Костер на снегу

В свою очередь, Кейн рассказал о том, как он благодаря случайности попал в Гранитный дворец, о встрече с Тахомой и о том, как и почему старый шаман передал ему свой счастливый талисман. Свой рассказ он завершил замечанием о подозрениях насчет Эшлина.

В конце концов он так надсадил горло, что уже не говорил, а едва хрипел. Натали не выдержала:

— Довольно! Иначе ты совсем потеряешь голос.

— Но я еще не поблагодарил тебя за то, что спасла мне жизнь! По-моему, у нас это уже входит в привычку. — Он помолчал. — Теперь, когда все сказано и сделано, возвращайся в Клауд-Уэст. Скоро будет темно, ты можешь заблудиться.

— Что за глупости! Ни в какой Клауд-Уэст я не собираюсь! У меня полным-полно дел, Кейн Ковингтон! Надо протопить камин, приготовить ужин, поменять компрессы. Всем этим я займусь сразу, как только расседлаю Блейза и задам корма лошадям. — У двери Натали обернулась и усмехнулась. — Не вздумай сбежать! Как-никак у тебя в гостях дама.

* * *

Солнце давно скрылось за горой, и в небе висела ясная, почти полная луна. В домике Лезервудов светились окна. Эшлин Блэкмор сидел на единственном в этом царстве колченогих табуретов стуле, возложив ноги на захламленный обеденный стол и сплетя пальцы на затылке.

— Так вы говорите, он мертв? Это точно или опять не совсем? Учтите, я не потерплю новых ошибок. В прошлый раз, болваны эдакие, вы чуть не угробили мою невесту!

— Но, босс, я вам все объяснял раз десять, не меньше, — проворчал Берл, оставляя стакан. — Виданное ли дело, чтобы леди одевалась по-мужски? Тут кто хочешь ошибется. К тому же ваша невеста болталась у самого дома Ковингтона. Уж не знаю, что она там делала…

— Я жду ответа! — перебил граф. — Мертв южанин или нет? Могу я быть уверен, что он больше не перебежит мне дорогу?

Берл, поджав губы, кивнул.

— Бошш, бошш! — вмешался Дамон. — Как же он может не быть мертвым, ешли я шам видел, как он болталша в петле?

— А как объяснить выстрел, который вы оба слышали?

— Кто-нибудь охотилша, только и вшего. И даже ешли он наткнулша на Ковингтона, вынимать его иж петли было пожно.

— А ты что скажешь? — обратился Эшлин к Берлу.

— Да то же самое! Вот посудите: выстрел был слышен самое ближнее с вершины холма, это минут пять езды до ковингтоновской берлоги. Допустим, охотник нашел хозяина дома в петле — так даже лучше! Все подумают, что южанин повесился.

— Сам себе связав руки за спиной?

Несколько обескураженный, Берл, однако, быстро нашелся:

— Вообще-то, босс, это не мог быть охотник. Никто не поедет стрелять дичь на землю Ковинггона. Думаю, это был Тахома. Приехал навестить своего дружка, а тот как раз откинул копыта! Этот не пойдет в полицию. Похоронит — и дело с концом. С томагавком под мышкой.

Все трое засмеялись.

— Старый пройдоха Тахома всегда является некстати, словно его черти приносят! — буркнул Берл, становясь серьезным.

— Вот поэтому его и нужно убрать, — заметил Эшлин.

— Не начинайте снова, босс. — Берл посмотрел графу прямо в глаза, что было не в его привычках. — Я уже сказал: хотите избавиться от Тахомы — беритесь за дело сами.

— Шоглашен! — поддержал брата Дамон. — Штарик швяжалша ж дьяволом! Он наш превратит в жаб или в штервятников.

— Боже мой, что за дремучие суеверия! — Эшлин подавил раздражение, не желая портить себе вечер. — Повторяю, что заплачу двойную цену за голову этого индейца. Может, передумаете? Начинается оттепель. Если завтра уберете Тахому, я смогу наведаться в пещеру, и вы получите плату сразу за все. Вы разбогатеете! Разве это не славно? А так когда еще последует расчет…

— Нет, босс, — упорствовал Берл. — Мое слово твердое. Даже за все золото мира я не подниму руку на Тахому. Это не простой смертный.

— Ну и черт с вами! — Эшлин зевнул, убрал ноги со стола и потянулся. — Я сам обо всем позабочусь. — Он встал. — Разговор окончен. Я смертельно устал за эти дни! Двое суток почти без сна… надо отдохнуть.

* * *

Натали распахнула дверь сарая и сделала приглашающий жест.

— Блейз, дружище, добро пожаловать в этот дворец! Ты, конечно, проголодался? Иди-ка за мной!

Ее звонкий внятный голос донесся и в дом, где Кейн послушно лежал в постели. Он улыбнулся, расслышав лошадиное фырканье и то, как хлопнула дверь конюшни.

— Скоро оттепель, — первым делом заявила Натали, вернувшись.

— Откуда ты знаешь?

— Подул чинук.

— Чинук?

— Ну да, теплый и сухой восточный ветер. Это редкость в Скалистых горах. Странный ветер, который всегда приносит оттепель. Вот увидишь, к утру температура резко подскочит и ненадолго наступит обманчивая весна. Снег осядет, потекут реки

Натали обвязала бедра посудным полотенцем, закрутила волосы в тугой узел на затылке и взялась за стряпню. Простым, но бесценным удовольствием было следить за тем, как она хлопочет в крохотной кухоньке. Перепачканная в муке, держа миску на сгибе руки, она ритмично сбивала тесто для лепешек, и так же ритмично двигался ее небольшой круглый зад. Этому невозможно было не улыбнуться.

Когда все было готово, она гордо продемонстрировала Кейну поднос с плодами своих трудов.

— Пахнет вкусно, — сказал он, — и выглядит неплохо.

— Неплохо? — Натали засмеялась. — Да ведь это настоящие чудовища! — Она посмотрела на бесформенные, местами подгоревшие кругляши. — Мои первые лепешки за всю жизнь… не знаю, почему я за это взялась.

Сконфузившись, она поставила поднос на постель.

— Вот и хорошо, что взялась. Я не ел сдобных лепешек со времен детства. Мама часто их пекла. Признайся, ты догадалась, что я их обожаю!

Ужин прошел в мирном, разнеженном настроении. Кейн нахваливал лепешки и, чтобы доказать, что это не пустые слова, уписывал их за обе щеки. Натали снова вызвала его на разговор о прошлом и слушала опять завороженно, забывая есть.

— Да, это были золотые денечки… — вспоминал Кейн. — Все довоенное время, когда я был еще молод, кажется мне сейчас одним прекрасным и долгим днем. Мне нравилось путешествовать, и я объездил весь Юг: Новый Орлеан, Билокси, Пас-Кристиан, Гилпорт, Гибсон и еще много мест.

— И все они были прекрасны? Мне не доводилось заглядывать южнее Техаса, но я надеюсь когда-нибудь там побывать.