Маршал Баграмян

Неуклонно следуя своему житейскому правилу, благородству и мудрости, Иван Христофорович всегда очень глубоко вникал в суть каждого вопроса, особенно когда это касалось судьбы офицера или солдата. Он всегда видел за бумажными личными делами живого человека. При рассмотрении дисциплинарных проступков тщательно анализировал все „за“ и „против“ и отстаивал право человека в тех случаях, когда оно кем-либо попиралось.

Немного намоем веку было полководцев, обладающих таким обаянием, как Баграмян. От него шли мощные лучи света, притягивающие даже тогда, когда он вежливо ругал провинившегося.

И еще один эпизод. Не помню точно, в каком году мы собрались в Грановском переулке на открытие мемориальной доски Семену Михайловичу Буденному на доме, в котором он жил несколько десятилетий. Среди собравшихся был и Иван Христофорович Баграмян. Он, как всегда, произнес великолепную речь. Я не могу забыть выражение его лица, звук его голоса, когда он выступал возле мемориальной доски. Такая глубина чувств, такая нежность выражались в его словах, посвященных легендарному командарму Первой Конной Армии.

Баграмян оставил очень интересные воспоминания о Великой Отечественной войне, о своих современниках — выдающихся полководцах. Все книги: „Так начиналась война“, „Так шли мы к Победе“, „Мои воспоминания“, „Великого народа сыновья“ — написаны им очень ярко, простым и доходчивым языком.

Его книги читаются с большим интересом. И это не удивительно. В каждую из них он не только вложил душу, но и очень много труда. Однажды я имел возможность лично убедиться в его кропотливости при работе над рукописью.

Как-то я написал для журнала „Коневодство и конный спорт“ статью с воспоминанием о генерал-майоре П.П. Зеленском. Зная, что Иван Христофорович хорошо был знаком с покойным Петром Павловичем Зеленским, я решил показать ему статью и попросил внести поправки, если он что-либо найдет неточное. Как обычно, Иван Христофорович любезно согласился и предложил мне приехать к нему на дачу в Баковку. По наивности я предполагал, что он быстро пробежит написанную мною статью и кое-что подправит. Каково же было мое удивление, когда он тщательно начал ее редактировать, так, что ему мог позавидовать профессиональный редактор. Признаюсь, он преподал мне очень хороший урок, как надо работать с рукописью, и я до сих пор это вспоминаю. Мне было стыдно за то, что я отнял у него много времени и должен был принести ему свои извинения. На что он скромно заметил: „Ну, что ты извиняешься? Я ведь должен был немножко подкорректировать“.

Бывают люди очень уважаемые и в свое время знаменитые. Они честно осуществляли и выполняли в жизни все, что им было положено, но затем, достигнув пенсионного возраста, сложили поработавшие руки и остановились среди быстро бегущей вперед жизни. Их сердце, когда-то горячее и отзывчивое, стало биться иным ритмом, безучастным к явлениям окружающей их действительности.

Но есть и другие люди — немногие, редкие. В житейской битве они не сгладывают оружия. Их натура работает неутомимо, ничто не остается им чуждым. Они умирают, как солдаты, — в ратном строю. Вступая в жизнь с одним поколением, они делятся знанием с другим, работают рука об руку с третьим, подводят итоги мысли с четвертым, указывают идеалы пятому. Они не „переживают“ себя. Для них жить — не значит только существовать. Их взор и мысли всегда устремлены в будущее с лучшей частью современного им общества. К числу таких людей принадлежал и Иван Христофорович Баграмян.

Он был „последним из могикан“, последним из великих полководцев Великой Отечественной войны и достойно завершил яркую, но уже уходящую в историю эпоху боевой славы Советской Армии. С кончиной Ивана Христофоровича целая военная эпоха отошла в прошлое».

К слову, об интересе и участии в современной жизни.

Когда Баграмян достиг солидного возраста, внимание всего мира захватили космонавты. Особенно наши — начиная с Юры Гагарина, они взлетали в космос один за другим.

