Страница 5 из 14
К новому делу вслед за Александром Поповым подключились Алексей Павленко, Владимир Галковский, Сергей Смирнов, Иван Ярополов и другие специалисты.
Вот как вспоминает о тех днях Александр Попов:
«На разработку первых эскизов общих видов пусковых установок мне дали... одну ночь. За вечер и за ночь многое не нарисуешь. Работал я до утра. Оно наступило быстро. Сделал я тогда несколько эскизных вариантов. Это были эскизы первого приближения, необходимые для того, чтобы на следующий день продолжить на совещании разговор, как говорили в институте, «не на пальцах».
Руководитель нашей группы Иван Исидорович Гвай и я занимались прежде направляющими с Т-образным пазом. Поэтому с охотой установили их на автомобиль «ЗИС-5». Направляющие должны были стрелять теми же снарядами, что и в авиации.
Промерил ширину платформы. На ней поместил козлы, а на них — раму. На раме разместил поперек платформы в два ряда — сверху и снизу — направляющие. Их уместилось 24. Борта пришлось убрать.
Всю конструкцию закрепил намертво. Платформа должна была вращаться как у нынешнего самосвала...
Был еще один вариант — использовать, не снимая с машины, конструкции, уже примененные Е. С. Петровым».
Наутро эскизы были одобрены. Остановились на пусковой установке с авиационными направляющими.
Стояло лето. Многие были в командировках — испытывали самолеты. Работа над новым проектом шла пока урывками...
ТРИ ВАРИАНТА БМ-13
В это время и решили разделить единый отдел пороховых ракет и пусковых установок на две группы. Снарядами занялась группа, руководимая JI. Э. Шварцем, а пусковыми установками — группа И. И. Гвая.
Вначале ракетные снаряды заряжали как мины — с дульной части. На многие решения влияла авиация. Стрельбу решили вести с помощью прибора ЭСБР — электрического бомбосбрасывателя, применяемого в самолетах. Так же как в авиации, горизонтальный поворот должна была осуществлять машина, а угол возвышения определялся по угломеру.
В ноябре 1938 года в Реактивном научно-исследовательском институте были готовы две первые установки. На фотографии первых машин бросается в глаза: стволы установок направлены непривычно — не вдоль, а поперек по отношению к автомобилю — конструкторам хотелось расположить на одной платформе как можно больше стволов.
В декабре 1938 года состоялись испытания. Дали залп из 24 снарядов. Наводку осуществляли два человека. Один выверял угол возвышения, а другой вращал в кабине рукоятку механизма подъема. Оттуда слышалось: «Добавь!», «Убавь!».
Первый выстрел на полигоне произвел конструктор Алексей Павленко, внесший в пусковую установку много усовершенствований. На испытаниях присутствовали ведущие сотрудники института В. А. Артемьев, JI. Э. Шварц, И. И. Гвай.
Заказчик был требовательным. Артиллеристы настояли убрать квадрант и заменить его прицелом от 122-миллиметровой гаубицы. Конструкторы получили задание придать установке горизонтальный поворот в границах плюс — минус 5 градусов.
В 1939 году приступили к конструированию второго варианта пусковой установки. Шла вторая мировая война...
В конструкцию вносилось много нового. Чтобы осуществить поворот по горизонтали, поставили на шасси раму, поворотную ось и по концам — салазки. По ним ходила рама. Справа расположили привод и прицел. Поворот и возвышение делал наводчик.
Когда поставили на шасси раму, образовалась платформа — основание. Удлинили направляющие до 2 метров — сначала их размер был 170 сантиметров. Всю установку расположили на более совершенную машину — «ЗИС-6», обладавшую лучшей проходимостью.
Установка была отправлена на испытание.
Начались стрельбы. С установок полетели реактивные снаряды, заряженные краской. Цели были поражены отлично. Уже по первым «мазкам» чувствовалась сила боевой машины, не похожей ни на пушку, ни на миномет.
