Одержимость (ЛП)

Он практически лучился от удовлетворения.

– Так это возможно? – спросила Сисси.

– А?

– Ну, если внизу есть такие же, как я, мы можем их вытащить?

– Черт, я не знаю. – Он запустил руку в волосы. – Честно говоря, я никогда не думал об этом. Эдди, наверное, знает.

– Кто такой Эдди?

Окей, ага, все еще чертовски больно думать об этом.

– Друг. Он знает все и обо всем.

– Ты поговоришь с ним? Или мне попытаться?

– Скорее всего, нет. – Эдди ни с кем не поговорит в ближайшее время. – Слушай, на твоем месте, я бы просто остался здесь. Все, так или иначе, скоро закончится.

На лице девочки возникло жесткое выражение, и он осознал, что ее скорее стоит называть «женщиной».

– Это бессмысленно, тебе не кажется? Что, если единственный шанс спасти их – это вытащить из Ада именно сейчас?

– Но зачем? Чтобы они смогли понаблюдать за концом света? К тому же, если мы выиграем, думаю, они все равно получат свободу.

– Ты уверен в этом?

– Нет. Но у нас полно других проблем. Девина просто так не расстанется со своим имуществом. – Ради всего святого, он бы сейчас был внизу, будь на то ее воля. – Тебе придется выманить у нее то, чем она владеет.

– Это не моя проблема. Ее.

Брови Эдриана взмыли вверх. – Позволь прояснить кое-что. Ты была в ее стене, ты знаешь, каково это… и ты готова рискнуть и снова там оказаться ради толпы людей, которых даже не знаешь? – Он подался вперед. – Потому что не стоит обманывать себя. Девина отпустила тебя, но ты – единственная выбравшаяся из Ада, кого я встречал. При любой возможность она снова закует тебя в цепи… и сложно представить лучший способ обеспечить такой вариант, чем попытка завладеть ее вещами.

Снова устроившись в кресле, он не верил своим словам. Если он хотел вернуть голову Джима в игру? Может натолкнуть Сисси на тропу саморазрушения – лучший способ… ангел обвинит демона, а не эту женщину с благородными идеями, и без сомнений придет в ярость.

Ему бы держать варежку на замке.

– Не то, что у меня есть что-то здесь, – сказала она. – Я лучше выйду наружу, занимаясь чем-то, нежели буду сидеть здесь как предмет мебели, в ожидании своей судьбы.

– Я думал, вы с Джимом вместе.

– Что?!

Эдриан не думал, что ошибется с этим. Очевидно, так и вышло.

– Похоже, я ошибся.

Сисси покачала головой.

– Да, ты сильно ошибся. Он просто… заботится обо мне, больше ничего.

И очевидно под «заботится» не имелось в виду «имеет меня всю ночь напролет, когда в спальне никого».

Эдриан снова потер лицо.

– Прости. Я не так все понял.

– Джим бы не сделал ничего в этом духе… со мной… никогда. Я тоже. Я не… эм, да.

Судя по румянцу на ее лице и тому, как она заерзала на стуле, Эдриан понял, что ей было неудобно обсуждать эту тему, да и он не собирался настаивать.

Эдриан встал.

– Слушай, мой тебе совет: оставайся в стороне так долго, как сможешь. Ты уже была скомпрометирована, и сейчас обладаешь весьма относительной свободой… другой компенсации в этом долбаном мире ждать не приходится. – Он взглянул на часы рядом с плитой, не надеясь на то, что они покажут время... но, сюрприз, вы только гляньте. Они работали, в качестве исключения.

– Мне нужно поспать. Завтра снова необходимо сосредоточиться на войне.

Хромая, он задержался в дверном проеме и оглянулся назад. Сисси сидела не двигаясь, словно неодушевленный объект, окруженная всякой всячиной, которую он и Девина выбрали для нее. Если не смотреть на ее белокурые волосы, она казалась очень древней, старая кухонная техника и потертые полы были вполне свежими по сравнению с ее аурой. Эдриан продолжил свой путь, он поднялся по лестнице, держась за перила, медленно завернул за угол, мимо напольных часов, потом сделал передышку, прежде чем преодолеть последние двенадцать ступенек на площадку второго этажа.

Шел не в свою спальню.

