Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 10 из 11



Наверное, для молодых чародеев навсегда останется тайной, как именно соратники того, самого первого Темного Лорда смогли создать убежище. То ли выстроили его в животе огненного существа, обманув пространство и спрятав целый мир в маленьком желудке, то ли уже готовый мир скрутили, смотали, сложили и вырастили вокруг него саламандру – но вот оно продолжало жить и здравствовать, светить голубым небом, шелестеть травой, течь ручьями, овевать нежданного гостя свежим ветром, согревать солнечными лучами. Убежище благополучно перенесло и одиночество, и его вторжение и побег, и похищение доспеха – и продолжало цвести как ни в чем не бывало.

Битали довольно долго ходил из зала в зал, попадая то в лес, то в горы, то на берег моря, пока, наконец, не нашел помещение, копирующее древнюю городскую площадь: колодец с воротом, булыжная мостовая, навесы из рогожи, грубо сколоченные двери. Здесь он вошел в дом поопрятнее, поднялся на второй этаж, толкнул первую попавшуюся дверь.

Жилье было скромным – всего лишь одна комната десять на десять шагов, двуспальная кровать в углу, стол у окна, две деревянные скамьи и шкаф. Но пол был чистым, покрывало постели – свежим. Нигде никакой паутины, ниоткуда не сочились неприятные запахи и – что неудивительно – никто нигде не шумел.

– На время каникул сойдет, – решил Битали и опустил сумку на стол.

На городской площади убежища, помимо жилых домов, лавок и колодца имелась и харчевня. Без людей – но с доходящими на плите угощениями. Словно кухарка отошла на минуточку и оставила свою стряпню без присмотра. Однако все эти лакомства вызывали у юного чародея сильное подозрение.

Еще на самом первом курсе всех магических школ учеников учат: внутренняя сила любого предмета на любой конкретный момент есть величина неизменная. Можно увеличивать или уменьшать его размеры, вес, форму практически безгранично. Однако накопленная внутренняя сила при этом всегда окажется одной и той же. Если обычную спичку увеличить до размеров бревна, распилить, поколоть и бросить в костер – то вся эта поленница даст ничуть не больше тепла, нежели изначальная маленькая спичка. Если кусок хлеба увеличить до размеров бегемота и питаться им целый месяц, то и вкус у такой пищи будет напоминать хлеб, и желудок он наполнит, и чувство сытости вызовет… Вот только от голода умрешь все равно – ибо питательности в получившемся «бегемоте» останется ровно столько же, сколько в изначальном маленьком куске.

Силу невозможно увеличить или уменьшить. Ее можно только накопить или потратить, собрать с растений и животных, неосознанно занимающихся этим всю жизнь, высосать из согревшихся на солнце камней и вод, ею можно густо напитать амулеты. Но создать ее из ничего – невозможно.

Именно поэтому соблазнительные внешне продукты и вызывали у Битали недоверие. Убежище существовало само по себе много веков, создавшие его могучие заклинания все еще оставались прочными, как в первый день. Однако – откуда спустя века взяться здесь настоящей еде? Она, конечно, вкусна, красива и безопасна, вполне съедобна – но вот сытна ли?

Умереть от голода с плотно набитым желудком Битали не хотелось.

– Будем надеяться, что с исчезновением защитных заклятий исчезли и прочие преграды. – Он расстегнул сумку, достал одеяло перемещений и плотно в него закутался.

В животе знакомо замутило – и он скинул тряпку, оказавшись в сыром темном тайнике, выход из которого указывало только крохотное отверстие наверху в земле.

– Трунио! – взмахнул палочкой молодой человек, открывая проход, выбрался наружу из глиняной норы и повторным взмахом палочки нарастил стену обратно: – Трунио!

Миновав ведущий на дебаркадер помост, молодой человек быстро прошел вдоль берега реки и только за ивовым кустарником, в стороне от своего тайника, вышел на набережную.

В Ла-Фрамансе уже наступил полдень. Солнце стояло высоко в зените, заливая городок нестерпимым зноем, на дебаркадере играла бодрая музыка, обитатели прибрежных фанерных халуп успели разжиться пивом и гомонили, рассевшись возле своих домов на сложенных в стопки старых автомобильных покрышках.

