Кровь драконов

Гест говорил гладко и убедительно. Реддинг морщил лоб, но кивал. Гест сделал решительный шаг, полагая, что теперь Реддинг примет любые его утверждения.

– Тебе не следует удивляться тому, что некоторые калсидийские предприятия хотят найти контакты в Дождевых чащобах. Существуют, конечно, и отсталые личности, которые отрицательно смотрят на подобное. Именно поэтому мы и храним свои переговоры в тайне. Вероятно, ты узнаешь одного из этих людей, Бегасти Кореда, ты узнаешь. Он уже бывал в Удачном, прежде чем перенести центр своей деятельности сюда, в Кассарик. Второго мужчину, Синада Ариха, я никогда раньше не встречал. Но я получил о нем самые надежные рекомендации и наилучшие отзывы. Мне… то есть нам… доверили передать обоим господам вести из дома. Подарки, по сути, в виде двух шкатулок. Они лежат в том самом ящике, который ты старательно хранил для меня с момента нашего отъезда из Удачного. – Гест понизил голос и зашептал: – Подарки и сопровождающее их послание исходят от некой персоны, которая очень близка к властям Калсиды. Полагаю, что Бегасти Коред наверняка захочет переговорить со мной наедине, хотя в прошлом с ним контактировал Седрик. А весточка, которую нам надо передать, касается товара, который обещал доставить… угадай кто?.. Естественно, Седрик. И, разумеется, он ничегошеньки не сделал, даже пальцем не пошевелил. В общем, ты понимаешь, насколько щекотливо наше с тобой положение, не правда ли? Ты должен передать послание, шкатулки и поторопить наших друзей, чтобы они связались с Седриком (если у них имеется такая возможность). Пусть они убедят его в чрезвычайной важности скорейшей поставки обещанного товара.

Гест втянул побольше воздуха, раздувая ноздри, и признался Реддингу:

– Боюсь, что моей репутации сильно повредило то, что Седрик не выполнил своей роли в сделке. Немалая часть моей готовности перенести тяготы путешествия связана с тем, что мне необходимо восстановить свое доброе имя. В частности, мне надо попросить у Бегасти Кореда подписать бумагу о том, что он вел переговоры исключительно с Седриком, а не со мной. А если у него сохранился экземпляр первоначального соглашения, то лучше всего было бы, чтобы он отдал его нам.

Гест поразился собственному воодушевлению. Его мысли неслись стремительно. Реддинг выполнит грязную работу вместо него! А если Реддинг попросит у Кореда такое заявление, то он, сам ни о чем не подозревая, избавит Геста от назойливости калсидийца. Однако если встреча с калсидийцем в Дождевых чащобах повлечет за собой неприятные последствия, то с ними столкнется бедолага Реддинг. Ведь именно он отнес сообщение в ту таверну. А сейчас он закончит выполнять поручения, избавив Геста от возможного обвинения в предательстве в обозримом будущем.

Реддинг согласно закивал, глаза его заинтересованно блестели. Необычные аспекты предстоящей авантюры полностью завладели его воображением. Гест снова глубоко вздохнул, прикидывая, нет ли в его плане недостатков. Конечно, калсидиец приказал ему доставить его послание лично, но откуда он узнает, что имели место некоторые коррективы? Ничего, Гест выкрутится. А Реддингу так и надо: калсидийцы вскроют свои мрачные подарки в этой древесной комнатушке. Реддинг увидит, к чему приводят просьбы о самостоятельности и прочей ерунде.

Он заставил себя улыбнуться Реддингу и проникновенно произнес:

– Я знаю, что ты сравниваешь себя с Седриком и гадаешь, доволен ли я тобой. Послушай, я даю тебе возможность до-казать мне свою значимость. Если ты исправишь ошибки Седрика в наших переговорах, то ясно продемонстрируешь собственное превосходство. Я считаю, что ты достоин такого доверия, Реддинг. А то, что ты потребовал от меня этого, свидетельствует: у тебя есть необходимая цепкая хватка. Ты сможешь быть торговцем и моим партнером.

Румянец на щеках Реддинга становился все ярче. На лбу у него выступили капельки пота, а дышал он теперь ртом.

– Послание для них? Оно в шкатулках? – выпалил он.

