Компасу надо верить

— Я не знаю, — сказал дядя Макарий и обошел автопогрузчик. — И не все понимаю, что здесь происходит. Вам видней. Андрей Петрович, вы меня вызывали? Я Мурашкин, Юры Мурашкина дядя.

— Вы Мурашкин? — Колобок задумчиво потер рукавицей лоб. — Как же, вызывал. Рад познакомиться. — Протянул рукавицу, но тут же спохватился и резко отдернул ее назад. — Простите, железо грузим. Опасно ребят подпускать. Решил сам помочь!

— Школьный двор похож на перевалочную базу.

— Согласен с вами. Настоящая перевалочная база. Родитель один перестарался. — Колобок повернулся к дяде Макарию. — Приказали собирать металлолом. А я еще премию установил лучшим сборщикам — футбольную форму и бутсы. Разжег страсти! Вы Мурашкин? Помню, помню, вызывал. В шестом «А» прогульщики завелись. Ваш Юра отличился. Два дня прогулял.

— А я не знал об этом! — дядя Макарий строго посмотрел на меня. Толкнул ногой звездочку гусеничного трактора. Но она не колыхнулась.

— Говорите, разгорелись страсти?

— Больше чем надо. Тарлыков решил помочь сыну… Не успел я оглянуться — завалили двор утилем. Идемте в школу. Я вам все расскажу. Эля, помоги грузить. Рукавицы возьми.

— Хорошо, Андрей Петрович! — Эля, близоруко щуря глаза, неторопливо стала натягивать рукавицы.

— Давай сюда рукавицы! — дядя Макарий шагнул к Эле.

— Товарищ Мурашкин. Мы сами погрузим, — ласково заговорил Колобок. — Зря извозитесь!

Я хотел посоветовать Колобку, чтобы он оставил дядю Макария в покое. За короткое время я успел его хорошо изучить. Упрямый и настойчивый. Если что задумал, от своего не отступится.

— Цепляй, майор! — весело закричал шофер погрузчика. — А то у меня в этом дитячьем кутке работа не идет!

Дядя Макарий показал, что он умеет работать, и только выкрикивал:

— Вира, вира! Майна, майна! — Большой палец рукавицы то вдруг устремлялся в небо, то скользил к земле.

— Дило пишло! Гарно! — шофер погрузчика развеселился.

Никто не заметил, как во дворе появился Алешка Звездин.

Алешку нельзя было узнать. В честь какого праздника он так вырядился? Не на танцы же он собрался днем?

— Здравствуй, Юра! — Алешка поздоровался со мной за руку и спросил шепотом: — Рассказал дядьке о дневнике?

— Узнал… Так вышло!

— Здравствуйте, Макарий Ксенофонтович!

Дядя Макарий повернулся. Алешка увидел боевые ордена на кителе. Обалдело вытаращил глаза.

— Макарий Ксенофонтович, это мы виноваты. Кто знал, что так выйдет! — Алешка ткнул рукой в кучу железа. — Мы этот хлам приперли сюда. А надо было сдать в металлолом. Отвезли бы на железнодорожную станцию, и крышка. Посмотрите, как двор перепахали. Хоть картошку сажай. Тарлыков для сына хлопотал. Все шоферы возили. Поверили, что субботник, ну и старались!

— Звездин, ты не путай! — недовольно сказал директор. — Сами разберемся. Не мог я отказаться от помощи родителей.

— А я не путаю, — Алешка махнул рукой. — Меня-то чего обманывать? Вы знаете, кто возил железо. Двор машины распахали. Тарлыкову платить за прогон машин. Не отвертится. А сейчас погрузчик прислал. Кто будет платить за погрузчик? Школа? Как вы договорились с начальником гаража? Дорого будет стоить школе такая помощь родителей.

— Постой, Звездин. Очень ты речист стал. Давно я не слышал, как ты занимаешься в вечерней школе.

«Теперь возьмется Колобок за Алешку», — подумал я, жалея приятеля.

— Андрей Петрович, — вмешался дядя Макарий. — Ни к чему спор. Звездин прав, надо было отвезти на железнодорожную станцию. Здесь, наверное, больше ста тонн. Пионерам столько никогда не собрать!

— Алексей, а рейсы с железом записаны в путевках? — спросил дядя Макарий.

— Все оформлено, честь по чести!

— Андрей Петрович, путевки усложнили дело. Это документы. Не могу понять, как согласились? Ребята сами бы собрали металлолом. Раньше собирали. Разве для славы старались? Но кому она нужна? Заведующему гаражом? Вам? Пионерам?

