Кровь предателя (ЛП)

Деревенский священник, подхватив в конце лета лихорадку, преставился за несколько недель до этого, и собравшиеся взглянули на старшего офицера, ожидая от него проведения церемонии. Страйкер никогда не чувствовал себя комфортно в делах духовных, принимая во внимание то количество людей, которое отправил на встречу со творцом. Тем не менее, когда на него обратилось несколько пар глаз, неохотно кашлянул.

- Да смилостивится Господь над этими грешными душами, - кратко пробормотал он. Это всё, что он мог сказать.

- Omnia mors aequat [12], да? - прошептал Форрестер.

- Капитан? - переспросил Скеллен.

- Смерть. Я сказал, что она великий уравнитель. Эти парни ненавидели друг друга. Убивали или пытались убить. А теперь они мертвы, их души отлетели, и лежать им вместе в этой яме вечность. Однажды и мы к ним присоединимся.

Страйкер покачал головой.

- Хватит. У нас задание, - он отвернулся от темного холмика и побрел к деревне.

Вечер прошел в приготовлениях к отходу. И вправду, придется идти пешком, после того как лошадей украли. Оружие было наточено, мушкеты вычищены, а мешки набиты провизией. Страйкер также обсудил неожиданное появление Тайнтона с Маркусом Гамми, батраком, который заснул на часах. Теперь юноша вернулся к своей наблюдательной позиции на высоком холме, заработав синяк под глазом и возможность честно отработать свой шиллинг.

Страйкер ожидал появления жаждущих мести всадников круглоголовых, которые могли вырваться из тьмы, но ночь оставалась мирной и спокойной. Все заснули.

Страйкер поднял отряд задолго до того, как на горизонте забрезжили первые лучи рассвета. Томас Арчер, староста деревни, пренебрег настоятельной просьбой Страйкера к жителям покинуть поселение. Тайнтон будет совсем не в восторге от того, что его заставила бежать без оглядки к холмам кучка безликих людей с твердыми сердцами и верным прицелом. Его опозорили.

- Он будет в ярости, - сказал Страйкер. - Поведет своих людей на юг и уничтожит то, что осталось от злополучного кавалерийского отряда. И тогда может вернуться и отомстить.

- Если Господь желает, чтобы мы вновь встретились со славным капитаном Тайнтоном, да будет так, - сказал Арчер. - Но мы не уйдем. Не уйдем из-за таких, как он, - он горько улыбнулся. – А куда нам идти? Мы верны своему королю, но я не могу сказать, что соседняя деревня разделяет наши взгляды. Эта земля полна опасностей. Мы не знаем, кому доверять и куда бежать, друг мой. Мы останемся и попытаем счастья.

В предрассветной тьме Страйкер и его люди попрощались и нырнули в сумрак леса, карабкаясь по холму, который приведет их на юг.

- Стоять!

На дорогу выступил часовой и направил блестящую пику в грудь фигуры в капюшоне.

Находящиеся в тени глаза новоприбывшего остановились на оружии: острие было сделано из косы и выглядело угрожающе в сером рассвете. Он повиновался приказу, подняв вверх руки.

- Добрый день, сын мой.

Часовой бросил взгляд на шею закутанного в капюшон человека, где раскачивалось небольшое деревянное распятие.

- Священник? – недоверчиво спросил он.

Отец Бенджамин Лэйни медленно поднял руку к краю капюшона и отдернул его с благосклонной улыбкой.

- Именно. А вы - сержант?

- Сержант, - часовой кивнул, прищурившись. - Что привело вас сюда, святой отец? Для прогулки по холмам совсем неподходящая погода.

- Мы с отцом Этельбертом, - сказал Бенджамин, бросив быстрый взгляд на закутанного в капюшон спутника, который молча стоял рядом, - прибыли из церкви Святого Иоанна Богослова в Ист-Меоне.

Черные бусинки глаз часового, выделяющиеся на фоне роскошной светлой бороды и крупной фигуры, перебегали с одного священника на другого.

- По какой причине?

- Разве она не очевидна, сын мой? Ради спасения вашей души и, естественно, душ ваших друзей.

- Спасения? - сержант нахмурился. - Спасения? Мы тут богобоязненный народ, отец.

