Если бы вы знали

Но этот конь педальный навалился на меня всем своим мощным мужским телом, показывая на то, что ещё чуть-чуть, и моей «девственности» придёт конец. Не знаю, как у меня получилось, но рука вдруг вывернулась и схватила с тумбочки первое, что попалось. А попалась как раз новая китайская статуэтка. Выходит, не зря мне её зять подарил. Охранником она оказалась настоящим, не символическим.

Со всей дури, на которую была способна, фарфоровым драконом я треснула свата по голове. Всё произошло за считанное мгновение. Не ожидала, что после такой борьбы у меня останутся ещё какие-то силы. Но силы остались, и, видать, немалые, так как дракон разлетелся на кучу мелких осколков, а сват обмяк в отключке.

Я сразу и не сообразила, что случилось. Только почувствовала, как «жених» затих и расплылся на мне, словно асфальтовая плита под жарким солнцем. От страха, что меня изнасилуют, я перешла к страху, что кого-то укокошила. И не просто кого-то, а родного отца своего зятя.

Я была в ужасе и не знала что делать. Мало того, эта «плита» всё ещё лежала на мне, не давая даже пошевелиться. И всё же, я кое как выбралась из-под свата, и, трясясь от содеянного, приложилась ухом к его груди.

На моё счастье, сердце громко билось, и даже без аритмии. Слава Богу! Я схватила графин с водой и выплеснула на его разбитую макушку. Розовая жидкость тут же залила и мой белый велюровый диван, и белый ковёр на полу. Твою дивизию! Погуляли! Как теперь это всё отмыть?

В общем, выставить свата за дверь ночью да ещё с разбитой головой я не смогла. Когда он пришёл в сознание, потребовала от него беспрекословного подчинения.

- Иначе, расскажу детям, - пригрозила я, отдавая нерадивому жениху кольцо.

- Я не приму подарок назад, - промычал сват, держась рукой за мокрый компресс на голове.

- Ещё как примешь, - перешла я на «ты» после такого ухаживания.

Что оставалось делать этому неудачливому Дон Жуану? Конечно, меня слушаться. Постелила я ему, естественно, на залитом его же кровью, диване, а сама завалилась спать без задних ног.

Это бурное объяснение, эта буйная ночь, эта борьба за «невинность» сказались на мне утром. Когда я встала с постели, всё моё тело ныло, словно побывало под колёсами грузовика. Свата уже в квартире не было. А вот кольцо его лежало на столе и прижимало записку: «Я тебя всё рано люблю», гласило в ней.

10 марта, четверг, 14.00: Любовная связь, кодовый замок. Ищем ключик.

Шеф уехал по делам, поэтому я смело достала тайную тетрадь и могу спокойно отдаться своему писательскому таланту.

Вчера мы с Подливой почти не виделись, она работала, как пчёлка, а после работы я не смогла с ней встретиться. Мне очень хотелось отдохнуть, ведь той праздничной ночью я поздно легла и утром рано встала.

Зато сегодня на обеде мы с подругой отвязались по полной. Без стеснения прошлись по всем нашим женихам и разобрали их всех по косточкам.

Кольцо, подаренное сватом, я, конечно, приняла. Оно было безумно красивое и безумно дорогое: белый бриллиант в оправлении черных алмазов. Я слаба, я не устояла.

- А где он деньги взял? – интересовалась Подлива, примеряя на своём пальце кольцо.

- Наверное, на пенсию, он же генерал в отставке. А если честно, то мне не интересно. За ту ночь, что он устроил, этого даже мало.

Мы с Сашкой опять прыснули. Смеялись мы чуть раньше, когда я рассказывала об атаке свата, и показывала синяки на теле от его пальцев.

- Слушай, - удивлялась Подлива, - неужели у него с этим всё о,кей, ведь ему же шестьдесят шесть лет?

- Не знаю, не проверяла. Может он кусок сухой колбасы засунул себе в галифе, откуда я знаю. Я тебе рассказываю только о том, что чувствовала, а чувствовала я это очень хорошо. Он же буйвол, а не мужчина. Косая сажень в плечах. Навалился так, так прижался, что я вздохнуть не могла. Сама себе удивляюсь, как я только его отключила? И вообще, будь он моего возраста, ну или пусть даже на несколько лет старше, я, наверное, не устояла бы под его натиском. Уж больно он крепкий мужчина. Но, шестнадцать лет разницы, - пожала я плечами, - нет, этот рубеж мне не преодолеть.

