Страница 102 из 104
— Логика! — отрезал Тайко. — О, Чарльз, я знаю, ты думаешь, что я своими действиями напоминаю клоуна, идиота, который думает, что только один человек из ста тысяч боится и понимает опасность, которую несет в себе изобилие… Но я не дурак. Я быстро и решительно действовал, а ты мне в этом содействовал, правда? Я использовал все возможности, чтобы не упустить свой шанс. Доверься мне. Я уверен, что сириане не станут завоевывать Землю. Зачем им это делать? Они не смогут здесь жить без скафандров. Они могут покорить тысячи планет, но Земля им не нужна.
Послышался сигнал из звукового модулятора одного из сириан. Тайко подпрыгнул и развернулся, затем сказал:
— Все в порядке, подождите минуту. — И снова обратился к Форрестеру. — Пусть так. Я сентиментальный болван. Я хотел бы, чтобы ты к нам присоединился, ведь ты нам уже помог. Решай. Или — или?
— Я не знаю, — честно ответил Форрестер.
— У тебя есть время, — улыбнулся Тайко. Подумай. Но помни, что ты ничем не сможешь нам навредить. У тебя нет связи, нет транспорта. У тебя вообще ничего нет.
Форрестер вышел в освещенные, пустые коридоры шоггской подводной тюрьмы. Никто его не остановил. Не было и зеленых указательных цепочек. Он пошел влево, затем вернул вправо. Он думал. Тайко прав? Основываясь на собственном опыте, он мог предположить, что это общество наполнено жестокостью и трусостью. Но может ли Тайко распоряжаться судьбами этого мира?
Он увидел источник яркого света и подошел к нему. Это были лучи солнца! Они заливали туннель, а немного вдали виднелся ожидающий реанимационный аэрокрафт.
Пилот, который издали так напоминал человека, вызывающе проговорил, глядя в глаза Форрестеру:
— Человек Форрестер! Вы арестованы на основании приказа. Желаете ли вы выслушать выдвинутые против вас обвинения?
— Машина! — сказал он. — Ты испорченная пластинка! — Затем ему кое-что пришло в голову. — Увези меня отсюда! — приказал он, забираясь в р-флайер.
— Человек Форрестер! Вы арестованы на основании приказа. Желаете ли вы выслушать выдвинутые против вас обвинения?
Безнадежно, разумеется. Но стоило попытаться. Автомат оставался недвижим и вовсе не собирался пилотировать p-машину. Форрестер выбрался оттуда и пошел прочь.
— Наверное, стоило согласиться, — произнес он.
Но он этого не хотел. Он не собирался успокаиваться, он должен был помешать планам Тайко. Его бесила вероятность только одного выбора.
Но Форрестер не мог ничего сделать. Он мысленно перебирал множество вариантов, пытаясь найти единственный, правильный. Но в голову не приходило ничего подходящего. Никаких возможностей. Его джоймейкер онемел. Из тюрьмы не было выхода. А p-машина вывезет его отсюда только тогда, когда он умрет, или…
В случае гибели?
Быстрыми шагами он вернулся к p-машине. Как он и думал, на ее борту красовалась эмблема Западного Центра Выписки. Он спросил:
— Машина, ты можешь доставить меня в 3ападный Центр?
Робот посмотрел ему в глаза.
— Человек Форрестер! Вы арестованы на основании приказа. Желаете ли вы выслушать выдвинутые против вас обвинения?
— Разумеется, — твердо сказал Форрестер, — не помешал бы страховой полис. Но придется без него обойтись. Надеюсь, что у тебя неисправны только речевые центры.
Он забрался в машину и принялся искать так необходимую ему сейчас вещь. Она обнаружилась в аптечном ящике.
Когда он его вскрыл, то в глаза сразу бросился блестящий скальпель. Форрестер мрачно осмотрел его, затем оторвал кусок картона и прислонил его к борту машины. Крупными буквами он написал:
НЕМЕДЛЕННО ОЖИВИТЕ МЕНЯ! Я ДОЛЖЕН РАССКАЗАТЬ О СИРИАНАХ!
Он тщательно приколол картон к своей рубашке. Затем…
— Машина! — закричал он. — Исполняй свои обязанности!
И резким движением перерезал себе горло.
Появилась боль, но стихла через мгновение. А затем краски и голоса мира выпали из его сознания.