— Трудно мне сказать…

— Привыкли к показухе, — вмешался в разговор Алешка. — Надо, чтобы школа заняла первое место в районе! Приятно. А Тарлыкову лестно свою власть показать. «Я хозяин гаража. Приказал — возите». А машины и гараж государственные. Заплатит за прогон машин — все поймет. Нельзя лазить в карман государства. Комсомольцы в гараже так решили. Мы долго говорили… Плохо поставлена пионерская работа в школе.

— А больше вы ничего у себя в гараже не обсуждали? — Колобок стал заикаться… — Ди-рек-то-ра-а не бу-де-те сни-мать? Ме-ня сни-ма-ть? А?

— О вас не говорили. А пионерами заниматься надо. Наше это дело. Нет в шестом «А» вожатого. Об этом говорили… Березкина плохо работает… тоже говорили… Комсомольцы посоветовали мне работать с ребятами.

— Как ра-бо-та-ть?

— Ну, стать пионервожатым. Люблю я с ребятами возиться… все знают.

Я чуть не прыснул, хорошо, что удержался. Ну какой из Алешки вожатый! Кто-кто, а я его хорошо знаю. Познакомились мы с ним случайно, когда он только что приехал в наш поселок из Москвы по комсомольской путевке. Я проводил его в райком, а потом показал общежитие. Алешка, если встречает меня в поселке, обязательно угощает мороженым. Он очень любит мороженое. Один раз при мне съел семь порций, а потом болел ангиной. Мне признался, пиво он не любит — оно горькое, а пьет с ребятами, чтобы шоферы над ним не смеялись.

— Звездин, всегда надо советоваться, а потом уже решать! — Голос Колобка обрел уверенность. — У нас есть старшая вожатая. С ней надо поговорить. Товарищ майор, видите, какие мне приходится решать вопросы! Захотел быть пионервожатым — назначайте. А педагогического опыта нет. Почему я не сажусь за руль машины? Знаю, что не умею. А вы, Звездин, об этом не думаете?

— Алексей, а ты справишься с работой? — неожиданно спросил Алешку дядя Макарий.

— Не подведу! — Алешка откашлялся. — Да я сам напросился. Хочу работать… А надо, могу и выписку из решения бюро принести… комсомольцы дадут рекомендацию.

— Алексей, идите к нам! — крикнул Федя Зайцев. — У нас нет вожатого. Злата болеет. Маргарита обрадуется.

— Могу к вам.

— Андрей Петрович, принимайте вожатого!

— Ну, знаете, это самоуправство! — Надо согласовать со старшей пионервожатой. А потом неизвестно, согласятся ли в роно?

— В роно согласятся, — улыбнулся дядя Макарий. — Вожатый должен быть парень. А Звездин подойдет. Как ты думаешь, Березкина?

— Мальчики больше любят парней. У них лучше получается.

— Так нельзя! — директор отвел дядю Макария в сторону. Принялся говорить ему что-то на ухо, размахивая короткими руками.

Я посмотрел на Алешку. Куда девался его бравый вид?

— На вашем месте я бы назначил Звездина, — громко сказал дядя Макарий и, увлекая за собой Колобка, направился к нашей группе. — Алексей, двигай сюда!

Алешка Звездин быстро подошел. Мы всей гурьбой рванулись к нему.

— Смотри, герой! — сказал дядя Макарий. — В роно я поговорю о тебе. Но не подводи.

Что было! Забыл в парте дневник. Ну и растяпа! Хорошо, что все обошлось. Произошло много интересного. Не понимаю Колобка. Каждый день вручает мне газеты, чтобы я развешивал в коридоре. Не могу забыть, как Колобок шипел против Алешки. Наболтал дядьке, что Алешка один раз напился и попал в вытрезвитель. Во-первых, это было давно. А во-вторых, надо говорить, что думаешь, прямо в глаза. Алешка так бы и сделал! В прошлом году он напился после первой получки. А с тех пор принял сухой закон. Ребята не зря выбрали его своим бригадиром.

Сегодня на улице случайно встретил Валентину Васильевну, Настину маму. Я поздоровался. Она, кажется, не узнала меня. Я чуть не закричал: «Я Юра Мурашкин. Племянник Макария Ксенофонтовича».

Смотрел «Балладу о солдате». Мировая картина! Будут деньги, куплю билеты маме и дяде.

ГЛАВА 8

Пуговицы и слава дяди Макария

От высокого здания ТЭЦ бежит маленький ручей. Вода в нем — горячая. Ее сбрасывают с перегретых котлов электростанции. Даже в самые лютые морозы ручей не замерзает.