Страница 87 из 104
Но не сейчас. Только не сейчас. У него осталось только пятьдесят тысяч в Девятнадцатом Хроматическом и та ежедневная плата, которую ему перечислял сирианин.
Этого хватило бы только на оплату пользования джоймейкером в течение пары недель. И это было все.
Но Форрестер смирился с ситуацией. Он ни о чем не беспокоился. Он не мог обанкротиться, ведь сейчас он получил работу и зарабатывал такую кучу денег, о которой раньше не мог и мечтать. Но его беспокоила мысль о шутке, о тех людях, которые хорошо посмеялись над ним и его четвертью миллиона долларов. И больше всего ему не нравилось, что в этой шутке поучаствовала и Эдна.
Неопределенно, как предрассветные блики в пустыне, он надеялся на то время, когда Эдна займет в его жизни важное место.
Но она уже важна для него, подумал он с иронией. Во всяком случае, она единственный претендент. И в который уже раз он думал о ее предложении выбора имени… И, черт побери, могла же она ему позвонить?
Но то что важно для него, вполне возможно не интерес сует остальных. Сейчас он только учился жизни. Ждал, работал, учился. Вот что было важно для него.
Главное, чему Форрестер научился, это скромности.
Форрестер еще не знал, что вступил на путь, ведущий его к роли самого важного человека в мире.
Форрестера озадачило то, что сирианин выражал явные признаки озабоченности. Он даже спросил об этом джоймейкера.
— Не можете ли вы уточнить вопрос, Человек Форрестер? Что именно в поведении Алфарда Четыре Зеро — Зеро вам непонятно?
— Ты можешь называть его просто сирианином? Похоже, он сильно изменил манеру разговора.
— Возможно, дело в моем переводе, Человек Форрестер. Сирианский язык относится к квази-Булин. Я делаю возможную апроксимацию и приближаю перевод к нормам английского языка двадцатого века, но если вы желаете, то возможен дословный пересказ или…
— Нет, здесь что-то другое. Он словно что-то пытается от меня скрыть.
Последовала пауза секунду или две. Форрестер уже достаточно знал, чтобы понять: такая задержка компьютера объяснялась неординарностью поставленной задачи, проблема для него была слишком сложной. Джоймейкер спросил:
— Можете ли вы привести пример, Человек Форрестер?
— Нет. Но он проделывал странные штуки. Имеет ли он право меня гипнотизировать?
После новой паузы джоймейкер сказал:
— Не могу ответить, Человек Форрестер. Но вы должны быть осторожней.
Форрестер и сам это понял. Но сейчас он был в замешательстве.
Сирианин больше не пытался гипнотизировать Форрестера — «чтобы выяснить кое-что из прошлого и проверить старые психологические травмы», — но его по-прежнему было трудно понять. Это можно было назвать курьезом. То он начинал расспрашивать о двадцатом веке и тут же переходил к арианоатазианским войнам родной планеты. Причиной этих войн было различное понимание двух слов, что казалось Форрестеру довольно странным. Или просил о том, чтобы Форрестер прогулялся по Шогго, транслируя свою прогулку через джоймейкер. Или требовал объяснить позицию Форрестера относительно строительства новых станций в районе Сатурна. Одно слово «курьез».
В то же время сирианина все меньше интересовал сам Форрестер. Все чаще он требовал рассказать о так называемых компатриотах Земли.
— Объясните основные законы института брака?
И Форрестер игриво пытался объяснить неотвратимость сексуальных влечений и их последствия, которые послужили введению института — брака.
— А торговые скидки? — раздался гулкий пустотелый голос.
И Форрестер пытался объяснить механизм торговли в супермаркетах.
— Нарушали ли вы законодательные принудительные программы? — спросил сирианин, и это было совершенно не к месту.
В этот день их собеседование длилось очень долго. Форрестер так и не смог объяснить принципы личной этики, которыми руководствовались в своей жизни люди.
Он сочувствовал сирианину и поэтому старательно работал над домашними заданиями.
Но он не забрасывал и свои дела. Он приказал джоймейкеру показать результаты дистанционных исследований сирианской планеты.
