна.
— Сомнений нет: мы в плену у машин, — сказал однажды Брок во время завтрака.
— Старая песня, — сказала Любава. — Придумай что-нибудь новенькое.
— Уж кормить-то, по крайней мере, могли бы нас нормально, — пробормотал Брок, ни к кому не обращаясь.
— Что ты, собственно, называешь нормальной едой, Брок? — спросил спокойно капитан.
— Ну, как что… Это каждому и так понятно, — произнес Брок.
— К-каждому из нас — согласен. Но не каждому из них, — вступил в разговор Петр Брага.
— Не забывай, что мы отстали от них на десять веков, — сказал капитан.
— Может быть, для них эти брикеты — обычная еда? — добавила Любава.
— Да для кого для них? Для кого для них? — выкрикнул Брок и выбежал из зала.
Постепенно люди с «Ориона» пришли к выводу, что всем корпусом, в котором они обитают, управляет если не человек, то некая единая высокоорганизованная система. Желание любого члена экипажа, высказанное в достаточно ясной форме, исполнялось, если оно не выходило за рамки разумного. Жажду можно было утолять струями фонтана, день и ночь игравшего в углу центрального зала. Вода в нем всегда была вкусна и холодна, хотя и чуть горьковата на вкус. Но поскольку другого источника не было, приходилось пить из фонтана.
Лишь одно желание, хотя оно и высказывалось членами экипажа часто и довольно недвусмысленно, не выполнялось: речь шла о выходе из корпуса наружу.
Дверь, через которую вошли орионцы сюда в памятный день прибытия на Землю, не удавалось открыть никому, несмотря на все усилия. Даже приблизиться к ней не удавалось. Чем ближе была дверь, тем труднее давался очередной шаг. Наконец наступал момент, когда силовое поле попросту отбрасывало настойчивого. Люди пробовали пускаться на всяческие хитрости. Например, прорваться к двери, разбежавшись. Или пытались приблизиться к двери, взявшись за руки и двигаясь цепочкой. Но попытки ни к чему не приводили. Вырваться на волю не удавалось никому.
С легкой руки Григо орионцы окрестили своего невидимого хозяина Семиглазом.
Время шло, и люди все более настоятельно начинали ощущать нужду в занятиях, которые могли бы заполнить вынужденный досуг.
Из всех орионцев Брок выделял Любаву. Его полудетское чувство к Любаве с годами развилось и окрепло. Однако с некоторых пор Броку начало казаться, что Любава к нему равнодушна. Нет, девушка не избегала его, она относилась к Броку ласково и ровно — точно так же, как к остальным орионцам. «Разве это любовь?» — спрашивал себя Брок. Спрашивал — и не находил ответа.
Он и минуты не мог прожить без Любавы. Однако, наделенный гордостью сверх меры, стал прятать свои чувства, скрывать их под маской язвительной насмешливости. Это ему удавалось — так, по крайней мере, считал сам Брок.
Теперь, в пустом зале, он решил окончательно объясниться с Любавой.
После выходки с брикетом Брок чувствовал некоторую неловкость.
— Послушай, Любава, — сказал он, глядя в сторону, — что бы ты хотела больше всего на свете?
Живые глаза девушки затуманились.
— Я бы хотела, чтобы все мы вышли отсюда, — сказала Любава, сделав широкий жест в сторону прозрачной стены. — Чтобы земляне встретили нас, орионцев, как братья… Короче говоря, чтобы все были счастливы…
— Этого каждый из нас хочет, — нетерпеливо перебил Брок. — А вот ты сама по себе, ты для себя чего хотела бы?
Полные губы Любавы дрогнули.
— Не понимаю, о чем ты, Брок, — сказала она.
— Ты хотела бы полюбить кого-нибудь? — неожиданно спросил Брок.
Любава усмехнулась.
— Так и быть, открою тебе тайну, — сказала она. — Я люблю капитана.
Брок быстро глянул на Любаву и, обнаружив улыбку в ее глазах, сам расхохотался. Трудно было придумать что-либо более нелепое. Капитан Джой Арго — и любовь? Полно, да ведомы ли ему вообще подобные чувства? Кажется, все его жизненные помыслы сосредоточены были на одном — полет «Ориона», выполнение задачи, возложенной на экипаж Координационным советом. Любовь, ревность, маленькие трагедии, время от времени разыгрывавшиеся на борту пульсолета, — все это скользило мимо его сознания.
Брок покачал головой.
— Кандидатура капитана отвергается, — заявил он.
— Ты можешь предложить другую? — поинтересовалась Любава.
— Да.
— Какую же?
— Свою, — бухнул Брок, словно бросаясь в холодную воду.
— Такую размазню, как ты, нельзя полюбить. Только пожалеть можно, — ответила Любава.
— Ну, так пожалей.
Любава промолчала. Поправив прическу, она подошла к фонтану и напилась.
— Сегодня особенно горчит, — сказала она.
— Горчит! — взорвался Брок. — Семиглаз нас систематически отравляет. Мы пьем медленно действующий яд.
— Зачем ему нужно было бы с нами возиться? Уж если бы Семиглаз решил нас отравить, он мог бы это сделать гораздо проще и быстрее, — заметила Любава.
— Глаза, всюду глаза! — пробормотал Брок.
— Ты о чем?
— Такое ощущение, будто на меня отовсюду, из каждого закоулка, смотрят сотни, тысячи глаз и никуда от них не скроешься! — пожаловался Брок.
Любава покачала головой:
— Нервы.
— Неужели ты веришь, что мы найдем выход из этого тупика? — спросил Брок.
— Я верю в доброжелательность Земли, — чуточку торжественно произнесла Любава. Помолчав, добавила: — И в нашего капитана.
— Я иногда кажусь себе старым-старым, — сказал тихо Брок. — Будто тысячу лет живу в этом заколдованном замке. Кажется, найти волшебное слово — и двери замка распахнутся. Но этого слова никто из нас найти не может.
Со дня возвращения «Ориона» на Землю прошло, в сущности, совсем немного времени, но орионцам — Брок был прав — казалось, что они пользуются деспотическим гостеприимством Семиглаза уже бог знает сколько дней и ночей.
Самое трудное для экипажа было правильно оценить создавшуюся ситуацию и, как следствие этого, выработать единственно разумную линию поведения.
Никто не мог ответить орионцам на вопрос, что им следует делать.
Должны ли они придерживаться выжидательной тактики, терпеливо наблюдая ход событий?
Или же, наоборот, им необходимо, не теряя ни минуты, идти на штурм, сделать отчаянную попытку вырваться из плена на свободу?..
Глава 4
ВЕК XXII
Счастье было в том, что, прежде чем потерять сознание, Борца успел дотянуться до своего биопередатчика и сжать его. По сигналу бедствия, испущенному угасающим мозгом Борцы, прибыла медицинская служба.