Страница 22 из 25
Гитлер и Главное командование Сухопутных войск находились в полной уверенности, что в ближайшие дни удастся окружить Москву. В директиве № 1571/41 Генерального штаба Сухопутных войск, направленной 12 октября командующему группой армий «Центр», отмечалось, что Гитлер не рассчитывает «на капитуляцию Москвы». А потому «ни один немецкий солдат не должен заходить» в город. Далее подчеркивалось: «Кто попытается уйти из города к нашим линиям — должен быть расстрелян. Поэтому непрегражденные участки, которые дают возможность проникновению населения в глубь советской страны, должны поощряться… Хаос в России будет тем больше, а наша администрация и использование занятых районов тем легче, чем больше русское население будет уходить в глубь страны»{140}.
Войска группы армий «Центр», стремясь окружить Москву, продолжили наступление. 11 октября части 1-й танковой дивизии генерал-майора В. Крюгера овладели Зубцовом. 56-й армейский корпус генерала танковых войск Ф. Шааля продвигался на северо-восток в общем направлении на Калинин с целью совместно с 41-м моторизованным корпусом генерала танковых войск Г.-Х. Райнхардта не допустить отхода войск Западного фронта. В результате возникла угроза окружения 22-й армии. Однако генерал армии Жуков, вступивший 12 октября в командование Западным фронтом, приказал отвести ее левофланговые войска и 29-ю армию на рубеж р. Волга до Зубцова и далее Мякотина, Кастрова. Докладывая начальнику Генштаба о своем решении, он отмечал, что между Зубцовом и Гжатском образовался разрыв, который нечем заполнить. Для прикрытия этого разрыва Жуков просил направить по железной дороге в район Старицы три кавалерийские дивизии из Северо-Западного фронта{141}.
С целью объединения действий войск на западном направлении Ставка ВГК своей директивой № 002910 приказала с полуночи. 12 октября «слить Западный фронт с Московским Резервным фронтом»{142}. Государственный Комитет Обороны, пытаясь навести жесткий порядок на тыловых участках фронта, прилегающих к территории Москвы, принял специальное постановление. Наркомату внутренних дел поручалось взять под особую охрану зону, прилегающую к Москве, с запада и юга по линии Калинин, Ржев, Можайск, Тула, Коломна, Кашира. Начальником охраны Московской зоны был назначен заместитель наркома внутренних дел И.А. Серов. При Наркомате внутренних дел создавался штаб охраны Московской зоны, которому в оперативном отношении подчинялись расположенные в зоне войска НКВД (6 тыс. человек по особому расчету), милиция, районные организации НКВД, истребительные батальоны и заградительные отряды. Для форсирования строительства третьей линии обороны ГКО постановил мобилизовать в порядке трудовой повинности сроком на 20 дней 250 тыс. колхозников, рабочих и служащих учреждений и предприятий, расположенных в Московской области, а также 200 тыс. служащих и рабочих Москвы, не занятых на производстве танков, боеприпасов и вооружения{143}.
А между тем обстановка все более накалялась. 12 октября передовой отряд 36-й моторизованной дивизии в составе батальона занял Старицу. Одновременно противник захватил Лотошино. В результате части 41-го моторизованного корпуса устремились к Калинину. За ними продвигались соединения 6-го и 27-го армейских корпусов.
Организация обороны Калинина была возложена на командующего 30-й армией генерал-майора В.А. Хоменко. Войска 22-й армии заняли оборону на левом берегу Волги на рубеже Осташков, севернее Ржева, а 29-й армии — севернее Ржева, Акишево. В ходе операции в район Калинина было переброшено управление 31-й армии (командующий — генерал-майор В.Н. Далматов), так как командующий 30-й армией не справился с возложенными на него задачами.
Учитывая возникшую угрозу охвата Москвы с севера и выхода вражеских соединений на тылы Северо-Западного фронта, Ставка ВГК приказала командующему Западным фронтом срочно перебросить в район Калинина три стрелковые дивизии, которые ранее предназначались для усиления Можайской линии обороны. Из состава Северо-Западного фронта сюда направлялась оперативная группа войск (183-я и 185-я стрелковые, 46-я и 54-я кавалерийские дивизии, 8-я танковая бригада и 46-й мотоциклетный полк) под командованием генерал-лейтенанта Н.Ф. Ватутина.