– Долго же я провозился… – Битали быстрым шагом взметнулся вверх по улице, повернул налево, направо, пробежал по улице, толкнул дверь швейного магазина.

Франсуаза, конечно, была здесь – показывала какой-то пожилой женщине пакетики с пуговицами. Собранные на затылке в хвостик темные волосы, тонкие губы и острый, точеный носик. Густые брови изогнулись над карими глазами, подбородок с ямочкой решительно выдвинут вперед, белая, словно лебединая, шея вырастает из розовой блузки, соблазнительно вздыбленной на груди.

Девушка, услышав звук колокольчика, чуть повернула голову, встретилась с ним взглядом, молча улыбнулась. Битали ощутил, как в груди на миг остановилось сердце – и тут же часто-часть застучало снова.

– Натуральный перламутр, мадам Клавье, – с придыханием произнесла Франсуаза.

Покупательница сдалась:

– Хорошо, давайте.

– Двенадцать пуговиц, кромочная лента и семь мотков пряжи?

– Да, деточка.

– Восемь евро восемьдесят пять центов, – пробила кассу девушка.

– Вот, возьми девять, – зашелестела фантиками женщина. – Не нужно сдачи, милая. Купи лучше себе чего-нибудь к чаю.

– Благодарю вас, мадам Клавье!

– Всего хорошего, мадам Клавье. – Битали придержал перед покупательницей дверь.



– Как предупредительна нынче молодежь, – кивнула ему довольная смертная.

Кро прикрыл дверь, вопросительно вскинул брови:

– Пообедаем?

– Сейчас, отпрошусь, – отошла в глубину лавки девушка и почти сразу вернулась обратно: – Пошли!

Они выскочили наружу, и Франсуаза тут же повисла у него на шее, прильнув в жарком поцелуе. Отпустив, укоризненно покачала головой:

– Ты всегда так внезапно исчезаешь! И появляешься, когда я начинаю думать уже совсем плохо! Не делай так, Битали! Тебе трудно сотовый купить? Ладно в школе у вас связи нет, но ведь можно выйти в любой поселок и позвонить, предупредить!

– Разве мои тюльпаны под твоим окном больше не цветут? – удивился Кро. – Я же говорил: пока они распускаются, со мной все хорошо и я тебя люблю и помню.

– Я серьезно, Битали! – обиженно выпятила губы девушка. – Я волнуюсь, а ты все присказками сказочными отшучиваешься!

– Ладно, я куплю, – смирился с капризом Франсуазы Кро и тут же получил в благодарность еще один жаркий поцелуй.

– Фу, малолетки бесстыжие! – буркнула, проходя мимо, какая-то тетка.

Назло ей девушка поцеловала своего избранника еще раз и только после этого наконец-то разжала руки:

– Куда идем?

– У вас ресторан в конце улицы.

– Не нужно в ресторан, там готовят долго. А меня всего на полчаса отпустили. Пошли лучше к «фонарикам»?

Вскоре они сидели в бистро на соседней улице – возле окна, на котором висели два больших светильника, формой и цветом похожие на апельсины-переростки.

– Закрой глаза, открой рот, – предложил Битали, взяв пальцы девушки в свои.

Франсуаза послушалась, и юноша, достав из кармана браслет из черной яшмы с зеркальными пластинками полированного белого золота, застегнул на ее запястье. Девушка тут же подняла веки и ахнула:

– Ты его нашел! Битали, милый! – Если Франсуаза и не расцеловала молодого человека, то только потому, что тянуться через стол было слишком далеко. – Но как, откуда?!

– Увидел в одной лавке на витрине, – пожал плечами Кро.

– Правда? – внезапно посерьезнела девушка. – У нас говорили, кто-то ломбард в арабском квартале несколько дней назад взорвал.

– Вранье, – покачал головой Битали. – Ты же видишь, браслет совершенно целый. Значит, его не взрывали.

– Спасибо, – накрыла ладонью браслет Франсуаза. – Я по нему скучала.

– Выполни мою просьбу, – опять поймал ее за пальцы Битали. – Не снимай его, пожалуйста. Никогда.

Девушка неуверенно облизнула губы, и Битали добавил:

– Лучше я буду находить и возвращать его тебе каждый день. Но пусть он будет с тобой. Мне приятно знать, что мой подарок не валяется полузабытым в шкатулке.