Страница 84 из 131
В начале июня 1930 года, когда полным ходом шла установка оборудования, на заводе приступили к изготовлению и сборке первого трактора «СТЗ». На открытие завода приехали делегации от колхозов. Крестьяне ходили по заводу, осматривали постройки, наблюдали за тем, как по конвейеру двигался первый трактор. И вот 17 июня 1930 года первый колесный трактор «СТЗ» сошел с конвейера. Пионер Владимир Комаров перерезал ленточку, и первая машина выехала из заводских ворот на площадь. Крестьяне обступили трактор, осматривали его со всех сторон, трогали его металлические бока. А потом он поехал по людскому коридору от заводских ворот в Сталинград[338].
Второй трактор в это время стоял на конвейере. Он не дошел даже до покрасочной камеры, не хватило 98 деталей. Началась упорная, полная срывов и поражений, бесчеловечного труда борьба за производство. Недостатки, выявившиеся уже при первых же приступах к производству, вскоре расцвели махровым цветом.
Слава новейшего оборудования сыграла с заводом злую шутку. Среди молодых рабочих распространилось убеждение, названное главным инженером П.С. Каганом «неофордизмом». Это убеждение состояло в том, что для работы на новейших станках не надо никаких знаний, надо только кнопки нажимать. Первое время молодежь чуть ли не целовала новые станки. Однако на деле все обстояло как раз наоборот: для работы на новейшем оборудовании не нужно много силы, но нужно много знаний, точности и культуры работы. Этого у молодежи не оказалось. И станки тут же показали свой строптивый нрав.
Вообще с культурой были большие проблемы. Молодые рабочие, составлявшие на СТЗ 42 % от числа рабочих, приехали в абсолютном большинстве из деревни, с навыками и основами культурной жизни были незнакомы. Они выпали из жесткой крестьянской среды, где они находились под руководством старших, и тут-то их малокультурность дала о себе знать. Началось с того, что жилые бараки очень быстро заросли грязью, и в них расплодились клопы и вши. Первое время на стройке процветало бытовое хулиганство, пока, наконец, Иванов не приказал ликвидировать его во что бы то ни стало, потому что оно стало сказываться на работе. В апреле 1930 года было уволено 115 человек, а трое хулиганов были отданы под суд. После этого хулиганство на заводе резко сократилось.
Потом началась борьба за чистоту жилья. В один из воскресных дней, накопив мыла, моющего раствора и мобилизовав санитарный отряд, Иванов приказал выселить всех жильцов из бараков и обработать помещения. Бараки сначала отмыли, а потом обработали растворами против насекомых. Из них вынесли огромное количество грязного тряпья, бывшего когда-то одеждой. Одновременно санитарный субботник развернулся на заводе. Иванов, посмотревший в США на чистоту фордовских заводов, был поражен кучей мусора вокруг пустых и чистых мусорных ящиков.
Там же, на заводах Форда, Иванов подметил, что руководство занимается развитием зеленых насаждений. Эдзел Форд, водивший его по заводу, разъяснил, что растения собирают пыль, которая осаждается на трущихся частях станков и истирает их не хуже абразива. Приехав обратно на Сталинградский завод, Иванов распорядился устроить насаждения на заводской территории. Это обернулось тем, что рабочие стали вытаптывать молодые посадки. Директор пробовал орать на нарушителей, но тщетно. Потом вокруг посадок установили изгородь, но и она не помогла. Несознательные товарищи продолжали топтаться по насаждениям. Тогда Иванов приказал обтянуть посадки колючей проволокой и объявил, что того, кто будет пойман перелезающим через ограждение, немедленно уволят. Это уже подействовало, и молодые рабочие понемногу приучились ходить по пешеходным дорожкам.
Борьба с кустарщиной в цехах принимала еще более драматический характер:
«В цехах нередко можно было наблюдать кустарщину на конвейере, вручную, ломиком подгоняли «сопротивляющиеся» детали, в инструментальном пошел в ход молоток, а в литейном – кувалда. Директор завода ходил по цехам с воспаленными от бессонницы глазами, вылавливал «кустарей»[339].
Резко участились поломки станков. Молодежь, столкнувшаяся с тем, что новейшее оборудование требует знаний и навыков, резко охладела душой к работе и стала все чаще и чаще допускать небрежность в уходе за станками.
