Побег

«Когда я ел досыта? – думал он. – Только в детстве. Тогда рожали в основном еще те, кто помнил старый мир. Они любили детей, играли с нами, воспитывали и кормили самыми первыми. Теперь… Из этих мелких никто ни разу в жизни не наелся от пуза. Матери теперь рожают и по десять, и по двенадцать раз, лишь бы в мута не обратиться. Только для того и беременеют, потому что детьми мало кто занимается. Оксана вот, наверное, и по именам всех своих не вспомнит. И плевать ей, сыты ли они, здоровы ли. Общине тоже наплевать: главное, что их много, а значит, подрастают работники и воины. Кроме того, чем больше детей, тем меньше шансов, что в следующих потомствах уроды будут рождаться. Вот и все! А то, что они дерутся друг с другом за еду, что у малышей куски отнимают – до этого никому дела нет! И никто их ничему уже не учит! Только драться с мутами будут учить, как переведут во взрослые, и работам. Значит, мы дичаем. И ни Голова, ни я – никто ничего не изменит. Даже если Валька прав, и достаточно Андрея… – Он даже мысленно пропустил это слово. – Пройдет год, другой Андрей появится. Или сразу несколько. Хотя Валька молодец: у всех бед есть источник. И в том, что я не желаю больше слушаться Голову, тоже Андрей виноват».

Приближаясь к овражку – совсем не далеко, если ни от кого не скрываться, – Максим заметил торчащую из кустов голову Аллы. Дым валил столбом вверх, но теперь это не играло никакой роли: в обеих общинах уже знали, кто здесь обосновался и что делает. Добежав, Максим лихо спрыгнул вниз и повалился на бок, весело рассмеявшись.

– Не так уж все и весело, – мрачно заметил Валя. – Голова, наверное, обещал меня мелким скормить?

– Тебя? – Максим хохотнул. – Да он тебя и не вспомнил! Все, Валька, я сделал шаг! Я обещал ему, что если он будет требовать мне наказания, то я все расскажу. Все, что знаю. И вообще, доведу дело до выяснения отношений: кто в общине главный, почему Андрей со своими дружками часть урожая припрятывает и чем в секретах Косой занимается! Я даже расскажу, что Маша с кухни приворовывает!

– Вот этого не надо, пожалуйста! – взмолился Валька. – Мы же ей часто помогаем с Алкой, Маша нам доверяет. Не нужно ее подставлять, она хорошая.

– Хорошая, просто ворует у общины! – Максим окончательно развеселился. Ему совсем не было страшно. – Ну, когда уже жрать-то сядем?

– Потерпи еще, пусть проварится. Все-таки ночь лежали… – Хромой повар сунул пальцы в кипящую воду и отщипнул кусочек начавшего развариваться мяса. – Ну, нормально… Еще немного, и я воду почти всю солью, тогда солить буду и еще травок добавлю.

– Перца бы! – вспомнил Максим. – Я, кажется, любил перец.

– Ты еще сахар вспомни! Вот уж его мы точно любили! Новосиб над мешками с сахаром трясся, никого на тот склад не пускал. А сахара много было, они несколько… как их… – Валька наморщил лоб, вспоминая. – Ну, машины на колесах, только большие…

– Грузовики!

– Вот, три, кажется, грузовика с сахаром пригнали, когда обустраивались. Соседи все хотели выменять побольше. Новосиб не давал, он с этим сахаром что-то делал в специальном аппарате, и получалось горючее.

– И грузовики на нем ездили? – такого Максим не помнил. – Врешь!

– Нет, в грузовики его не заливали. Но папа рассказывал, пока был жив, что Новосиб немного в себя заливает. Ну, вот как озерские брагу делают, так и он пил. Но у него была не брага, а горючее. В оружейке стояли бутылки с ним и с тряпочками. Зажжешь – и кидаешь перед мутами. Бутылка разбивается, пламя вспыхивает, мут даже мог загореться сразу. Я знаю, потому что мой папа Новосибу по части оружия помогал. У меня папа раньше был военным, в старом мире.

– С кем же они воевали? Там мутов не было!

– Друг с другом. – Валя пожал плечами. – Я маленький был, может быть, не помню чего-то. Но выходило, что люди воевали между собой. Перестали, только когда муты на всех напали. Эх, Максим, тебя-то Голова побоится тронуть, а мне достанется…

– Хватит ныть! Лучше послушай, о чем я хотел тебе сказать. – Максим сел поудобнее и поближе, чтобы Алла меньше слышала. – Валька, мысли в голову лезут одна страшнее другой, но ведь все к тому, что не такие уж мы и дураки с тобой были, когда мелкими мечтали, что уйдем на юг, к большим городам.