Глава 18
Мне приснилось, — бормотал Форрестер в теплой, уютной темноте, — что я покончил жизнь самоубийством. Похоже, что перерезал себе горло. Я хочу жить…
— Ты будешь жить, Чак, — послышался знакомый голос. Форрестер поднял веки и увидел перед собой глаза Хары.
Он попытался встать.
— Тайко! — кричал он. — Сириане! Я должен рассказать о том, что они делают!
Хара силой уложил его обратно на кровать.
— Ты уже все рассказал, Чак. Ими уже занимаются. Неужели ты не помнишь?
— Помню?
Но он вспомнил все. Он вспомнил пробуждение и кошмарную боль в перерезанном горле. Свои попытки объясниться. Тогда кто-то подсунул ему бумагу и карандаш. И он написал все. Форрестер громко рассмеялся.
— Весело! Никогда не думал, что с перерезанным горлом можно разговаривать.
— Но ты сумел объяснить, Чак. Сириане взяты под наблюдение людей, и к ним приставлена охрана. Каждому из них запрещено передвигаться и связываться с коллегами. И Тайко очень быстро все рассказывает компьютерной команде, так что они скоро устранят все поломки.
Основные системы уже восстановлены. — Хара сделал паузу, достал пакет и вытащил из него пачку сигарет. — Давай, — продолжил он. — Сейчас мы посмотрим на поведение твоего нового горла.
Форрестер с благодарностью закурил. Чувствовал он себя прекрасно. Он пощупал свое горло и обнаружил на нем пластиковую повязку.
— Мы ее снимем завтра, — отреагировал Хара, — и ты будешь готов вернуться к людям. Мы уже разморозили двадцать пять процентов клиентов фризариумов. Они тобой очень интересуются.
— О! — подавленно ответил Форрестер. — Так и должно быть. Какое наказание ждет меня за соучастие в побеге сирианина.
— Равное награде за информацию о делах Тайко, — улыбаясь, сказал Хара. — Так что пусть это тебя не беспокоит.
— Но если все-таки начнется вторжение сириан? — спросил Форрестер.
Хара махнул рукой.
— Это не моя работа. Во время саботажа на Центральном Компьютере маленькие друзья Тайко были в хорошей форме, что в будущем такого больше не предвидится. Я не думаю, что они смогут нас легко победить.
Он развернулся и направился к двери.
— Готовься к выписке, — бросил он напоследок. — Мне нужно кое о чем с тобой поговорить.
— О моем горле?
— О твоей девушке, — сказал Хара и удалился.
Через несколько часов Форрестер уже стоял у входа в Западный Филиал Центра Выписки. Вспоминая старые времена, он бросил окурок и наблюдал, как маленький блестящий робот его засасывает.
Очевидно, Центральный Компьютер возобновил свою работу.
Он развернулся и пошел навстречу Харе.
— Так что там насчет моей девушки? — спросил Форрестер.
— Видишь ли… — Хара замялся. — Трудно разговаривать с людьми эры камикадзе. Вы чувствительны к довольно странным вещам. Например, Эдна сказала мне, что у нее возникло ощущение, что тебе неприятно знать о том, что я отец одного из ее детей.
— Только одного! — Форрестер чуть не порвал свои новые голосовые связки. — Отец небесный! Я думал, что у них только один отец!
— Почему, Чак?
— Почему? Неужели не понятно почему? Да она просто шлюха.
— Что ты понимаешь под словом «шлюха»? — Хара усилил нажим на замолчавшего Форрестера. — Разумеется, в твое время это было очень плохо. Наверное. Я не специалист по истории древнего мира. Но сейчас время другое, Чак.
Форрестер задумчиво посмотрел на уставшее лицо Хары. Но все его существо протестовало против сказанного.
— Мне все равно, — прорычал он. — Иногда мне кажется, что Тайко прав. Человеческая раса где-то допустила ошибку в своем развитии!
— Ладно, — сказал Хара, — об этом я и хотел с тобой поговорить. Чак, не может быть ошибки в развитии. Нельзя перекроить историю расы. Она уже произошла. Результат этого вокруг тебя. Он может тебе не понравиться, но если ты хочешь изменить мир, то начинать нужно с убеждения. Убеди людей, что что-то другое будет лучше! То, чего хочешь ты. Но прошлое вернуть нельзя.
Он похлопал Форрестера по плечу.