Страница 56 из 281
С этими словами она захлопнула дверь и заперла замок. Когда звуки шагов снаружи стихли, Рош шумно выдохнула.
Снисхождение? Она и не ждала ничего подобного. Ее вполне устроило бы справедливое решение.
Впрочем, она понимала, что не стоит делать слишком поспешных выводов. На их месте она вела бы себя точно так же. — Меня лишили, доступа к системе безопасности повстанцев, — нарушил тишину Ящик.
Она пожала плечами и уселась на край кровати:
— Чего и следовало ожидать.
— Очень неприятно. — Рош показалось, что она услышала в голосе Ящика раздражение, хотя точно знала, что этого просто не может быть. — С той самой минуты, как Гейд узнал о случившемся, все официальные каналы закрыты.
— А как насчет неофициальных?
— Мы находимся слишком глубоко под землей., чтобы добраться до чего-нибудь стоящего. Единственное, на что я способен, это сводка, которую передает местное отделение Сети РИ.
— Хорошо, — сказала Рош, устраиваясь на кровати. — Покажи.
На мгновение её левый глаз затянула серая пелена, которая спустя несколько мгновений исчезла. Замелькали картины, рассказывающие новости из мест близких и далеких: войны, происшествия, переговоры, научные исследования, сообщения о смертях. Даже несмотря на то, что Рош провела в мире Сиакка всего несколько дней, большая часть данных касалась событий, о которых она ничего не знала, и у неё возникло ощущение, будто она оказалась в изоляции от СОИ и всей галактики.
Рош не слышала о по меньшей мере трех серьезных конфликтах, разразившихся неподалеку от территорий СОИ, — на мелкие она уже не обращала внимания. У неё сложилось впечатление, что их гораздо больше нормы. Впервые ей пришла в голову мысль, что уровень насилия в галактике действительно вырос, а она этого не замечала. Впрочем, вполне возможно, что ей так кажется только потому, что она здесь заперта и не знает, как выбраться с планеты.
Однако одно название привлекло её внимание — Палазийская система.
Она вспомнила, что слышала о карантине в системе перед тем, как отправиться в полет на «Полуночи». Сейчас объявлено, что в регионе произошла «крупная катастрофа» и она закрыта для любого транспорта. Блокада распространяется даже на воздушные и спасательные суда. Причины катастрофы не раскрывались. Далее сразу шло сообщение о другой войне, разразившейся в отдаленной части галактики. Должно быть, в Палазийской системе случилось что-то очень серьезное, иначе никто не стал бы принимать столь строгие меры, чтобы её изолировать.
Неожиданно Рош посетила новая идея, и она обратилась к Ящику: — Ты все записал?
— Разумеется. А что такое?
— «Полночь» в сводках упоминается?
— Ни в одной. Либо Армада ещё ничего не знает, либо они решили скрыть информацию. И то и другое чрезвычайно неприятно. Возможно, к нам на выручку никто не спешит. И мы зря на них рассчитываем.
— Или они хотят преподнести дато сюрприз, — кивнув, сказала Рош.
— Сомнительно. Дато заметят любой корабль, принадлежащий Армаде, как только он появится в системе. Атаковать их незаметно не удастся.
— Да уж. — Рош нахмурилась, потому что ей в голову пришла новая мысль. — Но с какой стати…
Звук открываемой двери прервал её на полуслове, хотя вопрос успел сформироваться в сознании: «С какой стати Армада будет скрывать такую информацию?»
Решив заняться этим вопросом позже, Рош поднялась, чтобы поздороваться со своим гостем.
— Рош, — сказал Гейд, который показался ей уставшим и измученным, словно не спал целую неделю.
Он пришел один.
— Я бы пригласила вас войти, — проговорила Рош, не в силах скрыть горечь, которую чувствовала, — но, учитывая все обстоятельства, вряд ли я имею на это право.
Гейд закрыл за собой дверь и повернулся к ней лицом: — У тебя нет никаких оснований на меня сердиться. Я пришел неофициально.
— Значит, решение принято?
— Твой рассказ подтвердился, — ответил он. — Я уже говорил, что в старой части здания есть шахта, которая ведет на поверхность. Запасной выход. Там мы обнаружили Эдана Малогорского. Сабра договорилась с ним встретиться, чтобы доставить тебя в космопорт. Похоже, она намеревалась сдать тебя властям за определенную сумму денег.