По поручению командующего Западным фронтом вечером 12 октября в Калинин на автомобиле прибыл генерал-полковник И.С. Конев. Изучив обстановку, он пришел к выводу, что подступы к городу оказались слабо прикрытыми. Правда, южнее Калинина силами местного населения были подготовлены отдельные оборонительные сооружения, но они не были заняты войсками. В распоряжении областного военного комиссара имелся лишь один истребительный батальон, но без оружия. Конев, встретившись с членами Калининского обкома ВКП (б), потребовал принять срочные меры для эвакуации города, мобилизации областной и городской партийных организаций, создания отрядов народного ополчения и по подготовке Калинина к обороне.
После этого И.С. Конев поехал на вокзал, чтобы задержать 5-ю стрелковую дивизию 22-й армии, которой ранее приказал по железной дороге отправиться в район Можайска. Командиру дивизии полковнику П.С. Телкову было отдано распоряжение прибыть 13 октября в район Калинина и занять оборону на его западных и северо-западных подступах. Командующему 30-й армией было приказано включить дивизию в состав армии, а остальными силами не допустить наступления противника по Московскому шоссе на Клин. Командующий 22-й армией генерал-майор В.А. Юшкевич получил задачу перебросить на автомобилях 256-ю стрелковую дивизию в район Калинина с целью занять оборону по восточному берегу Волги и не допустить прорыва противника по Бежецкому шоссе на Бежецк и Ярославль. В Ржеве генерал-полковник Конев нашел штаб 29-й армии. Он приказал командующему армией генерал-лейтенанту И.И. Масленникову во взаимодействии с группой генерал-лейтенанта Ватутина и 256-й стрелковой дивизией нанести удар с запада в тыл противнику, наступавшему на Калинин. Однако командарм-29, занимавший до этого пост заместителя наркома внутренних дел СССР, прежде чем приступить к выполнению приказа, доложил об этом заместителю председателя СНК СССР Л.П. Берии. С его согласия Масленников направил свои войска вдоль северного берега Волги, чтобы переправиться у Калинина на ее южный берег. Коневу командарм сообщил, что это сделано с разрешения командующего Западным фронтом. В результате намеченный контрудар не состоялся.
Военный совет 29-й армии, по вине которой был сорван контрудар, 13 октября возбудил ходатайство перед Военным советом Западного фронта о привлечении к судебной ответственности командующего 31-й армией генерал-майора В.Н. Далматова, начальника штаба армии полковника Н.П. Анисимова и начальника политотдела армии полкового комиссара Н.Ф. Медведева. В директиве № 004834 Ставки ВГК от 14 ноября отмечалось, что они арестованы и преданы суду «за невыполнение боевого приказа фронта о наведении порядка в соединениях и удержании боевого участка, за допущение паникерства, уничтожение боеприпасов в г. Ржев и ржевского жд узла, за непринятие мер к устранению беспорядков в ржевском гарнизоне и в г. Ржев и за проявление полной бездеятельности и благодушия»{144}.
В те времена таких обвинений было достаточно для сурового приговора. Однако следователи подошли к делу не формально, а сугубо по-деловому. В результате тщательной проверки было установлено, что по некоторым обвинениям нет личной вины Далматова, Анисимова и Медведева. Так, приказ о взрыве железнодорожного моста никто из них не давал, а взрыв произошел от детонации. Вывезти боеприпасы, продовольствие и другое имущество двух армий было нельзя, ибо из-за постоянных бомбежек Ржева вражеской авиацией были разрушены железнодорожные пути, и, чтобы имущество не попало в руки врага, оно было уничтожено. Командование армии в период с 7 по 12 октября, «не располагая реальными силами, организовало все возможное, в том числе работников штаба армии, для обороны Ржева», а затем этот участок был сдан 174-й стрелковой дивизии. В то же время подтвердились отдельные факты неорганизованности, растерянности и даже паники со стороны командования 31-й армии, что привело к неорганизованному перемещению первого эшелона ее штаба. 16 декабря заместитель главного военного прокурора РККА направил письмо начальнику Генерального штаба, в котором отмечалось, что, учитывая условия тех дней и положительные характеристики Далматова, Анисимова и Медведева, нет оснований для предания их суду. Поэтому предлагалось дело о них разрешить в дисциплинарном порядке. В результате бывшие члены Военного совета 31-й армии получили новые назначения с понижением в должности. В.Н. Далматов стал заместителем командующего войсками Московской зоны обороны.