Он думал, что сириане — это бумажные тигры, но у них оказались мощные клыки. Окруженная космическими крепостями, обладая верткими, похожими на ос, кораблями, сирианская система имела мощную оборону. Там было около дюжины планет, две из которых располагались на троянских орбитах возле Сириуса Б, а остальные вращались вокруг большой белой звезды. Все они были населены. И защищены.
Земным зондам удалось наблюдать военные учения. Сириане вели свои военные игры весьма серьезно. На сокращенной и смонтированной записи можно было увидеть гибель техники и живых существ, что объяснялось, наверное, воинственностью сириан. Сотни больших кораблей были повреждены, часть полностью уничтожена. Флотилии сцепились возле ледяного спутника одной из планет… И спутник был уничтожен прямо на глазах у Форрестера.
На этом пленка кончилась. Очевидно, наблюдатели сами прекратили съемку из опасения, что это привлечет к зондам внимание сириан.
Форрестер больше не приглашал сирианина в гости.
На пятый день своей новой жизни кровать бесцеремонно разбудила Форрестера. Он заказал дешевый завтрак (который оказался вкуснее, чем его прежние деликатесы), прослушал сообщения и начал работать.
Гордясь своими новыми способностями, он дал указание джоймейкеру выбрать и оформить маршрут к хранилищам Американского Архивного Института. Зеленые светящиеся стрелки показывали ему дорогу. Он открыл двери разновидности лифта (который мог передвигаться не только по вертикали, но и горизонтально) и перебрался в соседнее здание. Форрестер пересек фойе, наполненное гулом работающих машин, и оказался в архивном помещении, где хранились заинтересовавшие сирианина документы.
Из джоймейкера раздался голос:
— Дайте мне информацию относительно термина «космическая экспансия».
Форрестер оторвался от просмотра старого микрофильма.
— Привет, сирианин Четыре, — сказал он. — Сейчас я просматриваю историю Общества Неда Луда, о котором ты меня спрашивал. Это интересно. Когда-то они ломали компьютеры и…
— Ты прекращаешь исследование Общества Неда Луда и объясняешь мотивы соперничества двух регионов этой планеты в попытке достичь Луны.
— Хорошо. Минуту. Дай мне закончить просмотр.
Ответа не было. Форрестер пожал плечами и вернулся к проектору. В начале своей деятельности луддиты были настроены очень серьезно: если Тайко кривлялся и уговаривал, то его предшественники вели целую кампанию. Они уничтожали компьютеры с воинственным криком:
— Человеку — человеческую работу! Машины в бухгалтерию!
Пока он читал, то забыл о запросе сирианина. Вдруг…
— Человек Форрестер! — заорал джоймейкер. — Получено два срочных сообщения о намерениях относительно вас!
Это был голос компьютерного центра, а не сирианина. Форрестер застонал:
— Неужели снова!
— Хайнзлихен Джура де Сиртис Майджор…
— Я догадался, — пробормотал Форрестер.
— …заявляет, что восстановил охотничью лицензию. Вы оповещены, Человек Форрестер, пожалуйста, действуйте правильно.
— Да. Да! Что там у нас еще?
— Человек Форрестер, от Алфарда Четыре Зеро — Зеро Тримейта, — сказал джоймейкер и добавил: — Вы называете его Эс-Четыре. Уведомление о прекращении найма. Гарантии соблюдены, уведомление оплачено. Причина: отказ от приемлемого требования нанимателя исследовать вопрос соперничества США и СССР в космических исследованиях.
Форрестер запротестовал:
— Минуту! Это похоже… думаю… бред! Я уволен!
— Человек Форрестер, — сказал джоймейкер, — верно. Вы уволены.
…Испытав шок, Форрестер не испытывал особого сожаления, несмотря на чувство обиды. Он не сомневался в том, что хорошо справлялся со своей работой. Учитывая ее характер. Учитывая особенности нанимателя.
Нужно сказать, что труд имел определенные недостатки, включая выпады Эдны и реакцию ребятишек по поводу работы на врага. С легким сердцем Форрестер забыл о сирианине и информировал джоймейкера о желании найти новую работу.