– В Москву? – Валька даже вздрогнул. – Ты забыл, что они рассказывали? Там мутов – миллионы, и в реке, и под землей!

– Да, но там могут сохраниться и люди, выжившие! А у них техника, и даже оружие может остаться. Заводы ведь там, и остальное… – Максим даже не знал, что это «остальное». – И я не про Москву говорю. Есть же города на юге, верно? Вот, пойти на юг. Там тепло, там земля урожаи дает большие!

– Там муты, потому что там тепло. И урожаи все они просто сжирают. Может быть, люди вообще остались только там, где их зимой почти нет! Представь, что тут мутов было бы, как в Москве. Да они бы все наши делянки нашли и все сожрали бы. Даже отбейся мы в Цитадели, зимой передохли бы все до единого.

– Рушится наша община! – не отставал Максим. – Не спорь, тут вопрос только: когда начнется драка. Мелкие подрастают такие, что вообще закона не знают. Они просто привыкли бояться старших, но все это скоро кончится! И чего мы ждем? Вот ты, чего ты ждешь? Когда Андрей или кто-то другой возьмет власть, командовать будет тот, кто сильнее. И тебе, хромому, вообще жизни тут не будет. Давай подадимся на юг, пока еще холода не пришли. Мы быстро идти будем, налегке. Пропадем так пропадем! Зато узнаем, что там, на юге. Вдруг люди приспособились? Мы ведь мечтали, Валька!

– Мы мечтали, что там машины ездят и у всех автоматы есть. – Повар слил почти всю воду и только тогда достал драгоценную соль. – Теперь-то мы знаем, что, если бы было так, они бы давно сюда пришли. Даже прилетели бы!

– Тут тебе крышка, – сказал его неумолимый друг. – Может, год протянешь, а может, два. Потом будет заварушка с мутами, тебя вперед пустят: не жалко. А может, тебя просто зимой убьют и съедят. Кто заступится? Я уйду. Пойдешь со мной – хотя бы увидишь другие края. Ну а если недалеко уйдем и погибнем, так не о чем тужить: и тут сгинем.

– Не сгинем, если Андрею кто-нибудь шею свернет! – Валька повернулся к Максиму и вперил в него требовательный взгляд. – Я тебе помогу, Макс! Я даже… Если не хочешь, я сам его зарежу, вот этим лезвием, что отломилось! Но ты должен его держать, один я не справлюсь.

Максим скривился и уставился в огонь. Он понимал, что первое открытое убийство в общине произойдет скоро, может быть, даже очень скоро. Но убить самому… Андрей – не мут, он свой. И когда в очередной раз муты будут стоять под стенами Цитадели, они друг другу будут спину прикрывать, как и все общинники. И убить-то его нельзя как-нибудь в драке, ведь дружки заступятся. Только в спину, только предав… Максим понял, что просто не состоянии даже думать об этом.

– Валька, для общины это ничего не изменит, только отсрочит конец.

– Мы растем! – Валька схватил его за плечо. – Пусть Голова будет старейшиной, а мы придумаем, как его заставить делать то, что нужно! Он слабохарактерный, ну и отлично, нужно всего лишь этим воспользоваться. Вот не станет Андрея, и мы ему пригрозим, что скажем всем, что это он приказал. Он испугается! И еще, мы заранее будем с другими старшими разговаривать, чтобы когда придет их время, они тоже нас слушали. Постепенно наберем силу, потому что надо с мелкими еще подружиться. Их не воспитывают, а мы некоторыми, кто постарше, займемся! Вот они и будут знать, что хорошо, а что плохо. Сам я не смогу, но тебя они послушают, у тебя характер есть.

«Да ты, я вижу, много думал! – усмехнулся про себя Максим. – Все спланировал, в мыслях-то! Но на самом деле просто боишься уйти в неизвестные места. А я вот не хочу возиться с Головой, с Андреем и мелкими. Надоело мне все. Если не досталось счастья в старом мире пожить, то уж в этом прозябать я точно не хочу! Или найду себе место потеплее, или пропаду пропадом».

– Значит, я уйду один, – вслух сказал он, надеясь, что Валька передумает. – Ну, не завтра, конечно. Надо подготовиться.