- У тебя от твоего ухажёра хоть кольцо осталось, а у меня . . . – подруга махнула рукой, - вечно мне попадаются какие-то безденежные поклонники.

Не там ищешь, хотелось мне сказать Сашке. Но я промолчала. У нас ведь пари, так что правила надо соблюдать. Ещё неизвестно, кто прав. Количество поклонников ни о чём не говорит. Может, они точно так же исчезнут с моего горизонта, как появились на нём. Так что, мы пока с Подливой на равных весах.

Но, Сашку я понять могла. Когда тебе тридцать лет, то хочется принца, а не мурло какое-нибудь. Собственно, мурло не хочется и в пятьдесят, но в таком возрасте среди мужчин малый выбор. А вот в тридцать лет выбор ещё есть, и когда к твоему берегу постоянно приплывает всякий мусор, то очень за себя обидно.

У Подливы в данный момент сложный период. Она в каком-то замкнутом круге, закрытом на кодовый замок. Сашка сейчас встречается с парнем, который ну никак не должен быть в её жизни, но он в ней есть. И разорвать этот круг она не может, и ключа для сложного замка у неё нет. А я не знаю кода, чтобы ей подсказать.

Больше полугода она тянет с ним волынку. Конечно, сначала он ей очень нравился. Да, что там нравился, подруга просто обезумела от восторга, когда познала его в постели. Из всего того отряда, по которому она прошлась за последнее время, этот превзошёл всех.

Я постоянно задавала ей вопрос:

- Ну, что такого он делает с тобой, чего не делали другие мужики?

- Ты не понимаешь, - томно плыла Сашка, закатывая кверху глаза от воспоминаний прошедшей ночи, - он подходит мне во всём, он даже пахнет моим запахом.

- Он что, душится Ральфом Лауреном? – ехидно спрашивала я, указывая Сашке на её любимые духи.

- Нет, конечно, - смеялась Подлива, справедливо принимая мои упрёки, - тут дело не в парфюме, просто запах его тела сводит меня с ума.

Ну, что тут скажешь? Клинический случай. Сашка плавала в этом карамельно-розовом тумане до тех пор, пока розовый цвет не сменился на бурый, а карамель на пластилин. Ни сладости от него, ни пользы, одна неприятная липкость, после которой нужно мыть руки с мылом, иначе не отмоется.

Всё это специфическое ассорти проявилось так быстро, что подруга вначале даже не понимала в чём дело, и подыскивала происходящему всякие объяснения. Ну, например, её благоверный не работал. Вернее, как он объяснял, раньше он имел очень хорошее место и прилично зарабатывал, но фирму закрыли и сейчас он в поиске. На минуточку, этот поиск уже длится семь месяцев, ровно столько, сколько Подлива с ним встречается.

Когда я говорила, что мужчина без работы это либо проходимец, либо тунеядец, Сашка стеной вставала на его защиту.

- У него прекрасная однокомнатная квартира, с отличным ремонтом, - рвала рубаху на своей груди Подлива, - и великолепный из алой замши диван.

- Ну, ещё бы, - парировала я ей в ответ, - ещё бы он не был великолепным, когда вы на нём каждую ночь кувыркаетесь. И вообще, - била я Сашку в больное место, - он маленького роста. Он же ниже тебя!

- Если честно, - сдавалась Подлива под моими неоспоримыми аргументами, - все эти полуперденчики мне порядком надоели, но этот, - добавляла она с гордостью, - хоть и маленького роста, но очень высокого мнения о себе.

- И в чём тут особенность? – продолжала давить я на Сашку. – Да у каждого шибздика комплекс Наполеона. И твой, не исключение.

- Но не каждый маленький мужчина может быть таким волшебным любовником, - опять уплывала Сашка в поднебесье.

- И что же в нём такого волшебного? – добивала я до конца свою подругу.

- В умении и практическом его применении, - расплывалась та в дебильной улыбке.

- Ты имеешь в виду . . .

- Вот, вот, именно то, о чём ты подумала.

- Просто, Альберт Допплер любовного мира, - не удержалась я от ехидства.