Страница 102 из 131
Кратко, ясно и исчерпывающе.
Прирост промышленной продукции, достигнутый в годы первой пятилетки, серьезно увеличил национальный доход Советского Союза и очень серьезно увеличил размеры государственного бюджета СССР. Национальный доход к 1932 году составил 45,5 млрд. рублей, то есть вырос по сравнению с 1928 годом на 85 %, а госбюджет достиг 31,1 млрд. рублей, увеличившись по сравнению с 1928 годом в 5,4 раза.
Этот выросший национальный доход позволил начать работу по существенному улучшению положения рабочих и крестьян. Истинная правда в том, что в годы первой пятилетки Сталин пошел на резкое ухудшение снабжения рабочих, на введение карточек на продукты, на резкое сокращение производства и продажи предметов широкого потребления и на обесценивание рубля, чтобы только завершить начатые стройки. Это так. Однако уже в начале второй пятилетки можно было начать возвращать долги, сделанные у населения.
Среднегодовая зарплата рабочего, говорил Сталин, увеличилась на 67 % по сравнению с 1928 годом. Это повышение на 18 % было большим, чем запланировал пятилетний план. Вырос фонд социального страхования, увеличившись до 4 млрд. 120 млн. рублей, или на 292 % больше, чем в 1928 году. По социальному страхованию пятилетку перевыполнили на 111 %. По охвату общественным питанием рабочих пятилетнее задание было превышено в 6 раз[416]. Однако нужно отметить, что рубль за пятилетку подешевел в 3,2 раза. Это в значительной степени смазало социальные достижения первой пятилетки[417].
Но самое главное и основное в социальных изменениях в Советском Союзе времен первой пятилетки – даже не общее увеличение зарплаты и фонда социального страхования, а то, что миллионы крестьян стали горожанами, стали грамотными и получили возможность приобщиться к культуре. Вот это действительно большое достижение и на нем следует остановиться подробнее.
Как известно, большая часть населения России до начала 1930-х годов жила в деревне. В те времена, впрочем, как и сейчас, жизнь в деревне означала жизнь, по существу, на задворках цивилизации и культуры. Не было надежных дорог, не было надежных средств связи. Целые районы подчас были труднодоступными и добраться в них было большой проблемой. Это все приводило к тому, что в значительной части деревень и поселков и даже в городах не было образовательных учреждений, не было клубов и библиотек. Газеты практически не выписывались, и бывали нередкими случаи, когда о событиях узнавали только спустя несколько месяцев после того, как они произошли. Известны случаи, когда о Февральской революции крестьяне узнавали только осенью 1917 года.
Только в самых крупных деревнях, уездных центрах, в тех поселках, которые лежали на дорогах или возле станций железной дороги, с информацией о внешнем мире было лучше, были газеты, был телеграф и были проезжающие. В Ачинске, где в момент Февральской революции жили Сталин и Каменев, о свержении царя узнали на следующий день, а уже через несколько дней бывшие ссыльные выехали в Петроград. В этих же городах и крупных поселках были учебные заведения, главным образом низшие – церковно-приходские школы.
Это обстоятельство – неразвитость транспортной сети и системы учебных заведений – приводило к тому, что больше половины населения России не знало грамоты и не имело полных сведений о том, что происходит в стране.
Более того, до революции доступ в средние и высшие учебные заведения – в гимназии и университеты был очень сильно ограничен для большей части молодежи. С одной стороны, для учебы требовалась большая оплата обучения и средства для жизни в крупном городе, то есть обучение было доступно в первую очередь для людей с хорошим доходом. С другой стороны, правительство одно время само ограничивало доступ в высшие учебные заведения для малоимущих нерусских и неправославных. Преимущество в образовании получали дети дворян и дети городских верхов: купцов, промышленников, крупных чиновников. Образование, так же как и общественная, так же как и политическая сферы, было отгорожено от большинства населения страны сословными перегородками и высоким имущественным цензом.
