Страница 20 из 31
В первые же месяцы пиратской радиодеятельности О"Рахилли убедился в том, что ему не придется беспокоиться о клиентуре. Его агенты только успевали принимать заказы на рекламу от самых разных фирм. А ведь когда «Каролина» выходила в море, никто не мог предположить, что О"Рахилли добьется такого успеха, что «Радио-Каролина» возьмет за горло компании, занимающиеся производством грампластинок. В год эти компании выжимали из покупателей 22 миллиона фунтов стерлингов. Радиопираты заставили компании, не по их доброй воле конечно, «поделиться» доходами — продажа пластинок легкой музыки упала на 23 процента, проигрывателей — на 33 процента. Понятное дело, эти «проценты» перекочевали в карман ирландца. К чему, действительно, покупать пластинки, если самые последние новинки чуть ли не круглосуточно передавала «Радио-Каролина»?
Итак, танцевальные новинки обеспечивали пирату обширную аудиторию радиослушателей, те, в свою очередь, привлекали рекламодателей. В результате за два года частной пиратской деятельности Роонан О"Рахилли положил на свой счет миллион.
Закон, запрещающий частные рекламные передачи в эфире, не был для ирландца непреодолимым барьером, В трех милях от берегов Англии, в нейтральных водах этот закон терял свою силу.
Все, что смогли сделать в ответ власти, — это объявить корабль иностранной территорией; однако, новый статут лишь продлевал процесс заполнения бумаг, когда «Каролина» заходила в порты для пополнения запасов провизии.
Но тревожные времена настали и для ирландца. Опасность пришла с моря. Почувствовав возможность легкой наживы, в нейтральных водах Англии появляются одна за другой «Радио-Лондон», «Радио-309», «Радио-Сити», «Радио-Кинг» и многие другие новые станции. Радиопиратство становилось грандиозным бизнесом. Заявки на рекламу (и конечно же, деньги) потекли отовсюду, даже из Техаса. Наиболее популярной среди «новичков» стала «Радио-Сити», обосновавшаяся на свайных площадках бывших противовоздушных фортов. После войны эти башни, словно памятники мужеству зенитчиков, продолжали стоять в нейтральных водах, пока их не пустили в «дело» пираты.
Забот у Роонана прибавилось, в конторе появились новые инициативные сотрудники. Один из них — некий майор Оливер Смидлей — в прошлом парашютист, ныне член правления десятка различных акционерных обществ.
Майор Смидлей по поручению шефа начал переговоры с Реджинальдом Кальвертом, владельцем «Радио-Сити». Никто точно не знает, о чем шел разговор. Возможно, майор вел деловые переговоры о разделе «сфер влияния» в эфире. Поговаривали и о том, что Смидлей, как представитель «Радио-Каролины», хотел купить радиостанцию Кальверта. «Коммюнике», однако, так и не было подписано. Переговоры закончились в чисто пиратском духе. Как-то под утро, когда «экипаж» «Радио-Сити» уже спал после ночной передачи, к опорам башен подошли лодки. Схватка была короткой — через несколько минут все было кончено: аппаратура поломана, сами же сотрудники «Радио-Сити» стали пленниками своих более ловких коллег. На другой день после взятия на абордаж «Радио-Сити» было получено известие, что в одном доме, в графстве Эссекс, обнаружен Кальверт, убитый пулей в живот. Владелец дома майор Смидлей арестован. Еще через несколько дней инспектор Скотленд-Ярда Джордж Браун поднялся на башню «Радио-Сити», чтобы допросить ее обитателей. Уже в Лондоне, отвечая на вопросы журналиста, он несколько раздраженно заметил:
— У них такое же право находиться на этой башне, как и у нас.
В этих словах прозвучало бессилие властей перед радиопиратами, бессилие, которое прямо задевает не только финансовые интересы государственной монополии — радиостанции «Би-Би-Си», но и угрожает безопасности пассажиров авиа- и морских линий.
По недавним подсчетам лондонского бюро «Тайм-Лайф», в Европе сейчас действует 898 радиостанций. Только 398 — официальные — работают на волнах, отведенных для них Европейским союзом радиовещания. 500 других — пираты.
Технический уровень, на котором они осуществляют разбой, позволяет говорить о них, как о пиратах XX века. Смысл их деятельности остался, однако, прежним: стремление к наживе любой ценой, ценой беззакония, ценой чужих жизней...
