Страница 46 из 80
- Молю Господа, что мы обнаружим его уютно устроившимся в Уайтхолле, - добавил Форрестер.
Страйкер кивнул.
- Вы хотите сказать, что война может уже закончиться, сэр? - обрадовался Бёртон.
Страйкер наклонился, чтобы насадить на нож очередной кусок кролика. Тушка плевалась жиром над пламенем на самодельном вертеле. Днем они пристрелили трех кроликов, и обильная пища доставляла такое же удовольствие, как и тепло огня.
- Может, и так. По крайней мере, в Лондоне, хотя понадобится время, чтобы сокрушить сопротивление во всех остальных местах. Столица - не единственное место, где враг пустил корни, хотя там - самое его сердце.
От дальней стены донесся приглушенный звук, похожий на детское хихиканье. Все обернулись в сторону пленника. Мокскрофт не был связан, потому что его безжизненные ноги все равно не позволили бы ему вырваться на свободу. Страйкер не хотел, чтобы предатель находился поблизости от его людей и не позволил ему сесть у костра, но он смог укрыться от стихии. В конце концов, его нужно было доставить живым.
- Вы что-то хотите сказать? - рявкнул Страйкер.
Тихий смех прекратился, хотя ухмылка Мокскрофта осталось всё такой же широкой и самодовольной.
- Как можно доверять подобное задание человеку, настолько не имеющему представления о том, что происходит вокруг?
Казалось, пламя зажгло в глазах Мокскрофта кошачьи искорки.
- Вы полагаете, что у Карла достанет мужества атаковать Лондон? Простите наш смех, капитан, но мы находим даже саму эту мысль чрезвычайно веселой. Король с присущей ему божественной мудростью решил продвигаться осторожней.
- Почему вы так уверены? - нахмурился Страйкер.
Мокскрофт загадочно улыбнулся, наслаждаясь своей властью.
- Я только вчера виделся с одним из наших людей. Незадолго до того как вы... прибыли.
Страйкеру было противно показывать интерес к словам Мокскрофта, но он жаждал получить новости с войны, даже если источник может вольно обращаться с истиной.
- И что там об этом осторожном продвижении? - нетерпеливо спросил он.
- О, он движется к городу, сэр, это весьма вероятно. Его пресловутый тевтонский рыцарь скачет в авангарде.
- Принц Руперт.
- Принц? - хмыкнул Мокскрофт. - Бездомный, безземельный иностранец, играющий в солдатиков на чужой земле. Неудивительно, что повстанцы его ненавидят. Нам сказали, что он уже захватил Абингдон, Эйлсбери и Мейденхед. Какие разрушения учинит там этот мальчишка во имя короля? Как мы видим, вы любите эту икону кавалеров. Но он принесет вам больше вреда, чем пользы.
Форрестер посмотрел на Страйкера.
- Если авангард ведет Руперт, то король наверняка недалеко.
- Недалеко? - снова встрял Мокскрофт. - Вы и правда сборище наивных головорезов. В хлипком тельце короля нет ни единой косточки, которая могла бы принимать решения. По нашим последним сведениям, он настаивал на том, чтобы привести всю королевскую армию к дверям парламента. А в это время Эссекс безо всякого сопротивления вернулся к Лондону. Он установит на Темзе пушку и поднимет на ноги ополчение. К тому времени, как Карл наконец-то атакует, они будут тверды, как скала.
- Я был в Банбери, - сказал Страйкер. - Принц настаивал на немедленном наступлении.
- Тогда вы просто глупец, раз думаете, что у него больше влияния, чем у трусливых придворных его дядюшки, которые всегда говорят "нет".
- Хрень господня! - прошипел Страйкер.
- Не верьте ни единому слову, которое исходит от этого ублюдка, сэр, - заявил Скеллен. - Это же хренов мятежник.
- Ничего подобного, дорогой мой туповатый сержант, - отозвался Мокскрофт, снисходительно покачав головой. - Мы не роялисты и не сторонники парламента. Просто деловой человек. Нам начхать, кто выиграет войну.
При первых лучах солнца они тронулись в путь. настроение отряда слегка поднялось, когда настал перерыв в беспрестанном дожде, и они скакали по отвратительным дорогам под насвистывание Уэндела Бранта.
Они ехали по Хэмпширу, а потом по Беркширу, по топким дорогам и мокрым полям. В полдень они добрались до ручья и немного отдохнули, сидя на травянистом берегу и наблюдая, как чистая вода бурлит по гладким валунам и торчащим корням, а в ней шныряют мелкие рыбешки.
Небольшая рана Страйкера, полученная в Лэнгриш-хаусе, в пути открылась, и кровь запачкала сорочку. В надежде, что холодная вода поможет ране затянуться, он немного прошел вверх по течению. Завернув за поворот, Страйкер спустился по склону к кромке воды.