Рош села на кровать.
— Это представляется мне очевидным.
— Наверное. — Вождь повстанцев вздохнул. — Однако меня продолжают мучить сомнения.
— Мне казалось, ты сказал, что мой рассказ подтвердился.
— У меня нет никаких сомнений в том, что она намеревалась сделать, — факты неоспоримы. Другое дело, почему Сабра собиралась так поступить. Ты сказала, что в лифте она заявила, будто, по её мнению, Кейн полностью тебе подчиняется. Я полагаю, она думала, что, избавившись от тебя, она избавится и от Кейна. Может быть, её гораздо больше беспокоила моя безопасность, а не деньги.
— А может быть, ты проявляешь излишнюю снисходительность, когда пытаешься разобраться в её мотивах? — Рош вспомнила ревность, прозвучавшую в словах Сабры, яростное отвращение, которое она испытала к новой женщине, появившейся в городке. — С самого начала она не скрывала, что её вполне устроило бы, если бы нас с Кейном здесь не было. Несмотря на прошлое Кейна и на наш с тобой договор…
— Она просто вас опасалась, — перебил её Гейд. — Мы не любим чужаков.
Гейд принялся расхаживать по крошечной комнатке, потом повернулся к Рош.
— Если я и в самом деле проявляю излишнюю снисходительность, то лишь потому, что знал Сабру лучше, чем ты. Я служил вместе с ней на «Прозрачном», она тогда была лейтенантом. Когда мне вынесли приговор… — он замолчал и тяжело вздохнул, — Сабра вытащила меня из канавы и спасла мне жизнь. Она помогала мне во всем, что я делал. Если она решила сдать тебя, то лишь затем, чтобы уберечь меня от неприятностей, а не ради денег.
Гейд замолчал, его пустая глазница покраснела. В голосе, в выражении лица Рош чувствовала боль, она была такой же осязаемой, как и пыль на его одежде. Ему требовалось верить в то, что старый друг не предал его доверия. И Рош это прекрасно понимала. В молодости её тоже множество раз предавали, и она научилась не заводить близких друзей. Кто она такая, чтобы сомневаться в надежности отношений других людей? Кроме того, Гейд вполне может быть прав.
— К сожалению, — через некоторое время продолжал Гейд, — информация о случившемся просочилась. И как бы мы ни трактовали происшедшее, выглядит оно чудовищно.
Рош тяжело вздохнула. Она поняла, что он подошел вплотную к цели своего визита.
— И что?
— Ну, с одной стороны, те, кто считают, что Сабра была права, наседают на меня с требованиями сдать тебя властям.
Их поддерживает другая группировка, утверждающая, будто вы с Кейном сознательно заманили Сабру в заброшенную часть комплекса, решив её убить. Вместе эти фракции составляют большинство.
— Но ты с ними не согласен?
— Нет, — сказал Гейд. — Тут-то и заключается главная проблема. Если я приму решение не сдавать тебя, я поступлю вопреки желанию тех, чьим интересам должен служить. — Гейд провел своими искусственными пальцами по черной, лишенной волос голове. — Я ведь тоже здесь чужак. Кое-кто из местных с самого начала выступал против того, чтобы я встал во главе повстанцев, и они воспользуются данной ситуацией, чтобы потребовать объявления вотума недоверия. Учитывая, что в настоящий момент противников у меня большинство, я обязательно потерплю поражение. А тот, кто займет мое место, выдаст тебя властям.
Постаравшись скрыть свои чувства, Рош спросила: — Что же теперь будет?
— Вам с Кейном удалось вызвать такое негодование и ярость у повстанцев, что, по правде говоря, у меня нет выбора. — Гейд поджал губы. — Нужно срочно придумать какой-то выход, иначе проблема станет неразрешимой. Меньше всего нам сейчас нужен кризис руководства.
— Но вы же не можете обвинить нас в том, что происходит, — взволнованно проговорила Рош, чувствуя, как ускользает последний шанс на спасение. — Сделайте нас с Кейном козлами отпущения — убейте или ещё что-нибудь в таком же роде, — и Верховный суд ни за что не станет вас слушать.