План работы завода был сорван. В третьем квартале 1930 года он был выполнен всего на 1,5 %. Себестоимость каждого трактора составила 1025 рублей, вместо планируемых 150 рублей[340]. Иванов понимал, что поточное производство не строительство, и что штурм здесь ничего сделать не сможет. Для освоения нужно целенаправленно, упрямо, не останавливаясь, устранять один недостаток за другим, пока, наконец, производство не встанет на ноги. Первое рабочее полугодие завода прошло в беспрерывном барахтанье, в штопке одной прорехи в производстве за другой.
На январь 1931 года заводу был установлен план по выпуску 900 машин. Положение на заводе удалось существенно улучшить, но по-прежнему до проектной мощности завода было далеко, и он не смог выполнить даже этот сравнительно небольшой план, соответствующий недельному выпуску на проектной мощности. Вместо 900 машин с превеликими трудностями удалось собрать 707 тракторов.
Наконец, 18 апреля 1931 года в «Правде» вышла статья о положении на Сталинградском тракторном заводе. А 25 апреля на завод приехал Председатель ВСНХ Орджоникидзе. Походив по заводу, ближе к вечеру он собрал руководство, инженеров и рабочий актив в том же самом клубе завода и произнес злую, полную негодования речь:
«Сталинградский тракторный – это колоссальный завод… махина. Но не мы им владеем, а он нами. Мы барахтаемся беспомощно[341]…
Меня зло брало, хотелось вызвать кого-нибудь из инженеров и мастеров и как следует взгреть. Ходишь по заводу, и никого нет. Представьте это: председатель ВСНХ шатается по заводу и никого не может найти»[342].
После этого визита на завод Орджоникидзе выпустил спецприказ по ВСНХ № 268, в котором установил план постепенного выхода на проектную мощность. Этот приказ требовал начать с 1 мая 1931 года выпускать 50 машин, прибавлять каждый день по одной, чтобы 31 мая выйти на уровень 80 машин и на этом закрепиться.
Положение начало мало-помалу выправляться. В августе завод вышел на уровень 85 машин в день. Уже в конце сентября был достигнут уровень производства в 100 машин. Еще сравнительно немного, и производство дорастет до проектной мощности 144 трактора в день. Подъем шел медленно, но неуклонно, и 20 апреля 1932 года завод впервые вышел на проектный уровень производства. Сталинградский тракторный освоил проектную мощность только через год и десять месяцев после пуска[343]. Резко пошла на спад стоимость трактора. Уже в 1931 году она упала в три раза и составила 386 рублей на трактор. А в 1932 году она еще понизилась и упала до уровня 329 рублей. Производство, освоенное в полную мощь, обладало огромными резервами развития и удешевления продукта.
Для работы новых предприятий нужны не только станки и оборудование, но и энергия в самых разных видах. В первую очередь нужна электроэнергия для работы двигателей станков. Для молотов и прессов нужен пар высокого давления. Цехам и корпусам в условиях России, где зимой устанавливаются сильные морозы, нужно отопление.
Все это может дать энергетика. Она развивалась вместе со строительством заводов и закупкой оборудования. В основу развития электроэнергетики была положена та же старая и уже опробованная идея о развитии сети станций и создании кольцевых энергосистем по всей территории страны. Первые камни в основание этой сети были заложены по ходу выполнения первого плана ГОЭРЛО. Это были три станции: Волховская недалеко от Ленинграда, достроенная в 1923–1926 годах, Каширская и Шатурская станции под Москвой. От них к промышленным предприятиям были протянуты первые линии передач высокого напряжения. В Москве были электростанции, построенные еще до революции. В середине 1920-х годов все эти станции были перестроены, а их мощности существенно увеличены. Из этих станций была создана первая и, в начале 1930-х годов, самая крупная энергосистема Советского Союза – Мосэнерго.
338
Потом этот трактор был выставлен в Музее Революции.
339
Были индустриальные. Очерки и воспоминания. М. «Издательство политической литературы», 1973, с. 60.
340
Хавин А.Ф. Краткий очерк истории индустриализации СССР. М. «Издательство политической литературы», 1962, с. 213, 217.
341
Э. Котляр, бывший на этом собрании, пишет, что в этом месте Орджоникидзе сказал куда более резкую фразу: «Вы барахтаетесь, как недорезанная курица».
342
Орджоникидзе Г.К. Статьи и речи. В двух томах. Т. 2. 1926–1937 гг. М. «Госполитиздат», 1957, с. 304–305.
343
Были индустриальные. Очерки и воспоминания. М. «Издательство политической литературы», 1973, с. 62–63; Водолагин М.А. Первый тракторный. М. «Издательство политической литературы», 1968, с. 69