Когда он дошел до чердака и включил свет у основания крутой лестницы, его левая нога сильно отставала, а запах цветов вводил в такую депрессию, что он почти решил прилечь на лестнице.

Ему надоело постоянно повторять «Если бы Эдди был здесь…».

К несчастью, он думал, что сейчас это было бы, как никогда, кстати.

***

Ангел ушел, забыв свою трость.

Когда Сисси встала и начала аккуратно складывать свою новую одежду, она заметила трость, поставленную к столу возле плиты.

Дело не в том, что она не понимала, что хотел сказать Эдриан. Когда она была в Аду, она молила лишь об одном – выбраться оттуда. И сейчас, когда ей даровали свободу, казалось преступлением по отношению к чувству самосохранения рисковать собой.

Но если бы Джим думал так же, она бы по-прежнему была внизу.

Я думал, что вы с Джимом вместе.

О, Боже, он действительно сказал это? Допустил такое в мыслях?

Джим был спасителем тысяч людей. Он вытащил ее оттуда, потому что это часть его работы… ведь так?

Вспоминая его возле той ванны, она подумала, что, возможно, было в ее спасении что-то личное. Но на этом все кончалось.

Верно..?

Упаковав одежду в пакеты, она взяла груз и вышла… прихватив по пути трость и сжав ее подмышкой.

Пока он шла по дому, Сисси гадала, где был Джим, что делал, сражался ли он или дипломатически решал конфликт, с которым мог столкнуться.

Вряд ли дипломатически.

Наверху, в своей комнате, когда она открыла ящики, то с удивлением обнаружила, что ее окатил запах лаванды.

Оклеечная бумага была чистой и свежей, как и день, в который ее сюда положили, цветочный узор зеленого и фиолетового цветов вился на ароматной поверхности. Она быстро наполнила ящик, все плотно закрыла… потом снова открыла и выбрала пару брюк для йоги и свободную футболку.

Эдриан не сильно ошибся с ее размером. Все было мешковатым, но сидело намного лучше огромных вещей Джима.

Она не знала, где в доме была прачечная, но, насколько она понимала, они стирали вещи в раковине и развешивали сушиться на…

Сисси замерла.

Над бюро на стене висело старое зеркало, его стекло покрылось паутинкой стещинок, как то, что было в доме ее бабушки. И когда она встретила собственный взгляд на неровной поверхности, ее отражение было одновременно ослепительным и полностью непримечательным… черты лица совсем не изменились, как и цвет волос.

Но было кое-что другое.

Над ее головой, словно диадема из тихого света свечей, сиял нимб.

Такой же был у Джима.

Подняв руку, она похлопала по нему, но ничего не ощутила, никаких препятствий. Ни сопротивления. Но он там был. Зеркало могло быть антикварным, но работало вполне нормально…

Скрип над головой привлек ее внимание. Кто-то ходил этажом выше, шаги были неровными… либо из-за загроможденности дороги, либо…

Схватив трость ангела, она выбежала из комнаты. Она не знала, где был вход на чердак, но собиралась найти его.

Так много дверей. В спальни. В другую гостиную. В ванные. Она все шла. Проходя мимо основной лестничной площадки, находя все то же в другом крыле… В дальнем конце, вокруг косяков закрытой двери сиял свет, и перед тем, как подойти, она уже знала, что найдет там лестницу.

– Эдриан? – позвала она.

Внезапно, свет заморгал, словно от скачка напряжения… и почти отговорил ее от подъема наверх. Когда лампы остались включенными, она решила подняться.

– Эдриан..?

Сделав вдох, она ощутила самых изумительный запах цветов, он был сложным, несколько ароматов, наслаиваясь друг на друга, вводили в краску те лавандовые простыни. А потом она услышала пение, тихое, повторяющееся, настойчивое.

Остаток пути она прошла на носочках, заглянула за балюстраду на вершине.

Пламя черных свеч лениво покачивалось в невидимых потоках, купая чердак от стропил до потолка в теплом свете. Кедровые шкафы и антикварные чемоданы «Луи Виттон» отбрасывали тени, старая одежда на вешалках, казалось, покачивалась в колеблющемся свете. Паутина висела тончайшими струнами, двигаясь волнами, словно от дыхания призраков, а сквозь трещины со свистом проскальзывал ветер.