Скажут, что, мол, с тех пор ничего не изменилось. Как и тогда, преимущество имеют дети имущих и властей предержащих. Это так, но вместе с тем положение изменилось кардинально и очень даже существенно. Сейчас не 49,5 %, как до революции, а 98 % населения грамотны. Многие районы поднялись от повсеместной безграмотности к поголовной грамотности, как, например, в Якутии, в которой в 1897 году было 0,7 % грамотных, а в 2006 году стало 99 % грамотных. Среднее образование стало для сегодняшних времен делом совершенно обычным и доступным большинству учащихся. Гораздо большее число молодых людей имеет возможность поступить в высшее учебное заведение. Если бы не эти достижения, то я, вместо того чтобы писать эту книгу, пахал бы землю и охотился на зверя где-нибудь на Ангаре.
Советская власть с самых первых дней своего существования озадачилась проблемой борьбы за грамотность населения. Это был чисто прагматический подход: большевики не могли бы удержаться у власти, если бы не смогли разъяснить и растолковать основы своего мировоззрения и политической программы. Но для того чтобы понять программу РКП(б) – ВКП(б), нужны хотя бы самые небольшие знания. Если не научить большинство населения хотя бы чтению и письму, распространение этих знаний, а вместе с ней и идеологии большевизма в полуграмотной стране было бы делом неосуществимым. Потому Ленин с такой настойчивостью взялся за ликвидацию неграмотности.
На какой-то период этого хватило. Проблема элементарной неграмотности населения была разрешена и для текущих политических и хозяйственных нужд этого пока хватало. Хозяйство же могло обойтись имеющимися в наличии кадрами технического персонала и квалифицированных рабочих. Но, как только представилась возможность, начали готовить новые кадры научно-технической интеллигенции.
Однако уже в конце 1920-х годов стало очевидно, что старых кадров, как ни крути, не хватает, и, для того чтобы промышленность заработала на полную мощь, нужно развернуть работу по обучению населения. В первую очередь уделялось внимание, конечно же, подготовке рабочих кадров промышленности. Мы видели, что уже в конце 1920-х годов на заводах стало разворачиваться движение за подъем квалификации и расширение технических знаний.
Эту работу подстегнул и резко ускорил ход первой пятилетки. Начатые стройки потребовали огромное количество рабочих рук, которые черпались в деревне. Черпать было просто больше неоткуда. Началось перемещение населения из деревень в города. За 1928–1932 годы в города пришли и осели в них[418]:
Как видно из этой таблицы, в городах за первую пятилетку осело 11,85 млн. человек. Это были главным образом завербовавшиеся на стройки, пришедшие на работу на заводы. В этой категории было много бывших кулаков, которые ушли из деревни после раскулачивания или же ушли из мест высылки. Среди них было много крестьян из перенаселенных районов страны, которые ушли, когда им предложили работать на стройках. Доля крестьян в составе рабочего класса Советского Союза времен первой пятилетки была очень высокой. В каменноугольной промышленности – 62 %, в химической промышленности – 50 %. Было очень много крестьян даже на отдельных заводах. Вот, например, за автозаводе им. Сталина (АМО) было 45 % рабочих из крестьян, на «Серпе и Молоте» – 56 %, на Харьковском электромеханическом заводе – 69,4 %[419].
Это обстоятельство вызвало массу нежелательных последствий. Мы уже говорили о том, что крестьянин не был готов подчиниться дисциплине промышленного производства. Крестьянин не обладал необходимыми для производства навыками, не говоря уже о знаниях. Крестьянин не обладал необходимым для работы на производстве кругозором, то есть не умел в достаточной степени понимать и устанавливать причинно-следственные связи. Все это нужно было у вчерашнего крестьянина воспитать. Партия занялась выработкой из миллионов мелких крестьян промышленных рабочих.
416
Сталин И.В. Вопросы ленинизма. 11-е издание. С. 422.
417
История социалистической экономики. Т. III. Создание фундамента социалистической экономики в СССР. 1926–1932 гг. С. 101.
418
По данным: Лельчук В.С. Социалистическая индустриализация СССР и ее освещение в советской историографии. М.: Наука, 1975, с. 154
419
Лельчук В.С. Социалистическая индустриализация СССР и ее освещение в советской историографии. С. 142.