- Конечно, сын мой, конечно, - Бенджамин кивнул. - Но каждый ли день вы посещаете церковь?

- Ну... мы...

- Боюсь, что нет, сержант.

Бенджамин знал это, они с Лизетт провели прошлый день, наблюдая за сменяющимися часовыми.

Крепость Олд Винчестер Хилл построили еще во времена Железного века. Тут не было каменных стен или артиллерии, лишь высокие гребни оврагов, превращенные рукой человека в меловые стены, образовавшие грозные укрепления для отражения нашествий полчищ кельтов и римских легионеров. Даже сейчас, спустя несколько столетий с ее постройки, суровая крепость гордо возвышалась над холмами.

Укрепленный холм образовал полуостров, где острие, отходящее от главного хребта, указывало на юг, готовое встретить любых захватчиков, надвигающихся с побережья. Земли вокруг Олд Винчестер Хилла, его прочных стен и крутых высот, были расчищены для скота, но к северу от полуострова, где крепость соприкасалась с главным хребтом, ее владения ограничивал лес. Именно с этой стороны, по мнению Лизетт, можно было подобраться к форту незамеченными.

Они выехали из Питерсфилда на пегой кобыле француженки, как только улеглась метель. Животное ржало и храпело, жалуясь на холодный снег, в котором утопали его копыта на испорченных непогодой дорогах к западу от города, нервно вертело темными, как могила, глазами, но с шага не сбивалось.

Они доехали на лошади по деревни Ист-Меон, находящейся вниз по склону, и затем пешком вскарабкались вверх по холму, пока не увидели грозные укрепления. Затаившись в густых лесных зарослях, они установили наблюдение за крепостью, в котором им сильно поспособствовали замыслы ее первоначальных архитекторов. Кельты полностью расчистили вершину холма, так что на ней не осталось ни одного деревца или куста.

Это скоро изменится, так как по всему периметру крепости расставляли заостренные колья, но сейчас Лизетт и Бенджамину оставалось лишь поблагодарить Бога, что они могли просматривать большую часть пологой вершины. Посреди белеющих палаток они насчитали небольшой отряд кавалерии и, возможно, половину роты пехоты в коричневых мундирах, наблюдали за частым передвижением патрулей и видели, как в крепость въехало несколько повозок, скорее всего с провизией или вооружением. Но они ни разу не видели священников. При постоянном гарнизоне, особенно во время войны, почти всегда находился капеллан. Линейная пехота держала при себе человека в сутане, получающего жалованье не меньше офицерского. Но тем не менее, его здесь не было.

- Вы устанавливаете постоянный гарнизон на вершине этого холма, сержант? - спросил Бенджамин.

Сержант инстинктивно кивнул, прежде чем осознал свою ошибку.

- Мне не дозволено обсуждать подобные темы, - начал было он.

- Тогда вам потребуется духовный наставник. Молитвы. Проповеди. Душа солдата должна быть полна, как его пороховница.

Прежде чем часовой нашелся с ответом, Бенджамин перешел в наступление.

- В церкви Святого Иоанна Богослова мы ждали приглашения от вашего офицера, как только вы заняли холм.

- У него не было времени приглашать священника, - проворчал сержант.

- Ах! - обернувшись, Бенджамин бросил быстрый взгляд на Лизетт, стоявшую позади него. - Что в вам говорил, Этельберт! - он повернулся к сержанту. - Значит, наша прогулка к холмам оказалась не напрасной. Ведите нас, любезный сударь. Мы с Этельбертом можем приняться за работу немедленно.

Часового звали сержант Дрейк, и он быстро договорился с одним из подчиненных подменить его на посту, чтобы отвести посетителей в лагерь. Бенджамин и Лизетт, следовавшие за ним по дороге, ведущей к полуострову, прошли через брешь в укреплениях, служившую воротами Олд Винчестер Хилла. Тут они могли рассмотреть масштаб восстановления обветшалых укреплений. Среди белеющих палаток виднелись штабели древесины и повозки с валунами, а в самом центре холма, возле могильных курганов, были сложены в палатке связки мушкетов, обмундирование и клинки.

12

Omnia mors aequat (лат.) - Смерть уравнивает всех. Цитата из Клавдия Клавдиана, известного позднеантичного поэта из Александрии.