Эти небожители покорили своими подвигами и старого боевого полководца, он не только побывал у них в гостях, но и подружился с ними.

Вот как вспоминает об этом дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт, генерал-лейтенант авиации Георгий Тимофеевич Береговой:

«Приехал Иван Христофорович с группой генералов и адмиралов. Ознакомились с космической техникой. Я рассказал о подготовке и тренировке космонавтов, о будущих космических полетах.

Надо было видеть, с каким вниманием и интересом осматривал Иван Христофорович космическую технику!

После осмотра техники он, улыбаясь, многозначительно сказал:

— Вот если бы эту технику нам пораньше!.. Мы, наверное, по-другому разговаривали бы тогда…

Побывали в музее. Мы подарили ему альбом Звездного городка и значок, на котором были изображены буден- новка, красноармеец с саблей в руках на фоне, символизирующем ракету. Это все как бы олицетворяло идею — от клинка до космической ракеты.

И вот после этого посещения Звездного городка прошло несколько дней.

Однажды звонит Иван Христофорович и приглашает меня и начальника политотдела к себе на дачу.

Мы приехали. Он сердечно и тепло принял нас. Завязалась задушевная беседа. Я должен сказать, что он вообще умел создавать непринужденную обстановку в беседе.

— То, что я увидел в Звездном городке, в музее космонавтики, считаю, надо дополнить… — сказал Иван Христофорович, достал одну из своих маршальских сабель и передал нам. — Это для музея. Вот теперь по-настоящему — от клинка до космического корабля. И клинок есть, и космический корабль… Целая эпоха!

Баграмян подарил музею также бинокль, кобуру…»

И еще о вживании в современность, о неподверженности старению.

Баграмяна часто называли «комсомольским маршалом». Он этим гордился. Гордился, что ему выпала честь командовать многомиллионной армией советских юношей и девушек…

И действительно, почти десять лет, с мая 1973 года по сентябрь 1982 года, Баграмян возглавлял Центральный штаб Всесоюзного похода комсомольцев и молодежи но местам революционной, боевой и трудовой славы советского народа.

Едва ли не всюду он лично участвовал в молодежных слетах и вахтах памяти героям войны.

— Всесоюзный поход — замечательное патриотическое движение, — говорил маршал. — В нем проявились разносторонние качества советской молодежи — трудовой энтузиазм и забота о сохранении исторических документов, сыновняя забота о ветеранах войны и увлеченность военно-прикладными видами спорта. Огромную радость испытываешь, когда видишь, с каким энтузиазмом следопыты занимаются поиском исторических реликвий. Память о подвиге будет рождать стремление к подвигу.

ПЕЧАЛИ И РАДОСТИ

В молодости, в годы Гражданской войны из-за неустроенности быта, недоедания Иван Христофорович заболел туберкулезом. Опасаясь, что могут уволить из армии, он скрывал это. Но болезнь обострилась, особенно в 1924 году, во время учебы в Ленинграде на курсах комсостава. Сказывались большие перегрузки старательного слушателя. Не хотелось увольняться, потерять такую интересную и полезную учебу да и несомненные перспективы в службе.

Тамара Амаяковна лечила его домашними и дедовскими средствами: усиленным питанием — масло, яйца, сметана. А в те годы все это стоило очень дорого и было почти недоступно при скромном комсоставском окладе. Жена продала украшения, полученные от мамы в приданое: кольца, серьги, браслет.

Иван Христофорович выдержал нагрузки, закончил курсы и продолжал служить, командовал полком. Болезнь отступила. Невероятные перегрузки в годы войны Баграмян тоже преодолел, здоровье не подвело. Его ангел-хранитель Тамара Амаяковна постоянно заботилась о муже.

Бывая на квартире Баграмяна, встречаясь с Тамарой Амаяковной, я отмечал про себя ее удивительное обаяние и приветливость. Она была очень красива, хотя немножко располнела с годами. Когда она входила в комнату, будто прибавлялось солнечных лучей. Аура домашнего уюта и доброжелательности постоянно царила в ее доме.