На всю жизнь

Ник тотчас же приник к ее губам горячим страстным ртом. Целуя ее, он проворно расстегнул три крошечные атласные пуговки ее атласного пеньюара.

Он спустил распахнутый пеньюар с ее плеч. Не отрывая губ от его рта, Кей опустила руки и вздохнула, когда атласные рукава соскользнули с ее рук и пеньюар упал к ногам.

Ник оторвался от ее губ и немного отодвинул ее от себя. Когда он посмотрел на нее, в его глазах заплясал какой-то новый огонек, который жег ее через кружевную сорочку. Она затрепетала оттого, что он смотрит на нее в прозрачной сорочке, которая ничего не скрывает. Ее щеки запылали, но не от смущения, а от быстро растущего возбуждения.

— Ты так прекрасна, — восхищался Ник, окидывая горящим взором ее выпуклые груди, плсгский живот, округлые бедра. — Ты приводишь меня в восторг!

Он снова притянул ее к себе. Он поцеловал ее долгим, властным, обжигающим поцелуем. Наконец он оторвал губы от ее рта, прикоснулся к ее горячей щеке, а потом к чувствительному месту ниже уха. Он снова целовал ее в губы горячим влажным ртом, потом медленно заскользил губами по шее. Положив одну руку ей на поясницу, другую на бедро, Ник приподнял ее на цыпочки, а его голова в это время продолжала медленно опускаться.

Кей показалось, что она сейчас задохнется, когда его разгоряченный рот прикоснулся к выпуклости ее обнаженной груди, выступающей над низким вырезом лифа сорочки. Из ее полуоткрытого рта вырвался негромкий вскрик наслаждения, когда Ник стал целовать через прозрачную сорочку грудь в том месте, где громко стучало ее сердце. Его шелковистые черные волосы щекотали ее обнаженную кожу, а его теплый язык, прикасающийся через кружево к ее чувствительному соску, заставлял Кей вздрагивать от удовольствия.

Ник поднял голову. Запустив руку в ее волосы, он содрогнулся, когда она нетерпеливо распахнула его расстегнутую белую рубашку и поцеловала его обнаженную грудь в том месте, где бешено билось от желания его сердце. Ник взглянул на склоненную к нему рыжеволосую голову и почувствовал, что у него подгибаются колени.

Не отрывая губ от жестких волос, покрывающих его мощную грудь, Кей нетерпеливо сбросила белую рубашку Ника с его широких плеч. Ник отнял от нее руки и стоял так, дрожа, пока она стягивала рубашку с его длинных мускулистых рук.

Когда рубашка оказалась на полу рядом со сброшенным пеньюаром, Ник нежно дотронулся до ее лица. В глубине его влажных серых глаз отражалось пламя свечей. Он прошептал:

— Никто — никто никогда не вызывал у меня такого чувства.

Она не успела ответить, как он уже снова целовал ее. Он целовал ее так, как никогда не делал этого раньше, и Кей почувствовала, что окунается в прекрасный, неизведанный чувственный мир. Как будто она отправляется в чудесное путешествие в новую восхитительную страну, в которой никогда не бывала раньше. В страну, известную только любящим. Существующую только для любящих.

Она вздохнула, почувствовав, как Ник легко поднимает ее на руки. Она обвила руками его шею, а Ник ни на секунду не прекращал целовать ее, пока нес через просторную комнату и опускал на мягкую постель с шелковыми простынями.

Кей снова вздохнула, когда Ник вытянулся рядом с ней. Какое-то время они лежали так, жарко целуясь, — она в своей кружевной сорочке, он в темных брюках. Скоро Кей стало казаться, что даже прозрачная кружевная сорочка — это слишком много. Ее тело было разгоряченным, она вся пылала и жаждала прикоснуться кожей к прохладным шелковым простыням.

Как будто бы прочитав ее мысли, Ник стянул с нее кружевную сорочку. Это было сделано с такой ловкостью, что Кей показалось, будто ненужная сорочка просто растаяла, оставив ее совершенно обнаженной в его руках. Ник продолжал целовать ее в губы, щеки, глаза, шею и в то же время нежно ласкал ее руками,

Длинные тонкие пальцы Ника с бесконечной нежностью прикасались к ней, как будто ее бледное обнаженное тело было бесценным изваянием.

Прикосновение его рук к ее обнаженной плоти зажгло в ней новый огонь, и Кей почувствовала, как она вся напрягается под его ласкающими пальцами, трогающими ее в таких местах, в которых никто и никогда не трогал ее. Ей нравилась неторопливая уверенность, с которой он разжигал ее на пути к еще большей близости. Полностью доверяя ему, возбуждаясь так, как ей никогда и не мечталось, Кей упивалась своей пробужденной чувственностью.

Все запреты медленно и верно стирались горячим ртом с чувственными губами и смуглыми любящими руками. Открывая и закрывая глаза от блаженства, разбросав волосы по шелковой подушке, Кей лежала обнаженная в свете свечей, познавая таинства любви.

Впадая в блаженство, вытягиваясь и выгибаясь всем телом от наслаждения, Кей тихо застонала, когда Ник поднялся, чтобы окончательно раздеться. Вцепившись руками в шелковые простыни, она смотрела на его высокое гибкое тело, мощные плечи, мускулистые бедра, на которых натянулась ткань брюк.

Она тихо позвала его по имени, когда сквозь полуприкрытые веки увидела, что он стягивает брюки со своего великолепного тела. Какое-то мгновение он стоял обнаженный, и его смуглая кожа мерцала в свете свечей, как темный атлас.

И вот он снова был рядом с ней и обнимал ее со всем пылом страсти. Закрыв глаза, Кей провела руками по его горячей гладкой спине и плечам. Он склонился над ней, и Кей задрожала, когда он поцеловал впадинку у основания ее шеи.

Ник поднял голову и взглянул на лежащее рядом с ним трепетное, нежное тело. Испытывая сильное искушение насладиться, каждым дюймом этого прекрасного тела, Ник сдерживал себя. Сгорая от нетерпения, он говорил себе, что надо еще выждать. Но его сердце бешено стучало, кровь прилила к лицу, от чего на висках сильно бились жилки.

Кей открыла глаза и взглянула на него. В их голубой сверкающей глубине Ник увидел всю любовь, все проснувшееся желание и все доверие, которые она испытывала к нему. Он едва не задохнулся, когда ее рука заскользила от его плеча к груди и вниз к напряженному животу. И застонал, когда ее тонкие пальцы невинно коснулись кончика его пульсирующей мужской плоти.

Закрыв глаза, Ник наклонился и поцеловал ее в левую грудь. Кей задохнулась от острого наслаждения, прижав ладонь к его животу. Ник провел рукой по изгибу ее бедра. Потом захватил влажными горячими губами ее твердый розовый сосок.