Гест покачал головой:

– Нет, его должен передать ты сам. Секундочку… – Он откашлялся и вспомнил заученные наизусть слова. – Ваши старшие сыновья шлют вам приветы. Под опекой герцога они процветают. Такое не могли бы сказать некоторые члены ваших семей, но в отношении ваших старших сыновей дело обстоит именно таким образом. Чтобы все и дальше оставалось без изменений, вам нужно просто выполнить задание, продемонстрировав свою верность герцогу. Дары же посланы вам для того, чтобы напомнить: от вас по-прежнему с нетерпением ожидают обещанного отправления. Герцог желает, чтобы вы приложили все силы к тому, чтобы оно было получено – быстро.

Реддинг распахнул глаза.

– Я должен использовать именно эти слова?

Гест на мгновение задумался.

– Да. Должен. У тебя есть бумага и чернила? Я их продиктую, а ты можешь зачитать их, если не успеешь быстро заучить текст.

– Я… ну… при мне нет, но… повтори еще раз. Я смогу их запомнить или передать достаточно точно, чтобы никакой разницы не было. Герцог? Милосердие Са да пребудет с нами – герцог Калсиды? Ох, Гест, вот они… настоящие контакты в самых верхах! Мы и вправду балансируем на краю пропасти! Я понимаю, почему ты требовал скрытности. Я не подведу тебя, друг мой. Клянусь! Но где тем временем будешь ты? Разве тебе нельзя остаться здесь и самому передать им послание?

Гест задумчиво склонил голову к плечу.

– Повторяю: встреча должна быть сугубо конфиденциальной. Они рассчитывают увидеть здесь одного человека, а не двух. Я удалюсь – выпью где-нибудь чашку горячего чая или развлекусь, пока ты будешь заниматься столь важным делом. – Он сделал паузу и резко спросил: – Разве ты не этого добивался?

– Прости… Я и не думал выгонять тебя из твоего собственного…

– Нет! Стоп. Нет! – прервал Гест виноватый лепет Реддинга. – Никаких сожалений! Ты поставил мне свои условия – и я тебя уважаю. А перед моим уходом тебе надо будет потренироваться.

Они увидели первого дракона, когда Лефтрин мог с уверенностью утверждать, что до Кельсингры плыть еще не меньше трех дней. О его приближении предупредил сам корабль: не напрямую, а внезапной дрожью, которая пробежала по позвоночнику Лефтрина и закончилась покалыванием по всей голове. Он почесал затылок и обратил взгляд в небо, проверяя, не хочет ли «Смоляной» предупредить его о шквале, – а вместо этого заметил крошечный осколок сапфира, парящий на фоне серого облачного покрова.

Он исчез, и на мгновение Лефтрину показалось, что это был просто обман зрения. А потом он появился снова: сначала как бледно-голубой опал, подмигивающий ему сквозь дымку, а потом – как сияющая синева…

– Дракон! – закричал он, указывая вверх и заставив остальных вздрогнуть.

Хеннесси моментально оказался рядом с ним. Он был самым зорким членом их команды, и он опять доказал это, за-явив:

– Вижу Синтару! Вот бело-золотой узор у нее на крыльях! Она научилась летать!

– Я вообще едва различаю, что над нами парит дракон, – добродушно проворчал Лефтрин. Он не сдержал радостной улыбки. Значит, драконы уже летают! По крайней мере один из них. Он удивился наполнившему его душу ликованию. Он был горд, словно отец, наблюдающий первые шаги своего дитяти. – Интересно, настолько продвинулись другие?

Хеннесси не успел ничего сказать.

– Вы не могли бы ее окликнуть? Дать ей сигнал, что она нам нужна?

Рэйн с громким топотом пронесся по палубе и выкрикнул свой вопрос, еще не добравшись до Лефтрина. Его лицо освещала пугающая надежда.

– Нет. – Лефтрин не стал его обманывать. – Но даже если бы могли, на этом участке реки нет ни единого островка. Здесь ей не приземлиться. Но ее появление радует, Хупрус. Утешайся хотя бы тем, что увидел Синтару в полете. Мы всего в нескольких днях от Кельсингры. Уже очень скоро мы окажемся там, где есть драконы и, возможно, сумеем получить помощь, которая нужна твоему малышу.

– «Смоляной» не может идти быстрее?

Капитан пожал плечами. Он сочувствовал молодому пассажиру, но ему надоело повторять одно и то же.