И. Филатов
Жорж Арно. Плата за страх
«Плата за страх» — одно из лучших произведений современного французского писателя Жоржа Арно. Поставленный по этому роману фильм пользовался большим успехом. Но, как это нередко бывает, фильм не исчерпал всей глубины произведения. Картины жизни подрубленного под корень американской нефтяной компанией «Круд» портового городка Лас Пьедраса, новые грани характеров действующих лиц, авторские размышления найдет читатель в публикуемых главах романа. Страсти, надежды, поражения незадачливых авантюристов в схватке с жизнью, трагическая участь человека незаурядных способностей, который в иных условиях мог бы стать героем, а в обстановке капиталистического хищничества идет по пути нравственного опустошения, — вот содержание романа. Жорж Арно долгие годы странствовал по Латинской Америке, был и такелажником и старателем на золотых приисках, не раз садился за руль грузовой машины и хорошо представлял тяжесть смертоносного груза за плечами... Перевод романа «Плата за страх» печатается со значительными сокращениями.
Не следует искать в этой книге географической точности, которая всегда обманчива.
Гватемалы, например, не существует. Я это знаю, потому что я там жил.
Ж. А.
Пятый, десятый раз звонит телефон в кабинете Большого Босса в деревянных бараках лагеря Лас Пьедрас. Измученные, задерганные служащие носятся из комнаты в комнату, хлопают тугие двери.
— Да, да... Сегодня ночью... Нет, сам я еще там не был. Меня предупредили слишком поздно. Риннер в ужасном состоянии, для него это было страшное потрясение. Разумеется, сам он тут ни при чем. Расследование? В среду. Показания индейцев? Остался только один: когда прибыла «Скорая помощь», второй уже умер. Конечно, его показания совпадут с риннеровскими: иначе и быть не может. Что? Судьбы не существует? Еще бы!.. Кстати, о газетчиках. Они нам и так заморочат голову. А. вам легче, чем нам, предпринять все необходимое... Тринадцать убитых индейцев, сами посудите... Нам и без того осточертели проклятые комиссии по технике безопасности... Пенсии? Да, но самые минимальные. Я еще позвоню вам...
Прескверная история. С одной стороны, даже лучше, что Риннер ранен и пока не пришел в себя. Останься он невредим, было бы хуже для него и, соответственно, для компании.
— Из Торонто звонят, спрашивают г-на Риннера.
— Кто звонит?
— Его мать.
— Расскажите подробно о несчастном случае, передайте заключение больницы. Только ее еще не хватало! Мы ей не Армия Спасения, а компания «Круд энд Ойл лимитед». Пусть оставит номер телефона; если он умрет, ей позвонят.
Секретарь не любил брать инициативу на себя. Легко сказать: «Расскажите подробно»! Все было слишком свежо: это случилось вчера.
* * *
В ту ночь на нефтеносной равнине Зулако тьму рассеивают ажурные силуэты буровых вышек, увешанных гирляндами электрических лампочек. На шестнадцатой буровой работает ночная смена. Две автоцистерны беспрерывно подвозят воду.
Метисы — в алюминиевых касках; их голые спины блестят от пота, они снуют вокруг чудовища, питают его водой, мазутом. Всякий раз, когда буровая колонна полностью погружается в землю, механик останавливает машину.
Оборудование компании «Круд» на шестнадцатой буровой давно обветшало. Пятнадцать человек вручную на талях поднимают и ставят вертикально следующую секцию буровой колонны. Длинная труба высотой с вышку поднимается, раскачиваясь и вздрагивая. Монтажник, вооружившись веревкой и специальным ключом с очень широким захватом, зацепляет ее на лету и, упираясь ногами, вставляет в отверстие вращательного стола, едва возвышающегося над землей. Пока его помощник удерживает трубу в этом положении, монтажник бросается наверх отцеплять крюки тали. Те, кто внизу тянул веревки, предусмотрительно отходят в сторону. А наверху индеец вступает в единоборство со скользким металлом. Обняв и прижав трубу к груди, он передвигает ее напряжением всего тела. Веревка, которой он привязан к вышке, врезается ему в бока, сдавливает грудь, живот. Если он промахнется, то будет раздавлен между каркасом вышки и железом буровой трубы. Еще усилие, и труба на месте. Механик поворачивает рукоятку сцепления. Щелчок. Зажатая в челюсти вращательного стола, труба начинает свинчиваться с теми трубами, которые уже вошли в землю. Шестьдесят, восемьдесят, сто оборотов в минуту, и вот она постепенно скрывается в скважине, а индеец, который ее установил, уже отвязывается и спускается. Время дорого: чем больше труб будет опущено за десятичасовую смену, тем выше премия.