Он аккуратно размотал ткань, зажмуриваясь, когда от этих движений рану засаднило, и нагнулся, чтобы зачерпнуть ледяную воду. Когда он плеснул водой на живот, холод тут же произвел желаемый эффект, и Страйкер вспомнил, как Лизетт Гайяр однажды протирала водой его раны.
Потом ему сказали, что Лизетт погибла, и всё стало проще. Горе выкристаллизовало в его разуме простые истины. Убивай, или убьют тебя. Живи так, как хочется тебе. Дерись за деньги и избегай политики. Но теперь она воскресла. Теперь Страйкер знал, что она сама решила его покинуть, даже инсценировала собственную смерть, чтобы он ее не искал.
Когда Лизетт лежала в его объятьях в Басинге после их бурной страсти, он снова перенесся в Гаагу, к тому времени, когда он увлекся девушкой из Нормандии с глазами газели и душой волка. Но она снова выбрала долг. Он не имел понятия, что делала Лизетт в Басинг-хаусе или почему она так неожиданно его покинула, но знал, что причиной тому служит французская жена короля Карла. Лизетт Гайяр, напомнил себе Страйкер, была хладнокровным агентом короны. Она не способна на настоящую любовь, и ему следует выкинуть ее из головы.
Чуть дальше по течению двое мужчин подвели лошадей к бурлящему ручью на водопой.
- Я удивляюсь собственному актерскому таланту, Бейн.
Мейкпис торжествовал. Фальшивая депеша выдуманного Гидеона Хардинга склонила весы в их пользу. Капрал О'Хэнлон находился неподалеку - свидетельство того, что Страйкер не предоставил Мейкпису и Бейну полную свободу действий, но по крайней мере, их не вздернули прямо в Лэнгриш-хаусе.
- Прямо с руки у меня едят, да? Это так бодрит - лгать им в лицо.
Бейн на разделял ликования капитана. Да, вроде бы им дали свободу, но вокруг сгустилась атмосфера подозрительности.
- И что же нам теперь делать, мать вашу? - спросил Бейн.
- Следите за языком, черт вас дери. Я пока еще ваш командир, - огрызнулся Мейкпис.
Бейн скривил губы.
- Командир? Я п-п-последовал за вами, п-потому что вы обещали сделать меня б-б-богатым. Если бы я захотел, то мог бы д-д-донести на вас Страйкеру.
- И он примется за вас, как только покончит со мной, - шикнул на него Мейкпис. - Вы получите награду. Мы пройдем через это и завершим свою миссию. Мокскрофт ведь соблюдает свою часть сделки?
- Думаю, он готов нас продать.
- Подумайте хорошенько, - усмехнулся Мейкпис. - Он предал роялистов ради денег. Его бог - это деньги. Вполне логично, что по этой причине он нам поможет.
Илай Мейкпис обещал Мокскрофту золото. Не из собственного кармана, а из парламентского. Некоторое время назад его хозяин упомянул, что они получили какой-то великолепный драгоценный камень, который продадут, увеличив богатство мятежников раз в десять. Именно часть этого богатства и была обещана Мокскрофту, это же богатство Мейкпис использовал, чтобы убедить сэра Рэндальфа сыграть роль тюремщика, что и спасло их шкуры.
- И что т-теперь? - снова поинтересовался Бейн, оглянувшись на О'Хэнлона, чтобы убедиться, что капрал их не слышит. - Сбежать?
- Нет, сержант, мы не можем сейчас уехать. Даже если бы мы сбежали, они быстро бы нас нашли и догнали.
Бейн пожал плечами.
- Мы их опередим, сэр.
- Вы готовы сыграть против этого дьявола? Лично я - нет.
- Но он ранен, сэр. Ему кишки проткнули. И вообще, им приходится тащить эту ч-чертову повозку.
- Хотите убежать без Мокскрофта? - Мейкпис отвернулся и уставился на противоположный берег. - А я нет. Мы должны напрячь мозги и придумать какую-нибудь хитрость. Нам нужно завершить задание. Иначе нам не заплатят. К тому же наш хозяин не более жалостлив, чем Страйкер. Он вздернет нас на ближайшем суку, если мы провалим дело. Или еще чего похуже, - на мгновение он замолчал и поднял глаза, чтобы заглянуть в мутные глаза Бейна. - Нет, сержант. Наше ближайшее будущее - рядом с этим милым капитаном и его людьми. Мы к ним привязаны. Сейчас они присматривают за шпионом, как чертовы орлы, да и за нами тоже, раз уж на то пошло, но когда-нибудь они расслабятся и отвернутся. Мы подождем.