Все ждали, что скажет нарком.
К. Е. Ворошилов обратился к представителям института:
— Попробуйте создать установку для стрельбы осколочно-фугасными снарядами.
Это было ценное указание, которое выводило дело проектирования реактивного оружия на столбовую дорогу.
Вот как вспоминает об испытаниях Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов, бывший тогда начальником артиллерии РККА.
«В присутствии наркома обороны мы на подмосковном полигоне испытали опытные образцы реактивной артиллерии. Новое залповое оружие произвело сильное впечатление, но бросились в глаза и его недостатки — значительное рассеивание снарядов, трудность маскировки огневой позиции во время стрельбы. Несмотря на это, опытный образец получил положительную оценку.
Нам указали держать новое оружие в строгом секрете, быстро совершенствовать его, но на массовое производство поставить лишь в предвидении войны. Предложили заняться конструированием для него осколочно-фугасного снаряда. Как сожалели мы потом, что своевременно не приступили к производству этих грозных установок, не подготовили для них необходимые кадры.
Но мне тогда казалось, что доведение опытных образцов установок и снарядов займет много времени и что все это должен сделать коллектив, работающий над новым видом вооружения. Безусловно, я недооценил этого оружия»{4}.
За ракеты уже агитировали не только слова, но и дела: в 1939 году они показали себя в боях на Халхин-Голе...
Наступало третье испытание БМ-13. Конструкторы должны были устранить недостатки, обнаруженные при испытании второго варианта машины: она раскачивалась на рессорах, требовалось улучшить кучность.
Направляющие удлинили до 5 метров. При такой длине поперек машины их не поставишь. Поэтому направляющие расположили вдоль платформы автомобиля. При этом машина уже не раскачивалась, как прежде. Правда, число направляющих пришлось уменьшить до 16.
Боевая машина приобретала свои окончательные формы.
В мае 1940 года третий вариант машины был готов.
Его строили в опытном цехе института. Вместе с конструкторами над моделью трудились рабочие, механики, сборщики, мастера — Алексей Ильич Гаврюшин, Григорий Сергеевич Кухтин, Александр Николаевич Дедов, Николай Панов, Василий Макаров и другие.
Летом 1940 года проходили испытания третьего варианта машины. Они дали хорошие результаты.
Официально установка получила название БМ-13, что означает «боевая машина», а цифра «13» — результат сокращения цифры калибра снаряда —132 мм.
Было решено построить первую партию машин, чтобы провести войсковые испытания. Их делали в институте. Первые семь машин были готовы в ноябре 1940 года. Именно из этих машин была сформирована батарея капитана Флерова, выпустившая первые снаряды по врагу... К делу подключались другие коллективы, ибо только содружество ряда заводов могло решить проблему массового создания нового оружия.
ЗАВОД ИМЕНИ КОМИНТЕРНА
Первое опытное производство оружия поручили заводу имени Коминтерна в Воронеже.
В Воронеже приступили к созданию линии сборки. К делу привлекались многие воронежские предприятия.
Когда началась война, в Воронеж полетело распоряжение: форсировать выпуск БМ-13.
В письме к автору книги рабочие и инженеры завода имени Коминтерна — начальник смены М. Анисимов, расточник механического цеха В. Князев, начальник сборочного цеха Я. Лейбович, главный инженер В. Черногубовский, строгальщик Б. Тагинцев и другие товарищи — вспоминают события незабываемых дней 1941 года.
Они пишут: «Директор Воронежского завода имени Коминтерна Ф. Н. Муратов был вызван в наркомат, где получил срочное задание приступить к производству ракетного вооружения по чертежам института.
На заводе была создана группа конструкторов и технологов завода, которая, работая над чертежами института, внесла много новшеств. Так, «стволы» из полосовой стали заменили на двутавровые балки... Вот как появились на установке «рельсы».
4
Н. Н. Воронов. На службе военной. Воениздат, 1963, стр. 117.